Непереплетённые

Мысли Бруклин бросаются взапуски.

«Мы можем любое имя заменить на моё?» — спрашивает она.

Тор качает головой.

«Только те, что поблизости. Иначе включим сигнал тревоги. Начальство поймёт, что со списком кто-то химичил, и выяснит, кто именно».

Меньше всего на свете ей хотелось бы навлечь беду на Тора. Конечно, расплести его нельзя, но существует куча других наказаний. Проще всего вытолкнуть Логана, но может ли она так с ним поступить? Это совсем не похоже на поддержку своего собрата по оружию, верно?

Она показывает на имя Рисы.

«А как насчёт неё?»

Тор обдумывает ответ. Он знает о трениях между Бруклин и Рисой, но не поднимает эту тему. Вместо этого он медленно показывает:

«Её можно».

И ждёт, полностью оставляя решение за Бруклин.

«Когда я должна решить?» — спрашивает та.

«Чтобы сделать перестановку, мне нужно попасть в главный компьютер, а это не получится, пока Орёл не свалит».

Бруклин бросает взгляд на крючконосого надзирателя. Этот гораздо внимательнее того, что дежурит в компьютерном классе по выходным. Орёл наблюдает за ними подозрительнее, чем за другими приютскими. Видимо, язык жестов вызывает ещё больше недоверия, чем шёпот.

«Он заканчивает дежурство в 5:30, — информирует Тор. — У тебя есть час, чтобы принять решение. Но смотри не опаздывай. В шесть результаты станут окончательными. Если не попадёшь в это окно, считай, тебя уже расплели».

Как опьяняет и одновременно ужасает эта власть — даровать жизнь или смерть. Вернее, если верить пропаганде юновластей, жизнь целым или в распределённом состоянии. Но как бы то ни было, всё будет кончено. Бруклин передёргивает плечами. Лучше всё будет кончено для кого-то другого, не для неё.

«Встретимся здесь через час», — показывает она Тору.

Приютские снуют по лестницам вверх-вниз в поисках друзей на других этажах. Каждому необходима компания, чтобы оплакать свои провалы в тестах или похвастаться успехами. И никто не знает, что реально стоит на кону. Никто не догадывается о внеплановой жатве. Но любой понимает, что плохие результаты рано или поздно доведут до расплетения.

Не в силах усидеть в четырёх стенах, Бруклин устремляется на игровую площадку, чтобы подумать, но надзиратели расставляют там столы. Очень жаль, ведь если бы не это, на площадке было бы тихо, что случается крайне редко. Никто не играет в баскетбол или классики, пусто на ржавых качелях. Бруклин складывает два и два, вспомнив информацию Логана о мороженом. Сегодня все получат неожиданное угощение… и все поймут, что что-то не так. Мороженое в будний день — знак того, что грядёт какая-то беда. В последний раз его выдавали за день до того, как очередную группу детей посадили в автобус и отправили на расплетение.

Усаживаясь на согретую солнцем скамейку, Бруклин решает, что несмотря на болтовню надзирателей, обсуждающих, куда поставить коробки с салфетками, более тихого места ей не найти. Она закрывает глаза, чтобы не отвлекаться. Нежась в солнечных лучах, пронизывающих крону раскидистого клёна, она не стряхивает с себя падающие листья.

Через несколько лет решение вопросов жизни и смерти станет для неё обычным делом. На поле боя она будет убивать врагов, чтобы защитить друзей. И рано или поздно ей придётся выбирать, кем из друзей пожертвовать, чтобы сохранить свой взвод. Её приказы могут привести к тому, что невинные люди погибнут в перекрёстном огне или бомбардировке.

Решение, которое она примет сейчас, подготовит её к этому психологически, точно так же, как спорт и стрелковая подготовка готовят её физически. Так она научится быть солдатом, говорит она себе. Быть лидером.

Оставить своё имя в списке на жатву — не вариант. Друг, умеющий повлиять на алгоритм ранжирования, даёт ей преимущество, дополнительное оружие. Если на тебя нападают — защищайся.

Так она защитит себя.

В ситуации, когда мало времени на принятие решения, ответ на вопрос, кто займёт её место в списке, очевиден.

Риса умна и талантлива. Она не должна быть наказана за то, что ей не повезло. С другой стороны, Логан может стать хорошим другом, но он не слишком сообразителен, а как бёф он середнячок. Его всё равно расплетут, это лишь вопрос времени.

Она тщательно обдумывает слова лейтенанта: «Невзирая ни на что, отряд — твоя семья». То есть даже если это будет стоить жизни человека, более ценного, чем твой сослуживец, товарищ по оружию должен стоять на первом месте.

И когда-нибудь перед ней встанет такая необходимость. Чтобы спасти сослуживца, ей придётся сравнять с землёй музей, прицелиться в поэта или расстрелять целый оркестр.

Но не сегодня. Сегодня она выберет жизнь пианистки, а не бёфа.

В пять часов издалека доносится фабричный гудок. Бруклин хмыкает. В итоге она приняла решение меньше чем за тридцать минут. Ещё осталось время, чтобы переодеться в майку с рекой Парана, которую подарил ей Логан. Надо же сделать ему что-то приятное, прежде чем его расплетут.

Майка пропала.

Бруклин носила её вчера, но недолго. Потом сложила и убрала в прикроватный шкафчик. А теперь майки нет. Кто-то её взял?

Закипая от гнева, она копается в своей корзине с грязным бельём. Запах нечистой одежды прилипает к рукам и забивает нос. В корзине майки нет. Кто-то действительно её взял.

Бруклин немедленно вспоминает, как обвинила Рису в краже своей рубашки, и последовавшее за этим унижение, но отбрасывает эту мысль.

Входит Наоми с двумя подружками. Бруклин уже трясёт от злости. Вчера Наоми позавидовала её майке. Ну конечно, она и стырила!

Бруклин набрасывается на Наоми, притискивает к стене и надавливает предплечьем на горло. Остальные девчонки начинают вопить, но угрожающее рычание нападающей перекрывает все протестующие крики.

— Где моя майка?

Наоми задыхается, глазе её широко распахнуты, а ногти процарапывают кровавые борозды на коже Бруклин. Предполагаемая воровка пытается вывернуться и добивается только того, что обе теряют равновесие и падают боком на корзину с грязным бельём.

— Ты что, чокнулась? — Наоми выгибается, чтобы оказаться подальше от агрессора. — Ты могла меня убить!

Бруклин отталкивает корзину и снова наваливается на противницу, но между ними вклинивается одна из девушек — здоровенная бёфша из отряда С, почти такая же крупная, как Быкс. Напоминание о той драке отрезвляет Бруклин, но гнев её ещё кипит.

— Верни мою майку с Параной, — рычит она. — Я знаю, ты её стырила.

— Не трогала я твою майку, тупица! — Наоми смотрит на себя в зеркало, осторожно пробуя пальцами краснеющие пятна на шее. — Ну погоди, я на тебя нажалуюсь! Ужас какой, будут синяки!

— Это твоя пропавшая майка? — спрашивает одна из девушек, показывая на комок, валяющийся рядом с опрокинутой корзиной.

Бруклин лишь смотрит потрясённо. Дрожащими руками поднимает и расправляет комок. И видит знакомую эмблему на серо-зелёном фоне. РП. Река Парана.

Наоми меряет Бруклин злобным взглядом.

— Я слышала, сегодня ты подралась с каким-то парнем. А теперь и на меня кидаешься? Ничего, вот возьмутся за тебя, останется только кучка костей и море крови!

— Не ходи докладывать, Наоми.

Противницы, одинаково удивлённые, взирают на бёфшу из отряда С.

Та пожимает плечами.

— Надзиратели и директор сегодня в поганом настроении. Не будут даже разбираться, кто виноват, накажут обеих.

Наоми, скорчив злобную гримасу, демонстративно вздыхает и отвешивает Бруклин пинка. Она из класса искусств, так что ударить больно всё равно не может. Схватив принадлежности для душа, Наоми в сопровождении подружек покидает спальню, на прощание как следует хлопнув дверью.

Всё ещё держа в руках злополучную майку, Бруклин с сомнением смотрит на бёфшу.

— Спасибо. Не знаю, почему ты это сделала, но спасибо.

— Солдатам надо держаться заодно, — отвечает та. — И вообще, Быкс давно напрашивался, чтобы кто-нибудь разбил ему нос.