Страница 13 из 47
Вторая форма реализации права – это соблюдение правовых норм, которое, конечно, тесно связано с использованием, но представляет собой несколько иной вид поведения. Оно состоит в том, что мы действительно следуем тому или иному предписанию нормы, и следуем таким образом, чтобы это предписание нормы жестко и точно выполнить.
И здесь, как установлено многочисленными исследованиями криминологов, индивид постоянно выбирает между правомерным и неправомерным поведением, разумеется, действуя не автономно, не изолированно, а находясь под влиянием социальной среды, включающей причины преступности. Во многих случаях, конечно, эта проблема вообще перед ним не возникает, потому что он ведет себя, следуя предписаниям закона. Но если мы обратимся к таким видам деятельности, как хозяйственная, природоохранная, осуществление перевозок и иных коммуникаций, то придется признать, что человек постоянно выбирает варианты поведения, соблюдает закон либо нарушает его. В печати нередко рассказывается о случаях дачи взятки «по добрым побуждениям», для обеспечения деятельности собственного предприятия, цеха, бригады, но еще чаще дела улаживаются законно. В стране совершается огромное количество различных нарушений правил движения, которые могут привести к тяжким последствиям, а значит, и к уголовной ответственности. Однако обычно соответствующие правила соблюдаются, проблема выбора стоит перед человеком постоянно. Даже и тогда, когда речь идет о простом исполнении столь жесткого и однозначного закона, как уголовный, возникает проблема социально-правового мышления. Человек все время в рамках своих возможностей выбирает между тем, действовать ли ему правомерно, порой в ущерб собственным или ведомственным интересам (возможно сиюминутным), или нарушать уголовно-правовую норму с тем, чтобы добиться положения, которое представляется более предпочтительным. Уже это заставляет вырабатывать определенное отношение к уголовному закону и постоянно принимать какие-то решения, которые связаны с его исполнением.
Для юристов наиболее важной и профессионально значимой формой реализации уголовного закона и иных правовых норм является применение права, т. е. принятие юридически значимых решений, которые влекут определенные юридические последствия как для государственных органов, так и для тех лиц, на которых данные решения распространяются. В применении права самое активное участие принимают граждане, не имеющие никакого отношения к профессиональному исполнению юридических функций. Таких лиц очень много, в частности, к ним нужно отнести хозяйственников.
Что мы называем решениями правоприменительного характера? Это решения о квалификации преступления об избрании меры пресечения, об освобождении от уголовной ответственности, судебный приговор и др. Все эти правоприменительные акты обеспечивают упорядоченность общественных отношений, осуществляемых в стране, соблюдение социалистической законности. Правоприменительные решения также являются объектом социально-правового мышления, поскольку невозможно решать правовые мыслительные задачи, игнорируя порядок вынесения и содержание актов такого рода, не учитывая их воздействия на человеческое поведение.
Это общая характеристика направлений реализации уголовного, уголовно-процессуального, исправительно-трудового и иных отраслей права. Но каждая отрасль права имеет специфическое содержание, собственные задачи. По-разному они и реализуются. Конституционное право устанавливает общие начала борьбы с преступностью, определяет компетенцию суда, прокуратуры, адвокатуры, регулирует свободы, права и обязанности граждан, решает иные важнейшие проблемы. Уголовное право обеспечивает, главным образом, правовую оценку поведения и возложение ответственности за совершение преступлений; уголовно-процессуальное – порядок установления факта преступления, доказывания виновности или назначения наказания; исправительно-трудовое – порядок и содержание исполнения наказания. Нормы административного права предусматривают некоторые правила профилактики преступлений.
Следует учитывать, что процесс реализации права требует осуществления профессиональной деятельности значительного числа должностных лиц: управленцев, следователей, судей, прокуроров, оперативных работников органов внутренних дел. Он связан с затратой времени общественников, с использованием информации, технических средств. Этим определяется ресурсоемкость правореализационной деятельности. Она требует затрат труда, денежных средств, а карательная практика, связанная с лишением свободы, в действительности вынужденно выключает трудовые ресурсы из нормального труда.
Законодательство в сфере борьбы с преступностью является формой, в которой закреплены правовые нормы. Как объект социально-правового мышления, оно также должно быть воспринято и осознано как самостоятельное явление. Процессы ограничения и вытеснения преступности регулируются несколькими отраслями права и соответственно законодательства: уголовными, уголовно-процессуальными и исправительно-трудовыми законами, нормативными актами, регулирующими деятельность правоохранительных органов (суда, прокуратуры, органов внутренних дел, государственной безопасности, юстиции и др.), а также значительным числом так называемых подзаконных актов.
Особое внимание на состояние законодательства следует обратить потому, что оно имеет свою специфику, которую следует учитывать: соотношение союзного и республиканского законов; их действие во времени и в пространстве; структуру системы законодательных актов; способы изложения правовых предписаний и др.
Бывает, что слабое знание уголовного закона или своеобразная неосознанность его предписаний приводят к неверным выводам и деформации социально-правового мышления. Пример этого дает академик В. Н. Кудрявцев: «Правоведы употребляют выражение “конкуренция норм”, которое фиксирует тот факт, что две нормы предусматривают одно и то же правило. Иногда это полезно. Но чаще бывает иначе, когда новые нормы издаются без учета системы уже действующих норм “Общей и Особенной части”».[30] Такая конкуренция, пишет В. Н. Кудрявцев возникла между ст. 1912 УК РСФСР (посягательство на жизнь работника милиции или народного дружинника) и п. «в» ст. 102 того же Кодекса (умышленное убийство, совершенное в связи с выполнением потерпевшим своего служебного или общественного долга), причем она привела к тому, что санкция специально принята для усиления ответственности нормы (ст. 1912) оказалась ниже санкции нормы, уже действовавшей к тому моменту. В итоге получили прямо противоположное тому, чего хотели, т. е. снизили ответственность вместо того, чтобы усилить ее.
Бывает, что слабое знание уголовного и иного законодательства мешает применять его для решения соответствующих задач. Нередко работники правоохранительных ведомств жалуются, например, на невозможность вести борьбу с проституцией. Между тем УК РСФСР 1961 г. устанавливает ответственность за содержание притонов и сводничество (ст. 226 – мера наказания до пяти лет лишения свободы с возможной высылкой или ссылкой и конфискацией имущества), которая практически не реализуется.
Но обеспечение знания законодательства в сфере борьбы с преступностью работниками правоохранительных органов – сравнительно легко решаемая задача. С позиций социально-правового мышления куда важнее добиться, чтобы закон был доступен всем членам общества, доступен именно как текст, которым можно и нужно пользоваться в необходимых случаях. В уголовном праве действует презумпция знания закона. Она означает, что всякое лицо, совершившее преступление, признается знающим закон, устанавливающий ответственность него. Когда совершается убийство, кража, разбой и тому подобные преступления, сомнений в такой презумпции нет. Но в ряде случаев при совершении некоторых хозяйственных, неосторожных и других преступлений дело обстоит сложнее. Недоступность текстов закона, подзаконных актов гражданам подрывает презумпцию их знания.
30
См.: Кудрявцев В. Н. Общая теория квалификации преступлений. С. 249.