Страница 9 из 16
Другими источниками пополнения городского бюджета были, по мнению Любовича, таможенные пошлины, чеканка монеты, вступительные взносы новоиспеченных бюргеров, различные сборы, связанные с использованием подъемного крана, городских весов и т. д. Например, «взимавшаяся за пользование ими [подъемными кранами – С.А.] плата принесла в 1379 г. Кельну сумму, которая составила 3,99 % всех его доходов»[124]. Однако, средневековые города, несмотря на такой большой оборот денежных средств, нередко являлись крупными должниками, что, как считал Н. Н. Любович, отнюдь не мешало, а, наоборот, способствовало развитию городов и городского хозяйства: «… не всегда успевали города выйти благополучно из финансовых затруднений и выполнить свои обязательства по отношению к кредиторам. Еще реже можно было встретить города, которые могли обходиться без займов. Это удавалось до некоторой степени иным швейцарским городам… Многие же города Германии в указанное нами время должны были не раз объявлять себя банкротами»[125].
Таким образом, историки рассматривали развитие морской торговли в XIII–XV вв. в тесной взаимосвязи с возникновением и развитием городов. Города представляли важную часть средневековой торговли, т. к. именно здесь зарождались основы нового торгового права, т. к. именно здесь концентрировались все необходимые элементы торговли. О торговом значении городов свидетельствовали и их внутренняя структура, и их внутренняя политика, направленные на защиту купеческих интересов. Возросшая роль торговли, торговых отношений в эти века способствовали и росту городов, достижению их относительной политической свободы и даже складыванию таких крупных союзов во главе с городами, которые активно включались в борьбу за раздел сферы влияния на морях.
1.2. Проблема существования крупных торговых союзов в отечественной историографии последней трети XIX – начала XX века
Другой волнующей всех проблемой была история возникновения и развития крупного торгового союза – Великой Немецкой Ганзы. Эту тему не могли обойти вниманием все дореволюционные историки, обращавшиеся к проблеме средневековой торговли. Любые купеческие союзы или общества рассматривались на примере Ганзы.
Первоначально остановимся на точке зрения приват-доцента Московского университета Виктора Михайловского (1846–1904), автора LXII раздела «Книги для чтения по истории средних веков» под редакцией Павла Виноградова, который рассматривал историю создания и внутреннее устройство крупного торгового союза XIV–XV вв. – Ганзы. По его мнению, два центра торговли, сложившиеся на Севере и Юге Западной Европы, не были изолированы друг от друга, а соединялись несколькими сухопутными и речными путями и одним морским маршрутом, проходившим «от Гибралтарского пролива по океану и Ламаншу»[126]. Если на юге, в Средиземноморье, первенство в морской торговле принадлежало итальянским городам: Венеции, Генуе и Пизе, то на севере – Великой Немецкой Ганзе, купеческому товариществу, объединявшему первоначально 90 северных немецких городских общин и разросшемуся впоследствии до очень крупных размеров: «Если взять Новгород на востоке, Лондон на западе, Берген в Норвегии на севере, то на всем пространстве между этими тремя пунктами в XIV и XV столетиях влияние союза нижненемецких городов, известного под названием Ганзы, чувствовалось не только в делах торговых, но даже и в политических. Вдоль Немецкого (Северного – А.С.) и Балтийского морей по низовьям Рейна, Эмса, Везера, Эльбы, Одера, Вислы и Западной Двины, кончая устьями Наровы (Нарвы – А.С.), и притом довольно далеко внутрь страны, многочисленные города входили в состав торгового братства, гордившегося господством на морях и на суше… Среди ганзейских городов, управляемых могущественным и богатым купечеством, особенно выдавались: Амстердам, Кельн, Бремен, Гамбург – в области Немецкого моря, и Любек. Вендские города, Данциг, Рига, Висби на острове Готланде – в бассейне Балтийского моря, и Магдебург с Бреславлем в глубине германской земли»[127]. «Ганза покрыла целою сетью договоров, заключенных в течении XIV и XV столетий, обширное пространство от Пиренейского полуострова до гранитных берегов Финляндии»[128]. Достаточно много рассуждений существовало в исторической литературе по поводу самого термина «Ганза». Ф. Я. Фортинский обращался к изучению истории происхождения этого термина, в результате чего приходил к осторожному предположению, что он, вопреки мнению большинства исследователей, не немецкого, а славянского происхождения и означает «уз» или «союз». «Где впервые это слово было приложено к обозначению купеческого общества и подано как право торговли и вступления в купеческую гильдию, и откуда оно пошло гулять по свету, – задавал риторический вопрос Фортинский, – Его находят и во французских, и в немецких, и в английских, и в нидерландских документах XII в. с тем же самым значением», но происхождение этого термина до сих пор не установлено. В. Михайловский давал несколько упрощенную трактовку этого термина: «Ганзою называлось купеческое товарищество, известным образом организованное» и направленное «на преследование исключительно торговых целей»[129]. А. К. Дживелегов выделял несколько значений этого термина. «В Англии он означает не только торговую ассоциацию, но и совокупность торговых прав, которыми она сама пользуется и которые уступает другим; наконец, hanse может означать ту сумму денег, за которую местная гильдия уступает свои права чужестранным или туземным купцам»[130]. При этом А. К. Дживелегов не видел принципиальной разницы между двумя терминами: ганза и гильдия. «Гильдия – это союз купцов, который ставит своей целью получение торговых привилегий и осуществление их в своем городе и в других городах… Ганза – термин, имеющий много значений в средневековом торгом праве, но чаще всего под ним подразумевают купеческое общество»[131]. Однако, несмотря на весь спектр точек зрения, все исследователи были единодушны в том, что Ганза ассоциировалась в большей степени с Великой Немецкой Ганзой, или в редких случаях с Брюггской.
В качестве главных причин единения купцов в торговые союзы В. Михайловский называл «опасности со стороны разбойничавших дворян», которые присваивали себе все товары с потерпевших кораблекрушение судов, не считаясь с интересами купечества. Параллельно с союзами купцов возникали и союзы городов, стремившиеся при слабой государственной власти обезопасить себя и своих представителей от посягательства соседей. «Так, немецкие купцы на чужбине основывали тесно сплоченные товарищества, носившие названия гильдий или Ганз, а на родине, у себя в Германии, устраивали городские союзы; когда общества купцов и городские союзы всей северной Германии сблизились и, тесно соединившись, составили одно целое, тогда на почве Западной Европы появилась Великая Немецкая Ганза»[132].
Ф. Я. Фортинский вслед за зарубежными авторами считал, что «в основу ганзейского союза легли два элемента: общества немецких купцов в чужих землях и союзы городов в самой Германии»[133]. В отличие от немецких историков исследователь выделял целый комплекс причин, способствовавших его возникновению. По его мнению, это были не только опасности морской и сухопутной торговли и желание купцов обезопасить себя от притеснений местных землевладельцев и торговцев, но и заинтересованность городов и сеньоров в привлечении сюда купеческого капитала, для повышения доходов, с одной стороны, с другой – для осуществления более лучшей защиты города от нападения врагов. «Поэтому сеньор и город старались всеми мерами сманить гостей к переселению и облегчить им получение права гражданства»[134]. Во-вторых, опасности морской торговли, особенно пиратство и береговое право, заставляли купцов объединяться в большие группы, на время поездки защищавшие свои интересы[135]. В-третьих, «помимо открытых нападений сухопутных и морских разбойников, вендскому купцу угрожали при торговле в чужих краях всевозможные ограничения и притеснения»[136]. Купцы, желая добиться определенных льгот и обезопасить свою торговлю от разорительных поборов и сделок местных жителей, объединялись в купеческие общества и устраивали свои конторы в тех крупных портах, с которыми велась оживленная торговля[137]. В этом отношении сильно проигрывала торговля на дальние расстояния (на Северном море), потому что там (в отличие от Балтийского моря) «труднее было бороться… с обычными опасностями, труднее – составить из себя независимое общество, которое своею численностью и богатством было бы в состоянии внушить к себе уважение»[138]. «Поэтому неудивительно, что в портах немецкого моря любекские купцы должны были начать с попыток пристать к существовавшим уже там обществам, подобно тому, как купцы внутренних городов Германии примыкали к вендским обществам в Шонене»[139].
124
Там же. – С.45.
125
Там же. – С.60.
126
Михайловский, В. Ганза // Книга для чтения по истории Средних веков / под ред. проф. П. Г. Виноградова. – М., 1914. – Вып. 4. – С. 340.
127
Михайловский, В. Ганза. – С. 342.
128
Там же. – С. 346.
129
Михайловский, В. Ганза. – С. 342.
130
Дживелегов, А. К. Средневековые города. – С. 185.
131
Дживелегов, А. К. Торговля на Западе в Средние века / А. К. Дживелегов. – СПб., 1904. – С. 115–117.
132
Михайловский, В. Ганза. – С. 343.
133
Фортинский, Ф. Я. Приморские вендские города. – С. 327.
134
Фортинский, Ф. Я. Приморские вендские города. – С. 330.
135
Там же. – С. 335–336.
136
Там же. – С. 336.
137
Там же. – С. 345.
138
Там же. – С. 351.
139
Там же. – С. 351–352.