Звезда телерекламы

— Ты прав, — усмехнулся я.

— Я тебя прекрасно понимаю. Нужно время, чтобы от всего этого отвыкнуть. Здесь все делается быстро — только плати. Посмотри, как строятся эти дома. Можешь представить, чтобы в старушке-Англии работали с такой скоростью? Насколько я знаю Карло, сегодня ты уже будешь спать в своей квартире.

— Сегодня?

— Разумеется. Назовешь своим поручителем Ардмонта, внесешь деньги за месяц вперед и переедешь в мой дом — или я не ирландец.

Мы вернулись домой к Патрику, и уселись ждать Карло. Тот, как и предсказал мой друг, приехал ровно без десяти десять. Смуглый, невысокий, черноволосый, с тоненькими усиками, Карло сразу огорошил меня, выстрелив беглой очередью по-испански. Он провел нас по всем квартирам, расхваливая их на все лады, но выбирать было не из чего — квартиры мало чем отличались друг от друга. Я выбрал квартиру на втором этаже, ближайшую к Патрику. Все это заняло двадцать минут.

— Прекрасный выбор, — с расстановкой произнес Карло, осознав, наконец, что перед ним не урожденный испанец. — Сбережете подметки, да и девушки не запыхаются.

Он расплылся до ушей, сверкнув белоснежными зубами.

— Когда я могу переехать? — спросил я.

Карло недоуменно пожал плечами.

— Ахора эста биен! Хоть сию минуту!

Патрик ухмыльнулся.

— Что я тебе говорил? Карло тянуть не любит.

Карло быстро вытащил из портфеля контракт, внес мои анкетные данные и протянул мне на подпись.

— Можешь не вчитываться, — подбодрил меня Патрик. — У меня точно такой же. Ты должен только внести плату за месяц вперед плюс десятку на случай непредвиденных ремонтов.

Я подмахнул контракт и выписал чек на тридцать пять фунтов. Карло вручил мне ключ, пожал руку и был таков.

За исключением обоев, моя квартира была точной копией жилища Патрика. Запах, правда, стоял немного затхлый, но я знал, что он быстро выветрится, когда я открою окна.

— Что ж, поздравляю, — сказал Патрик. — Да благословит Господь всех, кто переступит порог этого чертога.

— Спасибо, Патрик.

— Не за что. Тебе придется только связаться с нашей конторой в Пальме и уведомить их о своем переезде. Потом пошлешь им докладную в ста восьмидесятя пяти экземплярах. Тебя, возможно, пожурят из-за того, что ты не посоветовался с папочкой, но ты стой на своем — первый день, мол, не знал ничего. Ни в коем случае не упоминай Патрика Холмса — и тебя простят. А теперь поехали, пора везти наших божьих одуванчиков в горы.

Как и предсказала Джин, день выдался сказочный. Я сидел рядом с Патриком на переднем сиденье экскурсионного автобуса, слушая его рассказы. Патрик совершенно очаровал своим весельем и остроумием пожилых клиентов-англичан — с нами ехали шесть семейных пар, — которые начали хохотать с самого начала поездки. К пяти вечера, когда мы вернулись, все старушки были от него без ума.

В Пальму мы приехали в одиннадцать, а оттуда взяли курс на Ваилдемосу, старинное горное поселение, в монастыре близ которого Шопен и Жорж Санд провели как-то раз целую зиму. В Ваилдемосе мы на пять минут высыпали из автобуса, чтобы поразмять ноги, а потом поднялись по серпантину в горы, преодолели перевал, пересекли живописную зеленую долину и въехали в Сольер. Здесь, в уютном ресторанчике с видом на бухту нашим стариканчикам подали обед, после которого мы ещё пару часиков нежились на солнце.

Я спросил Патрика, который то и дело клевал носом:

— Все идет, как обычно? У тебя всегда такие тихие клиенты?

— Детишки порой немного достают, а в остальном проблем, как правило, не бывает. Все зависит от тебя самого.

— Ты эту компанию словно загипнотизировал. Они так и млеют.

Патрик разразился смехом.

— Сухой рассказ о природе и достопримечательностях очень утомляет. И десяти минут не пройдет, как твои клиенты начнут позевывать. Отпусти пару шуток, чуть-чуть пококетничай — и дело в шляпе. Им уже весело, все довольны и жизнь кажется прекрасной.

— Сценарий ты придумываешь сам?

— А кто еще. Очень удачно, что у нас не бывает повторных экскурсий — в противном случае они бы дважды слышали одни и те же шутки и анекдоты. Как-никак, я три года репетировал и оттачивал эти приемы.

— Почему бы тебе ни пройти в автобус и не прикорнуть на часик? У тебя такой вид, что тебе бы это не помешало.

— Что ж, если ты за ними присмотришь, то, пожалуй, я так и сделаю. Нужно сегодня во что бы то ни стало лечь пораньше…

И он ушел, позевывая.

Разумеется, лечь пораньше Патрику не довелось. Вернулись мы уже в шестом часу; все туристы лично поблагодарили его за прекрасную экскурсию, причем каждый посчитал своим долгом пожать ему руку. Затем Патрик сопроводил меня в отель "Пальму" и сообщил Тони, что я переезжаю в отдельную квартиру.

Потом мы погрузили мои вещи в машину и поехали домой. В семь вечера я уже распаковался, и мы с Патриком сидели на моем балконе, потягивая пиво.

— Что ж, поздравляю с собственной берлогой, — лениво сказал Патрик.

— В жизни ещё не переселялся с подобной прытью.

— Уверен, что тебе здесь понравится. Сидя вот так на балконе, любуясь на море и попивая пивко, забываешь обо всем на свете. Кстати, — он глотнул пива, — полагается ведь отметить твой переезд. Все-таки, это большое событие.

— А ведь кто-то собрался сегодня лечь пораньше, — со смехом напомнил я.

— Ерунда. Я свеж, как огурчик. Час сна в автобусе вернул меня к жизни. Давай пригласим девочек и закатим вечеринку. Что ты на это скажешь?

— Я скажу: "Давай!".

— Так и знал, — вздохнул Патрик. — Что ещё от тебя было ждать?

Он прошагал в гостиную и снял телефонную трубку.

— О, уже включили! Молодец, Карло… — Патрик набрал номер. — Это очаровательная Джин? Привет, малютка! Наш сорви-голова уже перебрался в новое гнездышко, номер 26, и просит тебя вместе с Энн заглянуть на новоселье. Ты чем занимаешься? О, представляю… Давай, вытирайся, обсыхай и скачи к нам. И прихвати, пожалуйста, свои пластинки… Мы потом чего-нибудь состряпаем. А где Энн? Хорошо, сейчас позвоню. Пока.

Набирая другой номер, он сказал мне:

— Представляешь, я вытащил её из душа. Стоит нагишом, а вода с неё капает на пол… Как подумаю, так вздрогну… О, привет, Энн. Это я. Что делаешь? Отложи это на завтра и приезжай к нам на междусобойчик. Расс переехал в мой дом, в квартиру 26, и жаждет угостить тебя ужином. Хорошо, ангел, не задерживайся.

Он положил трубку и радостно потер руки.

— Патрик! — взвыл я. — Я не умею готовить!

— Ерунда, я состряпаю такую паэлью — пальчики оближете. Давай сбегаем в супермаркет за креветками, цыплятами, перцем и прочей снедью, а остальное я беру на себя.

Вечеринка, задуманная как скромные посиделки на четверых, превратилась в торжество на двадцать персон. Все из-за Патрика. По-моему, все население Магалуфа и Пальма-Новы состояло у него в друзьях. Только в супермаркете он ухитрился наприглашать ко мне владельца местного таксопарка с женой, хозяина супермаркета, также с супругой, вышедшего на пенсию англичанина-агента по продаже недвижимости, проживающего в Магалуфе, и ещё одну вдовушку, державшую сувенирную лавку.

— Надеюсь, ты не против, Расс? — осведомился он, когда мы выходили из супермаркета. — Все они замечательные люди и тебе будет полезно поближе познакомиться с ними.

Меня уже давно разбирал смех.

— Я нисколько не возражаю, но как насчет еды? Как ты надеешься накормить такую ораву?

— Запросто. Просто приготовлю побольше, вот и все. Паэлью легко делать.

Уже на стоянке машин Патрик пригласил хорошенькую девушку, работающую в компании по прокату автомобилей, и её подружку — владелицу парикмахерской в одном из отелей. Нам пришлось вернуться в супермаркет, чтобы закупить новую порцию креветок и цыплят.

Еще восемь приглашенных были соседями Патрика по дому, которые встретились нам по дороге или сами заглянули — узнать, что за шум.

Вечеринка удалась на славу. Никто не напился, разошлись гости сравнительно рано. Патрик оказался прав, говоря, что встреча пойдет мне на пользу — почти весь вечер я разговаривал только по-испански, и к концу его уже болтал, как сорока.