Алгоритм чувств

Девушка, с сарказмом закатив глаза, развернулась к нему, язвительно глядя на него. Учиха же молча смотрел на неё. Сакуре от такого многозначительного взгляда пришлось сесть прямо на первую парту перед ним и, улыбаясь, болтать ножками, едва ли снимая кеды с пятки и снова одевая их. Учиха следил за ней. Чёрт возьми, ведёт себя как ребёнок… и это глупое болтание ножками… он видел, какие у неё маленькие ножки… на несколько минут ему показалось, что ей туфелька Золушки будет велика… Улыбнувшись, Саске потянулся за своей сумкой, бросив её на стол. Сакура чуть нахмурила тонкие брови – чего это он там в сумке прячет?

- Что, как твой братик? – поинтересовался Учиха, подперев голову рукой. Сакура пожала плечами:

- Хорошо, а что?

- Ничего, я просто спросил, - отговорился Учиха, тоже пожав плечами и покачав головой.

Сакура по-прежнему с подозрением смотрела на мужчину. Чего это он хочет от Мамору? Мамору и так испытывает к нему неприязнь, а он ещё и спрашивает, как он… у него всё плохо с футболом, но он соврал Саске, что у него всё получилось… хотя Сакуре казалось, что Учиха видел, что он врёт, потому лишь снисходительно наблюдал вчера за мальчиком, что-то обдумывая. Девушка тяжело вздохнула.

- Вы что-то хотели? – осведомилась она. Едва ли он приоткрыл бледные, чуть пухлые губы, как Сакура вдруг прервала его, улыбнувшись и соскочив с парты. – Отлично, тогда я пойду, до свидания, Учиха-сан.

- Не торопись, - усмехнулся Учиха, медленно достав что-то из сумки.

Сакура уже боялась обернуться – мало ли чего он там достал, вдруг возьмёт и застрелит её из пистолета, а может, у него там вибратор в тридцать сантиметров, кто знает этого Учиху-сана… но она, пересилив страх, вдруг резко развернулась к нему лицом, заметив, что Учиха всего лишь достал из сумки небольшую шоколадку, протянув её Сакуре и чуть покраснев.

- Передай Мамору, пожалуйста. Можете съесть с ним пополам. Не волнуйся, я туда ничего не подсыпал и не подкладывал. Я хотел узнать, как у него дела с футболом.

- Неважно… - созналась Сакура, тяжело вздохнув и снова заскочив на парту и неуверенно взяв шоколадку из его длинных тонких пальцев. - Спасибо…

- Я могу помочь? – поинтересовался Саске, необычайно серьёзно посмотрев на девушку.

Та даже опешила. Что? Он предлагает помочь Мамору? Да что он?.. господи, что с ним?! Он явно не просто преподаватель для Сакуры, девушка уже начинала это понимать. Помочь Мамору в футболе, хм… он бы мог помочь, Сакура это точно знала, учитывая его телосложение и физическую подготовку. А может, он и футболом в детстве занимался или в школе, кто его знает, этого Учиху, его сам чёрт даже не знает. Сам чёрт, значит? Да Учиха и есть дьявол… такой же влекущий к себе, такой же одновременно отталкивающий своим холодом, такой же красивый, такой же обманчиво-вежливый, такой же черноглазый, черноволосый… его глаза… не такие, как у всех. Сакура вообще никогда не встречала людей с чёрными глазами. С такими чёрными, что даже зрачок на их фоне не виден. Словно радужная оболочка – это и есть весь зрачок, только ненормально расширенный.

- Помочь?! – вдруг вскричала девушка, запаниковав. Учиха чуть нахмурил тонкие брови, но всё же кивнул, опустив длинные ресницы.

- Я просто подумал вчера, что Мамору такой расстроенный… значит, у него не всё получается, верно? – осведомился он.

Сакура знала, что он прав. Но ничего ответить ему она не могла. Она не могла согласиться, чтобы Мамору в футболе помогал её же преподаватель алгебры. Но он просто хочет как лучше, девушка это видит. За все эти годы она научилась видеть людей буквально насквозь. А его она до сих пор не понимает, однако, видит, что он всего лишь хочет помочь, и у него задних или посторонних мыслей вообще нет.

- Так что?

- Я… - замялась девушка, резко покраснев и соскочив с парты, направившись на выход и едва ли не запнувшись о линолеум. Учиха проследил за ней взглядом, всё же надеясь, что она ответит. Девушка быстро спрятала в рюкзак шоколадку, краснея ещё гуще, и трясущимися руками застегнула молнию, опустив длинные ресницы. – Я не знаю, Учиха-сан… я… я подумаю… и спрошу у Мамору и… и спасибо за шоколад. До свидания.

- Пока… - вздохнул Учиха, подперев голову рукой и опустив чёрные глаза в парту.

Он почему-то хотел помочь этому мальчишке. Он видел, что в нём что-то сидит, какой-то страх перед этим миром, какой-то испуг перед людьми, которые его окружают… так и Учиха в детстве. Когда ему было всего пять лет, его мама умерла, а отец стал выпивать. В принципе, за Саске следил только старший брат. И Учиха точно так же, с таким же испугом в пять лет смотрел на людей. Теперь у него нет семьи. И у Мамору тоже нет семьи. И у Сакуры тоже нет семьи. А что такое семья? Всего лишь глупое определение из словаря, не более… особенно для Учихи. Он уже давно забыл о том, что значит семья. Итачи, старший брат, учил его в детстве, что семья – это когда никого не бросают и не забывают…

Мамору и Сакуру бросили родители. Теперь у них нет семьи, они просто одни в этом мире. А Учиха? Чем лучше он? У него есть лучший друг, у него есть старший брат, у него есть толпа поклонниц… но это не семья. Ему казалось, что он вообще никогда больше не узнает о том, что такое семья, что в его памяти больше не восстановится это определение… и он думал, что оно всегда будет мёртвым словом для него. А Сакура?.. что она про это думает? Думает ли она о том, что у неё есть семья? Наверное, нет… Учиха, если бы признался себе, мог бы сказать, что хотел жить вместе с Сакурой… да, он почти не знает эту девчонку, но она особенная – это единственное, что он знает точно и без сомнений. А ещё, когда он уже выходил из университета, он знал, что нужно помочь Мамору с футболом во что бы то ни стало.

***

Придя домой, Сакура устало сняла обувь, тяжело вздохнув. Мамору сегодня не ходил в школу, сославшись на плохое самочувствие. Но Сакура знала, что здесь что-то нечисто. Может быть, снова переживает из-за футбола, может быть, его снова обижают в школе. Она знала, что все толкают его и обзывают, говорят, что он никому не нужен, смеются, показывают пальцем, говоря, что именно этого мальчика бросили мама и папа, и он теперь живёт вместе с сестрой… но девушка ничего не могла сделать. Сколько раз она подходила к классному руководителю? Бесчисленное множество. А этого мальчишку всё равно все посылают. Никто не хочет с ним играть… Сакуре было жаль его, но ничего предпринять она не могла.

- Мамору? – позвала Сакура, поднимаясь наверх.

Она застала мальчика в его же комнате. Он сидел в пижамке с медвежонком и держал в руках небольшого плюшевого зайчика, задумчиво глядя в его чёрные глаза-бусинки. Бесчувственные глаза, ничего не понимают. Холодные, отталкивают, ничего в них нельзя прочесть. Глупая игрушка… Сакура, тяжело вздохнув, чуть улыбнулась, подойдя к нему и сев сзади, обхватив мальчика и прижав к себе:

- Как себя чувствуешь?

- Хорошо… - тихо проговорил он, опустив длинные светлые ресницы. Сакура опять вздохнула, поцеловав его в макушку и потрепав по русым волосам. – Сакура, почему ты так долго?

- Много пар, - пожала плечами девушка, принявшись рыться в рюкзаке.

Сказать или не сказать Мамору о том, кто ей дал эту шоколадку для него? Наверное, тогда он не станет её есть… А может быть, сунет обратно Сакуре в руки и обидится. Капризный. Сакуру это раздражало. Но она всё же именно из-за этого решила не говорить, кто же послал эту шоколадку мальчишке. Она только протянула ему из-за спины шоколадку, а Мамору, обрадовавшись, тут же схватил её, широко улыбаясь и принявшись разворачивать от фольги.

- Это тебе, Мамору.

- Спасибо, сестрёнка, - улыбнулся мальчик, вдруг обняв сестру и поцеловав её в нежную, порозовевшую от смущения щёку.

Он сразу же принялся есть шоколадку, не забыв предложить её своей сестре. Та охотно согласилась, отломив кусочек и всё же надеясь, что Учиха туда точно ничего не подсыпал. А то откинутся они здесь вдвоём и будут гнить до скончания века, раз они никому не нужны… но девушка отогнала эти мысли, улыбнувшись младшему братику. Всё же надо ему сказать, что Учиха предложил ему помощь. Может быть, так Мамору станет больше его уважать? Или хотя бы не будет воротить от него нос или совсем отворачиваться, обиженно хмыкая, словно Учиха его конфеткой обделил.