Страница 73 из 90
После их возвращения Ген. штаб сообщил штабам фронтов о решенной передаче агентуры Ген. штабу и потребовал представления подробных сведений об агентуре каждого фронта.
С другой стороны, в Ген. штабе немедленно приступили к организации особой разведывательной части. В представленном начальнику Ген. штаба докладе начальник "разведывательного делопроизводства" писал, что "неналаженность разведки мирного времени перед русско-японской и настоящей войнами и недостаточно разработанные планы мобилизации разведки привели к тому, что разведка в начале этих войн носила случайный характер и, почти заново организованная во время войны полевыми штабами, не могла дать быстрых и серьезных результатов. Силы и средства противника перед войной не были правильно учтены, что привело к совершенно ошибочным выводам относительно продолжительности войны. Многие операции проведены неудачно, так как не было своевременной, всесторонней и непредвзятой ориентировки начальников. Неналаженность разведки приводила к тому, что ряд наступательных операций противника, был нами совершенно не предугадан и приводил к катастрофе".
Авторы доклада находили необходимым немедленное создание в Ген. штабе специального центрального органа всей военной разведки, с внесением в него той организации, которая необходима и после окончания войны — в мирное время. Если же почему-либо не удалось бы сразу организовать центральный разведывательный аппарат, то они полагали совершенно необходимым немедленно создать хотя бы все намеченные ячейки разведывательной части, чтобы работа в них сразу стала на правильные начала и затем лишь развивалась и дополнялась с тем, чтобы вылиться в окончательную форму центрального разведывательного органа, удовлетворяющего, по возможности всем современным требованиям, предъявляемым к разведывательной службе.
Исходя из этих соображений и для установления "единства взглядов на разведывательную службу, как военного, так и мирного времени", авторы доклада находили желательным еще до конца войны собрать съезд представителей разведывательных отделений Ставки, штабов фронтов и хотя бы некоторых штабов армий, а также представителей военных округов, ведших разведку.
В заключение авторы доклада предложили следующую схему организации разведывательной части, которая и была утверждена начальником Ген. штаба:
Согласно приведенной схеме, работы разведывательной части распределялись следующим образом:
1.Журнальная часть. Журнал, вся текущая переписка общего характера.
2.1-е делопроизводство(разведывательное): организация разведки, оценка сведений и срочная обработка их; сообщение по принадлежности срочных сведений и составление во время войны ежедневных телеграфных сводок. Делопроизводство разбивалось на три части по странам: запад, восток и юг, во главе каждой — помощник делопроизводителя.
Вербовку агентов-резидентов, вербовщиков и агентов связи и их подготовку в специальных школах предполагалось поручить особому помощнику делопроизводителя 1-го делопроизводства.
Изучение иностранных государств в экономическом, промышленном и финансовом отношениях предполагалось поручить особому специалисту, понимавшему эти вопросы и получившему соответствующее образование.
В состав 1-го делопроизводства включалась также радиотелеграфная часть, задачей которой являлась радиотелеграфная слежка в разведывательных целях.
Для агентурного опроса бежавших из плена также создавалась специальная часть в 1-м делопроизводстве.
3.2-е делопроизводство(военно-агентское). Было признано, что на должностях военных агентов заграницей необходимо иметь людей, вполне подготовленных для этой роли по своим качествам; поэтому создавалась специальная часть для ведения списка кандидатов на должности военных агентов и сбора о них подробных сведений. Другая часть этого делопроизводства должна была вести учет офицеров, знавших иностранные языки, которых можно было, так или иначе, использовать по разведывательной службе. Кроме того, эта часть должна была ведать заграничными командировками офицеров (с разведывательными целями, на маневры, для изучения языков и пр.), сношениями с союзными иностранными генеральными штабами, обменом сведений с ними и, наконец, заниматься составлением различного рода разведывательных инструкций.
Для ведения денежных дел и отчетности по всем секретным суммам на разведку и контрразведку при обер-квартирмейстере должен был находиться ему непосредственно подчиненный офицер на правах помощника делопроизводителя.
Необходимо отметить, что по этой новой организации оценка и срочное использование агентурных сведений возлагались на 1-е делопроизводство, так как, — по словам авторов, — "только лица, организующие агентуру и ведающие ее органами, могут правильно оценивать поступающие от них сведения, учитывая надежность данного органа". Все добытые сведения должны были передаваться для окончательной обработки и использования в статистическую часть 2-го обер-квартирмейстера.
Реорганизовав, таким образом, центральный орган разведки, Ген. штаб запросил Ставку — выяснение и освещение каких вопросов ее больше всего интересовало.
По мнению последней (18/VII 1917 г., № 4521), в отношении направления дальнейшей работы заграничной агентуры нужно было иметь в виду следующее.
Добывание достоверных сведений о перевозках крайне трудно и дает возможность недобросовестным агентам посылать вымышленные сведения, поэтому от сбора такого рода данных лучше отказаться, указывая лишь, в крайнем случае, в каком направлении в каждый данный период перевозки идут с большей или меньшей интенсивностью.
Нужно было ограничить требования о присылке агентами сведений о планах противников, так как все эти данные, почерпнутые из разных, якобы достоверных, источников, большею частью оказывались фантастическими и могли в лучшем случае служить лишь показателем того, какие слухи умышленно распространялись центральными державами.
Желательно было обратить больше внимания на получение сведений, по возможности документальных, об использовании людского запаса и о новых формированиях, производившихся внутри неприятельских стран и вообще налечь на документальную разведку, оплачивая добытые сведения пропорционально достоверности и ценности доставленных документов.
Ставку интересовали также сведения о центральных державах внутриполитического и экономического характера.
Получив эти пожелания Ставки, Ген. штаб составил длинное циркулярное предписание всем своим официальным военным агентам, в котором подробно изложил, какие сведения необходимо собирать и доставлять.
Попутно требовалось доставлять сведения об организации и работе разведывательных органов иностранных государств.
Между прочим, в этом предписании дан был следующий телеграфный адрес для посылки донесений шифром: "Петроград, Огенквар, Егорову" или "Павлову". Оказывается, что под "Егоровым" скрывался ген. Гиссер, а под "Павловым" — ген. Рябиков. Прямо, не верится, что в такой мелочи могла настолько проявиться тупость этих двух генералов генерального штаба, считавших себя "светилами" русской разведки. Ведь весь секрет был уже раскрыт тем, что телеграмма была адресована "Огенквару" (отдел генерал-квартирмейстера Генерального штаба) и что она подавалась на телеграф за подписью и печатью военного агента. Видимо, эти два генерала хотели кличками замаскировать свою службу в центральном органе русской разведки; весь вопрос только в том: от кого? Ведь всем, кому это было нужно, такая "страусовская" политика были известна.
Итак, почти два года тянулась переписка относительно объединения заграничной агентурной разведки в Ген. штабе и лишь к моменту выхода России из войны — это объединение произошло, за исключением штаба Кавказского фронта и Одесского военного округа, которым было разрешено продолжать работу по-прежнему самостоятельно.