Страница 29 из 47
К процедурным средствам мышления относится также широко применяемое правоведами моделирование, в частности, выдвижение версий. Широко используются в социально-правовом мышлении такого рода средства, как алгоритмы, программы, методики. Об этих средствах социально-правового мышления целесообразно подробно говорить при описании решения отдельных мыслительных задач.
В общем же можно отметить следующее. Во-первых, алгоритмы, программы, методики при всем различии этих понятий отражают стремление к упорядоченности, последовательности и стройности мыслительной деятельности, или ее природу. В сущности, правовые нормы, как это отметил Ю. В. Кудрявцев, представляют собой программу поведения. «Стержнем правового воздействия на поведение людей, – пишет автор, – является нормирование человеческой деятельности».[54] Что же удивительного в том, что социально-правовое мышление, ориентируясь на выдачу программы поведения, само осуществляется программно?
Во-вторых, существует огромный перепад между степенью жесткости названных процедурных средств: от общей ориентации до настоящей системной разработки. Так, в криминалистике раньше широко применялась семичленная формула расследования преступления, описывающая вопросы: кто, где, когда, с какой целью и т. д. Сейчас уже начинают использоваться компьютерные программы расследования уголовных дел, например разработанные С. Цветковым на примере расследования квартирных краж.
Наконец, каждое из этих средств обеспечивает контроль за решением задачи. Пропуск этапа, игнорирование приема указывают на потенциальную ошибку.
Правовая наука все же довольно убедительно показывает, что практически на всех уровнях социально-правового мышления ошибки возникают там, где по тем или иным причинам, осознанно или нет пренебрегают процедурными средствами мыслительной деятельности.
Именно поэтому в сфере борьбы с преступностью процедурные средства социально-правового мышления не просто широко применяются, но и тяготеют к приобретению нормативности. Они облекаются в форму процессуальных и технологических правил, выполнение которых рассматривается как гарантия правильного решения и в ряде случаев обеспечивается принудительной силой государства. Особенно ярко это проявляется при осуществлении правоприменительного мышления, при решении индивидуальных уголовно-правовых задач, находя свое выражение в существовании уголовно-процессуальных норм, содержащих различного рода правила решения мыслительных задач. Такого же рода правила содержатся и в уголовном законе, например, заслуживающие специального рассмотрения и очень важные правила квалификации преступлений и индивидуализации наказаний.
Распространенный вид процедурных средств – это тактические и иные рекомендации, приобретающие иногда большой регулятивный потенциал. Правила осмотра места происшествия, связанного с постоянным принятием предварительных решений о так называемой относимости и допустимости доказательств, лишь в общем виде сформулированы в ст. 179 УПК РСФСР и соответствующих статьях УПК других союзных республик. На их основе методические рекомендации дают детальный порядок проведения этого следственного действия, образуя специфическую программу решения мыслительных задач.
Социально-правовая мыслительная деятельность, влекущая принятие общих решений в сфере уголовной политики, правотворческих и правоорганизационных решений, в меньшей степени использует процедурные средства. Тем не менее существует самый общий, подвергающийся суровой критике, но все-таки некоторый порядок разработки проектов и принятия уголовных законов. Издано довольно много ведомственных рекомендаций по реализации уголовного закона, обеспечению поступления необходимой информации, разработке и принятию планов профилактики, которые в определенном порядке утверждаются местными органами власти.
Значимость процедурных средств социально-правового мышления, тенденции его тяготения к нормативности и здесь проявляются в стремлении разработать программы принятия решений, нормативно определить их содержание и структуру (перечень решаемых вопросов, необходимые элементы и признаки решения и т. д.).
«Комсомольская правда» от 3 ноября 1988 г. опубликовала материал о сессии Верховного Совета СССР, на которой утверждались Указы Президиума Верховного Совета СССР от 28 июля 1988 г. о порядке организации и проведения собраний, митингов, уличных шествий и демонстраций в СССР и об обязанностях и правах внутренних войск МВД СССР при охране общественного порядка. Это чрезвычайно важные нормативные акты, и газета задала резонные вопросы: 1. «Можно ли за короткий срок всесторонне рассмотреть документы, оказавшиеся в центре столь бурных общественных споров?» 2. «Что если бы на сессии выступили, скажем, независимые эксперты-специалисты и изложили свои “про” и “контра”?» 3. «Депутаты “не услышали” очень серьезных возражений. Какую истину можно отыскать в такой полемике?» И четвертый вопрос касался обеспечения тайны голосования, подсчета голосов и т. д.
Вопросы эти обсуждались на Съезде народных депутатов СССР. Постановлено внести на рассмотрение II Съезда проект Регламента Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР. По-видимому, они включат в себя представление фиксированных данных, использование приемов обеспечения анализа альтернативных проектов и т. д. Без этого грамотно принимать решения очень трудно.
В этом отношении кое-что сделано для разработки планов и программ профилактики преступлений. Подготовлены многочисленные методические рекомендации, определяющие содержание данных, которые подлежат обязательному установлению, круг участников планирования, процедурные требования к потенциалу различных профилактических мер и т. д. К сожалению, практическое использование рекомендуемых приемов оставляет желать большего. Но тем не менее тенденция к использованию демократических и продуктивных процедурных средств социально-правового мышления в сфере борьбы с преступностью представляется весьма значимой.
Содержательные средства социально-правового мышления, на наш взгляд, включают: исходные положения, принципы, постулаты, парадигмы, доктрины, концепции, научные гипотезы, теории, выводы, утверждения, обобщения, социальные (криминологические, уголовно-правовые и иные) факты, эмпирическую информацию. Особое значение здесь имеет правовая информация: тексты уголовных и иных законов, подзаконные акты, судебная практика. Нетрудно видеть, что, как и процедурные средства, содержательные средства мышления в конечном счете представляют собой инструменты решения мыслительных задач на использование права в сфере борьбы с преступностью. И можно позволить себе, во всяком случае, временно, пренебречь разницей между гипотезой и выводом, концепцией и теорией, рекомендацией и обобщением при необходимости соотнести их с конкретными задачами (как это было оговорено и по отношению к процедурным средствам).
Подчеркнем общее в данной группе мыслительных средств и постараемся указать на их роль. Прежде всего признание так или иначе упорядоченного блока информации средством мышления отражает тот факт, что эта информация, в чем бы она ни состояла, выражена в такой форме, которая соответствует известным правилам, получена с соблюдением такого рода правил и имеет некоторую прогностическую, опережающую познавательную ценность.
Это касается всех содержательных средств социально-правового мышления, в частности доктрин, концепций, теорий, гипотез, обобщенной и эмпирической информации. Все они имеют некоторый статус и могут быть охарактеризованы по их информационной емкости и функциям. Хорошо известно, что науковедение придает существенное значение разграничению зрелой научной теории от конгломерата знаний. Да и у юристов одним из излюбленных сюжетов является признание или непризнание той или иной области знания самостоятельной наукой (много, в частности, споров велось об уголовной политике, теории профилактики преступлений, криминологии в целом).[55] Все эти обсуждения не случайны. Признание тех или иных блоков информации элементом теории связывает с ним некие возможности, некие ожидания.
54
См.: Кудрявцев Ю. В. Нормы права как социальная информация. М., 1981. С. 61.
55
Так, например, Г. Ф. Хохряков увязывает существование частной теории в сфере борьбы с преступностью с познанием законов соответствующих социальных процессов, а тем самым и придает специфический статус знанию, преобразованному в ранг теории.