Танец со смертью

Двинулась к серому каменному колодцу, возле которого иногда останавливались прохожие, заглядывали внутрь и уходили обратно. Тоже остановилась, посмотрела и, приготовив монетку, начала думать, чтобы такое загадать. Возвращение домой? Или быть может что-то, о чём я боялась подумать даже в глубине души, но так хотела этого. Желания имеют свойство исполняться неожиданно, поэтому нужно подумать тщательно, чтобы в будущем не пожалеть. Так чего же я хочу? Богатства, власти, любви? Этого всего мне не надо. Или же... Будь у меня власть, я бы смогла изменить в лучшую сторону жизни всех граждан империи. Будь у меня деньги, я могла бы создать приюты, бесплатные столовые для бедных, школы для обучения крестьян. Что может дать мне любовь? В том-то и дело, что любовь может дать мне гораздо больше, но и отнимет всё последнее, что у меня имеется.

Впервые в жизни я не знаю, чего хочу. Вот так я и простояла у фонтана, а потом, кинув монетку, прошептала:

- Пускай боги сами решат, что для меня лучше: деньги, власть или любовь...

Ну, что ж, остается понадеяться, что боги меня услышали и поняли. Вернулась обратно к карете, села в экипаж и мы продолжили путь дальше.

- Миледи, я заметил ваше замешательство... - начал возница.

- Да, - усмехнулась я. - Это было сложно в какой-то степени. Ведь я и вправду верю, что желание сбудется. Верю и боюсь... Судьба любит преподносить неожиданные сюрпризы.

- Сбудется, если очень верить, - подбодрил мужчина. - Главное знать, что хочешь точно.

- В этом-то и проблема, я не знаю...

- Эх, вы женщины! - рассмеялся Отто. - Никогда сами толком не знают, что хотят, но чего-то хотят, а нам мужчинам приходится угадывать. Нет, чтобы сесть, подумать хорошенько и сказать «я хочу это»... Так нет же! Надо сделать непонятные намёки и обидеться, что мужчина вас не понимает. Мы мысли читать не умеем.

Откинув голову назад, я громко и от души рассмеялась. Всё-таки есть что-то одинаковое среди всех мужчин и всех женщин в разных мирах. Но ведь это-то и прекрасно!

- Отто, а у вас есть семья? – я смущаясь, задала очень личный вопрос.

- Была, миледи, была, - печальный вздох, но возница продолжил. - Пожар унёс жизни моей жены и двух сыновей. Я на ночную шабашку уехал, денег тогда не хватало, а жена свечку ночью забыла потушить. Как злой рок... Свеча-то от занавеси далеко находилась, а гореть начали именно шторы.

- Мне кажется это не случайность, - сочувственно произнесла я.

- Это и не случайность, леди Кэтрин, сам уверен. Правда, разве будут городские стражи смерть простолюдинки расследовать?

- Не расследуют? - полюбопытствовала.

- Не расследуют, - подтвердил Отто и вздохнул. - Смерть и смерть... Премию получат положенную за то, что съездили установить причину смерти, а человек без семьи остался и преступник на воле.

- А вы ещё говорите, что ваш император ни в чём не виноват. Виноват, Отто, виноват...

- Я смирился, миледи, - возница тряхнул головой и грустно улыбнулся. - Давно это было. Сейчас бы мои сыновья в армию отправились бы... За Диаларией есть небольшой трактир, там хозяин мой старый приятель, предлагаю остановиться. Дороти сказала, вы с утра не ели, а путь долгий, - сменил тему Отто.

- Хорошо, в трактир, так в трактир, - не стала возражать я. Подкрепиться перед ночью и вправду стоит, к тому же, наверное, Отто тоже голоден.

Кажется, у меня как раз были планы, поэтому самое время приступить к их осуществляю. Извлекла дневник Кэтрин, медленно открыла и начала читать. Прости, Кэтрин, что вероломно вторгаюсь в твоё личное пространство, но мне, правда, нужно знать о тебе хоть что-то. Надеюсь, она сейчас в лучшем месте, чем этот мерзкий мир, где дети мёрзнут и голодают, где избиение считается правильным методом воспитания, где городская стража получает премии, не выполняя своих обязанностей. Что-то напоминает, верно? Подобное и в нашем мире встретить можно, несмотря на провозглашённую свободу, защиту прав и свобод гражданина и человека...

«Сегодня 14 сентября 2770 год по летоисчислению с правления первого императора Империи объединённых королевств Ксирана», - писала девушка. Надо отметить почерк у Кэтрин был тоненьким, красивым и понятным.

Так продолжаем чтение:

«День рождения моей мачехи, который она устроила, я провела, закрывшись в отцовской библиотеке с порцией горячего топленого шоколада за чтением очередного любовного романа. Как жаль, что моя никчёмная жизнь не может походить хоть капельку на то, что пишется в книгах. После внезапной смерти отца, есть веские основания думать об участии в этом печальном событии маркизы Фелисии, жизнь превратилась в преисподнюю».

Бедная девушка. Мне маркиза только один день жизни отравила и то я едва выдержала, а она жила с ней всё это время до моего перемещения.

«По возвращению в свои покои я застала, сидящего на моей кровати сотого по счету любовника мачехи, который...»

То, что я увидела дальше, повергло меня в шок.

«Я не почувствовала удара по щеке, когда падала на пол. Это, скорее, было неожиданностью. Попыталась спросить опухшими губами «за что?» и получила снова, только следующий удар был гораздо сильнее. Я до сих пор помню первый раз, когда он заставил меня обнажиться. Чувство стыда, отвращение к самой себе, желание умереть... Я не хотела делать то, о чём он меня попросил и хвала тьме, мачеха как раз поднималась на третий этаж, где находились мои покои. В этот момент я была искреннее благодарна маркизе Фелисии, которая своих любовников держала в колючих рукавицах».

Мне сейчас плохо станет! Да, это происходило с Кэтрин, но я получила её тело и стоит представив, что меня сначала ударили, а потом заставили оголиться перед любовником мачехи, стало омерзительно настолько, что хочется самостоятельно вызвать рвоту, лишь бы избавиться от этого внутреннего чувства тошноты. Переворачиваю несколько страниц вперед и снова продолжаю читать:

«Слуги шепчутся, что мачеха и её любовник возвращаются из-за морей сегодня вечером. Кажется, мне стоит ожидать чьего-то визита поздно ночью. Нужно спрятаться в кабинете отца, это единственное безопасное место».

Это было последнее, что я прочитала из дневника Кэтрин, а затем громко захлопнула толстый блокнот и пообещала, как только накажу этого поддонка, сожгу дневник. Страницы этого дневника мне нужны, как будущее доказательство. Как бы я хотела лично взглянуть в лицо Императора этого государства! Как? Как можно не замечать в своей собственной Империи таких мерзких вещей, про которые мне случайным образом довелось узнать. Боже! Почему умирая, я попала именно в этот мир? Где же я так нагрешила-то! Ладно, Катя, отпусти эту ситуацию! Как бы то ни было, мне хочется верить, что справедливость есть и в этом мире. Что будет наказан убийца жены и детей Отто, что мерзкому любовнику-ублюдку маркизы Фелисии не поздоровится так, что он будет медленно умирать и мучиться. Если я знала раньше, загадала бы для этого мира справедливость...

***

Как и снаружи, внутри трактир был построен полностью из тёмно-коричневого дерева, имелись окна с видом на дорогу, небольшая бардовская сцена, наверх вела лестница в гостиничные комнаты, а внизу был ресторан с баром, круглыми столиками, накрытыми красными скатертями и подавальщиками, которые разносили заказы по столикам. Народу было много, поскольку трактир находился на окраине королевства и путешественники зачастую останавливались здесь. Если подумать, у знакомого Отто прибыльный бизнес. Поэтому мысленно я сделала себе заметку, что это было бы неплохим бизнесом, построить свой трактир на все деньги, которые удастся получить от малой доли наследства, плюс продажа драгоценностей, которых у Кэтрин было три немалых сундука. Вот бы ещё Дороти и Отто работали у меня, тогда мы бы могли расширить свой бизнес, создать филиалы трактиров. Ох, ну и размечталась я!

- Отто! - радостно воскликнул, направляющийся к нам бородатый мужик, раскинув руки для дружеских объятий. - Сколько лет, сколько зим!