После войны

– И это все за неполный месяц?!

– Что делать? Жизнь торопит. Думаю, что о существующем хозяйстве я ничего нового для вас сказать не смогу. Все оборудование крайне изношено и работает на честном слове. Существующие мощности в состоянии покрывать не более половины пиковых нагрузок. А если какие-то генераторы вывести на профилактический ремонт, не говоря уж об авариях, то… Мы обратились к руководителям наиболее крупных предприятий с просьбой пересмотреть производственные графики, вплоть до переноса выходных дней, чтобы сократить их участие в пиковых нагрузках. Техуправление разрабатывает мероприятия по двойной тарификации, то есть за участие в максимуме в часы пик платить за электроэнергию придется дороже.

– А разве так можно?

– Конечно! Пиковые нагрузки напрямую связаны с генераторными мощностями, а за эти мощности нужно платить.

– Я в этом, честно говоря, не силен. Обоснуйте специальным письмом, постараемся поддержать.

– Соседние области находятся в другом часовом поясе. Кроме того, у них на границе с нами имеются некоторые избыточные мощности. Они согласились подпитывать нас на условиях взаимообмена. Но для этого нужны линии электропередачи 220 киловольт большой пропускной способности. Согласно данным Облплана намечается стрительство двух больших заводов со своими тепловыми электростанциями. К сожалению технико-экономическими обоснованиями предусматривается строительство этих заводов, что называется, в чистом поле, вдалеке от наших крупных городов. Проектантам так, конечно, удобнее, а вот нам… Во-первых, мы не сможем использовать их тепловые и электрические мощности; во-вторых, предполагается для этих объектов использовать тот газ, который сейчас подается в область, то есть посадят область на голодный паек.

– Сергей Николаевич, вы краски не сгущаете?

– К сожалению. нет. Еще один неприятный момент. На первую очередь строительства не предусмотрены очистные сооружения на сбросах отработанных вод. Это, конечно, большие капитальные затраты, но беда в том что заводы будут строиться выше областного центра по реке. Поэтому наши водозаборы получат всю грязь. Кроме того, ничего не говорится о том, где будут взяты людские ресурсы для строительства и эксплуатации этих предприятий.

– Насчет ресурсов – это, как теперь говорят, их трудности. У нас брать нечего. Хотя, конечно, на время строительства… А вот с очистными сооружениями – это страшно. Так и до эпидемий недалеко. Что же вы предлагаете?

– Поговорили мы с Облпланом и директорами некоторых предприятий в предварительном порядке. Как будто получается, что можно будет выпускать продукцию, для которой намечаются эти заводы, по крайней мере их первой очередью строительства, на существующих предприятиях. Конечно, потребуется провести серьезную реконструкцию. Зато сможем и электростанции новые с большей отдачей использовать. Опять же, практически, новые людские ресурсы не потребуются, по крайней мере, столько, сколько для новых заводов. Ну и новые очистные сооружения городу не помешают.

– Проектанты так просто не согласятся. Насколько я знаю, их технико-экономические обоснования уже переданы министерствами в Госплан. Да и нами эти ТЭО тоже, к сожалению, согласованы.

– Придется разработать новые ТЭО. Без спора не обойтись. Облпромпроект готов. выполнить эту работу, но нужно решение и финансирование.

– С вами не соскучишься. Добивайте, Сергей Николаевич. – Медведев подчеркнуто тяжело вздохнул. – Что там у вас еще?

– Синцовский и Черногрязевский районы не электрифицированы, если не считать движки при районных учереждениях. Как сказал мне один председатель колхоза: «В лесу живем, пню молимся.»

– За такие шутки партбилеты отбирать надо! Что предлагаете? – настроение у Аркадия Михайловича портилось на глазах.

Сергею почему-то вспомнилось из какого-то юмористического рассказа «Вот-вот начнет менять гнев на бешенство!» – Потом одернул себя: «Что предлагаю? Предлагаю паллиатив. Для прокладки линий электропередачи нагрузки пока малы и разбросаны на большой территории. А есть на складах у нас и у наших соседей ветряки и малые гидрогенераторы для речек и ручьев. По репарациям получили. Для их установки и прокладки низковольтных сетей нужны проекты. Сельэлектропроект готов провести совместно с гидрометеорологами обследование, а потом выполнить рабочие чертежи. С монтажом мы поможем. Опять нужны деньги.

– А с обслуживанием как?

– С обслуживанием сложно. Дежурству можно обучить семиклассников. А для ремонтных работ придется организовать специализированный отряд.

– Трудно все это, Сергей Николаевич.

– Конечно трудно. Но что делать? Где нет техники, там ручной труд.

– Это верно. Придется помогать. У вас всё?

– В первом приближении.

– За неделю с докладом для бюро управитесь? – Медведев посмотрел на часы. – Знаете, который час?! Вы на машине? Понятно. Вы где живете?

– Пока в гостинице. Некогда было жильем заниматься.

– А вам и не нужно. Это наш грех. Через две недели будет вам трехкомнатная квартира.

– Зачем такая большая? Мне в Москве одной комнаты хватало.

– Это в Москве. А у нас вы большое начальство. Кабинет нужен. А там, глядишь, и семьей обзаведетесь.

Медведев все больше проникался симпатией к энергичному, напористому и в то же время интеллигентному управляющему Облэнерго, с которым, помимо всего прочего просто интересно было разговаривать. Оказалось, что оба они заядлые шахматисты и большие любители решать этюды.

Поэтому в обкоме перестали удивляться, что Медведев и Серебров часто проводят вместе свободные вечера. О чем работники обкома не догадывались, так это о том, что из своих частых поездок по области Сергей привозил неприукрашенную информацию о реальном положении вещей. Постепенно Аркадий Михайлович и Сергей Николаевич прониклись доверием друг к другу и частенько обсуждали вопросы, о которых даже и говорить в те времена было рискованно.

Партхозактив

Сегодня в «Голубом Дунае», он же «Не ищи меня родная», не то, чтобы тишина, но намного спокойнее, чем в обычные дни. Самых больших горлодеров мягко (зачем клиентов обижать), но решительно попросили «отдохнуть». Сегодня председательский день. Такой день бывает два раза в году: весной, перед началом посевной, и осенью, когда подводятся итоги сельскохозяйстсвенного года. Ну в конце года что может быть? Кого-то наградят – без этого нельзя: должны же быть успехи, а как же иначе? Кому-то взыскания дадут – снимают редко: охотников на должность председателя колхоза немного, уж больно работенка каторжная – все с тебя спрашивают, все на тебя орут, все тобой помыкают, и всё это измывательство почему-то конкретной помощью называют. А вот весенний партхозактив дело другое. Тут надо держать ухо востро, хотя, уж если правду сказать, так и здесь твое дело телячье – верти хвостом и улыбайся. А все-таки, если председатели между собой сговорятся, то любителей «лепортить» и брать завышенные обязательства можно малость унасекомить, и руководству областному кое-какие претензии предъявить, чтобы не забывало, на ком земля держится.

Вот и собираются председатели в этой забегаловке перед хозпартактивом за жизнь потолковать, слухи всяческие обсудить (плохие слухи, как правило, сбываются), да мало ли у председателей общих тем. Да и председатели вместе за одним столом (из трех столиков составленным) не все собираются – только народ серьезный, проверенный, не один год на этой каторжной должности пребывающий. Вот председатель колхоза «Путь к коммунизму», Соколов Игнат Игнатьевич, человек-легенда, с самого образования этим колхозом руководит, не одно поколение всяческих начальников пережил, все видит, все знает. Одна беда – здоровье последние годы пошатнулось, зимой на заслуженный отдых собирается. Честно говоря, может и поскрипел бы еще сколько-то годков, но начальство областное и районное выпроваживает: уж очень он трудный человек, ему нельзя приказать, уговаривать надо. Ну и что из того, что колхоз крепкий, что колхозники живут там лучше, чем в иных прочих местах? Начальники тоже живые люди – ежели каждого уламывать-уговаривать, так это никаких нервов не хватит.