Страница 34 из 43
По опыту войны остро встал вопрос о повышении защищенности танков. Выход был найден простой и очевидный: экранировать боевые машины, то есть на основную броню приварить дополнительные броневые плиты. Эта работа началась с 1 января 1940 года. Первые 16 экранированных машин планировалось отправить на фронт уже 16 февраля. Однако они ушли в войска только десятью днями позже, при этом их экранировка была частичной — дополнительной 25—30-мм броней защищались только башни и лобовая часть корпуса. Всего же Кировский завод произвел полную и частичную экранировку на 103 танках Т-28.
Экранированный Т-28. Судя по всему, после потери гусеницы танк был подорван экипажем. Июль 1941 года.
Экипаж танка Т-28 под командованием лейтенанта Кубарева (крайний слева) уточняет боевую задачу. Юго-Западный фронт, июль 1941 года.
Экранированный танк Т-28 на боевой позиции. Ленинградский фронт, 42-я армия 51-й отдельный танковый батальон. Декабрь 1941 года.
С началом формирования в Красной Армии механизированных корпусов летом 1940 года и переходом автобронетанковых войск на новую организацию все танковые бригады постепенно расформировывались, а их кадры и материальная часть поступали на укомплектование новых танковых дивизий. Не стали исключением и тяжелые танковые бригады. Так, на базе 20-й Краснознаменной тяжелой танковой бригады, например, была сформирована 1-я Краснознаменная танковая дивизия 1-го механизированного корпуса. Правда, к началу Великой Отечественной войны довольно большое число Т-28 требовало ремонта, а так как производство запасных частей к ним было прекращено еще в июне 1940 года, а запас ранее выпущенных почти полностью истощился, ремонтировать боевые машины было нечем. Например, в докладе о ходе формирования 5-й танковой дивизии от 4 августа 1940 года говорилось: «Средних танков Т-28 прибыло 30 штук, из них 23 требуют среднего ремонта. Запасных частей к ним совершенно нет».
В итоге из находившихся в войсках формально боеспособными можно считать 292 танка Т-28, однако неизвестно, сколько из них требовало войскового ремонта — замены катков, траков, аккумуляторов и т. п. Учитывая же хроническое отсутствие запасных частей к Т-28, не будет преувеличением считать полностью исправными и боеготовыми примерно 170–200 машин. Кроме того, следует учитывать, что танки с пушкой КТ-28 совершенно не годились для борьбы с танками противника, а могли использоваться только для поддержки пехоты. Количество Т-28, находившихся непосредственно в танковых дивизиях механизированных корпусов, было значительно меньше, чем их общее количество в военных округах. Остальные машины, по-видимому, хранились на складах.
Оставленные экипажами неисправные Т-28 5-й танковой дивизии. Район Алитуса, Литва, июнь 1941 года.
Экипаж танка Т-28 у своей боевой машины. Ленинградский фронт, зима 1942 года.
Танки Т-35 с коническими башнями на Красной площади. 1 мая 1941 года. На фото одна из последних выпущенных машин — с наклонной броней подбашенной коробки.
Первыми вступили в бой с немцами танки Т-28 5-й танковой дивизии, дислоцировавшейся в литовском городе Алитус. Части дивизии, еще 19 июня выведенные из военного городка, заняли оборону на восточной окраине города на правом берегу реки Неман. Поэтому, когда 22 июня 1941 года в 4.20 утра немецкая авиация стала бомбить парки дивизии, там уже никого не было. Вслед за этим танки и пехота 39-го моторизованного корпуса вермахта стали переправляться через Неман по двум мостам, но здесь они были встречены огнем артиллерии и контратаками советских танков.
Во время боя за мосты геройски действовал личный состав 1-го батальона 9-го танкового полка. В его составе имелось 24 танка Т-28. Огнем с места они поддерживали атаку танков БТ-7 2-го батальона. Движение немецких частей через северный мост было приостановлено. Только в 7.00 23 июня, при появлении новых частей противника, а также из-за нехватки боеприпасов части 5-й танковой отошли. За день боя 9-й танковый полк потерял 16 Т-28 на поле боя, а остальные вышли из строя по техническим причинам и были подорваны экипажами.
Танки Т-28, находившиеся на складе под Минском, были захвачены немцами в первые же дни войны. Только одна машина, управляемая старшиной Д. Малько, 29 июня на предельной скорости промчалась по улицам столицы Белоруссии, тараня вражеские автомобили и тягачи. Танк прошел через весь город и был подбит на его восточной окраине. Малько был ранен, но сумел покинуть танк и выйти к своим. Уже после войны Д. Малько за этот бой был награжден орденом Отечественной войны I степени.
На Юго-Западном фронте Т-28 4-го и 15-го механизированных корпусов вступили в бой 23–24 июня. Однако сильная изношенность боевых машин и отсутствие запасных частей не позволили в полной мере использовать их боевые качества.
Танк Т-35-1 на испытаниях. Август 1932 года.
Танк Т-35-2 на параде 7 ноября 1933 года в Москве.
Серийный тяжелый танк Т-35А.
Т-35А.
Здесь небезынтересно привести воспоминания А. Бурды, командира роты Т-28: «14 июля в бою под Белиловкой мы атаковали и уничтожили колонну противника, которая прорывалась к Белой Церкви в сопровождении 15 танков. Я с моим башенным стрелком Васей Стороженко шестнадцатью снарядами уничтожил немецкий танк, четыре машины с боеприпасами и тягач с пушкой…
Обстановка обострялась с каждым часом. Гитлеровцы хорошо знали, что мы рыщем здесь, и на рубежах нашего вероятного появления выставляли танковые и артиллерийские заслоны. И вот в этой обстановке мы все же наносим фланговый удар. Все делалось в спешке: времени для обстоятельной разведки не хватало. Видим, бьет противотанковая артиллерия. Старший лейтенант Соколов с тремя танками бросился подавить ее, и на наших глазах все три танка сгорели…
В это время нас стали обходить крупные силы гитлеровцев. Нам дали приказ отступать. Мне с группой из шести танков было поручено прикрыть отход дивизии: она должна была сосредоточиться в новом районе. Мы вели бой из засад…
Выполнили мы боевую задачу, а тут началось самое трудное: боеприпасы и горючее на исходе, а приказа о смене позиций все нет. Отходить без приказа нельзя и воевать уже нечем. К тому же состояние боевой техники отвратительное — моторы уже отработали то, что им положено. У одного танка вышел из строя стартер — у него мотор заводится только от движения, когда машину на буксире потянешь. А если заглохнет под обстрелом, что тогда?
Укрылись мы в леске, замаскировались, ждем связного от командования. А тут, как на беду, гитлеровцы. Их много. И разбивают бивуак метрах в 30 от наших танков. Мы тихо ждем, присматриваемся, прислушиваемся. Гитлеровцы разожгли костры, сели поужинать, потом улеглись спать, оставив часовых. Уже полночь… Час ночи… Связного все нет. Стало жутковато. Вдруг слышу, что-то шуршит. Пригляделся — ползет человек без пилотки. Шепчу:
— Кто такой?
— Я… лейтенант Перджанян, с приказом.
У него в одной руке винтовка, весь обвешан гранатами. Я его хорошо знал.
— Приказано отходить. Вот маршрут… Ну, все сделали, как условились. Удар гранатой — в сторону фашистов, все моторы взревели, неисправную машину дернули, она сразу завелась. Даем бешеный огонь по кучам спящих гитлеровцев, по их пушкам, грузовикам. У них паника, мечутся у костров. Много мы их там положили. Прорвались…