Страница 106 из 114
И еще. Теперь я знаю имена всех участников налета на "золотой" фургон. Тайны инициалов больше не существует. Поразительно другое. Помнишь, я тебе говорил о своих встречах в Москве? Тогда я разговаривал с участником тех событий двадцатипятилетней давности полковником в отставке Василием Родионовым. Всеми уважаемый с отличным послужным списком. А теперь выясняется, что генерал Родионов из Петербурга его родной брат. Младший брат Валерий Родионов четверть века назад работал дежурным инкассатором в одном отделении банка и был участником налета на фургон, в то время как старший Родионов занимался розыском налетчиков.
— Генерал Родионов налетчик?
— Степень его вины будет устанавливать следствие ФСБ. По материалам, хранившимся в чемодане, заведено дело. Прокуратура также будет подключена к работе. Я рекомендовал руководству Федеральной службы твою кандидатуру. Возражений нет?
— Удружил, нечего сказать. А отпуск?
— Саня, зима стучится в окно. С тоски сдохнешь. Лыжи и коньки не входят в число твоих пристрастий.
— Тебе не кажется, что ты слишком много говоришь из кабинета, где лучше помалкивать?
— Я здесь один. Полковник понес бумаги на экспертизу. Но кажется, он возвращается. Ладно. Надеюсь, утром увидимся. Удачи.
— И вам того же.
Трифонов положил трубку.
— Кажется, Алексей Дмитрич добился сво-его, — улыбаясь, сказал Куприянов. — Мне всегда нравилась его теория.
— Нам, Семен, сегодняшних убийц ловить надо. Три месяца топчемся на месте.
В кабинет заглянул дежурный.
— Товарищ полковник, Недду Волкову доставили.
— Давайте ее сюда.
Бывшая экономка вела себя спокойно, уверенно. Кроме усталости, никаких других чувств на ее лице не выражалось.
— Вряд ли я смогу быть вам полезной, — сказала женщина, когда ей предложили сесть. — Чемодан, который мой муж нашел на чердаке, вы нашли. Это все, что у меня было. Максим охотился за этими бумагами, но, когда я поняла, что он ничего не сделает для моего сына, я раздумала отдавать компромат Ветрову и сообщила вам, где он хранится.
— Как к вам попал этот чемодан?
— Я проследила за мужем. В тот вечер, когда убили Алису, он уехал в город. Я поехала следом. Он прятал его в лесу, а потом увез на вокзал и сдал в камеру хранения. Через день он переложил его в автоматическую ячейку. Я подсыпала ему снотворное и нашла бумажку, где он записал номер камеры и код. Ветров обещал сделать все, чтобы освободить сына, если я ему принесу чемодан. Я принесла. Мне не верилось в искренность Ветрова, и я подстраховалась. В Гостином дворе купила два одинаковых чемодана, один заполнила газетами, а во второй переложила документы и отдала Ветрову. Он трое суток читал эти бумаги, а потом сказал, что они с Викой уезжают. Наутро Ветров сжег один из них, но он не догадывался, что в костре горят старые газеты. Когда они уехали, я отвезла чемодан обратно на вокзал.
— И в тот же день ушли из дома Ветровых?
— Да, жила в деревне у матери.
— В день убийства Анастасии Ветровой вы тоже подсыпали мужу снотворное?
— Да. Мне позвонил Кирилл Жадов, повар из "Феникса", и назначил свидание на пять часов вечера за калиткой. Матвей всегда был ревнивцем.
— Когда вы уходили, калитка осталась открытой?
— Я ее не запирала. В доме никого не было, а к Насте должен был приехать какой-то милиционер. Она звонила ему днем.
— Но в комнате покойной нет телефона.
— Максим снял телефон. Вика подслушивала все разговоры Насти и пожаловалась Максиму, что его жена часто звонит в милицию. И хозяин забрал аппарат из ее комнаты.
— Как вы установили, что Вика прослушивает разговоры?
— Однажды я застала ее в подвале за этим занятием. У нее там стоял диктофон и телефонный кабель. А что касается Насти, то я купила для нее аппарат, и когда она просила меня, то приносила ей в комнату телефон, а после разговора уносила его к себе.
— Значит, в три часа, в день своей гибели, она звонила в милицию и капитан Куприянов обещал к ней приехать вечером. Потом вам позвонил повар и назначил свидание на пять часов. Вика находилась в доме и могла слышать этот разговор.
— Да, но я знала, что она собирается идти на свидание к художнику. После трех часов Вика зашла к Насте, сделала ей укол, взяла из сарая велосипед и ушла.
— А зачем ей велосипед? Художник живет по соседству.
— Она сказала, что хочет съездить в соседнюю деревню и купить вина для Ильи, а потом пойдет к нему на весь вечер.
— Перед свиданием с поваром вы заглядывали в комнату хозяйки?
— Зачем? Вика сказала, что вколола ей снотворное и Настя уснула. Меня это устраивало. Если бы Настя узнала, что она остается дома одна, то не миновать скандала. Однако вы знаете, чем все кончилось.
— Повар ждал вас на аллее?
— Да, его машина стояла в тридцати метрах от ворот.
— Вы сидели в его машине?
— Нет. Он выстроил шалаш в сотне метров от дороги в ельнике. Машина оставалась на месте.
— Сколько времени вы отсутствовали?
— Приблизительно полтора часа. Когда вернулась, то застала там капитана, а комната Насти была заперта.
— Кто мог запереть комнату?
— Все знают, что у меня есть запасные ключи от всех помещений. Я храню их на кухне. У Насти ключа не было. Она не могла спуститься, взять ключ, подняться и запереть комнату. Но в тот момент я ничего не понимала. В голове все смешалось. Я чувствовала свою вину. Моя беспечность привела к гибели человека, к которому я относилась лучше, чем к другим людям, живущим в доме.
— После отъезда Ветрова и Вики вы покинули усадьбу и ушли к матери. Через неделю ваша мать умерла. Кто мог знать адрес вашей матери?
— Никто. Даже Ветров не знал, он только деньги дал на поправку дома, но никогда не интересовался, где я его купила. Матвей никогда не бывал там. Он ненавидел мою мать, а сын был занят своими проблемами. Что касается моей матери, то она умерла с моей помощью.
У Трифонова прилип язык к небу, а Куприянов как-то странно усмехнулся и замер с гримасой на лице.
— Да-да, это так. Я избавила ее от мучений, а сама решила уехать из этих мест навсегда.
— У законов слишком узкие взгляды, Недда Петровна, — тихо сказал Трифонов. — Любые действия человека, повлекшие смерть другого человека, называются убийством. Но мне кажется, что вам кто-то помогал избавить мать от мучений. У вас под кроватью найдено ружье, которым убили Ветрова. А возле вашего дома обнаружены четкие следы от колес машины, на которой раскатывает повар из "Феникса". Что скажете?
— Он тут ни при чем! — вскрикнула Недда.
— Но он бывал в деревне?
— Я ему рассказала, что собираюсь уехать из этих мест, но мать не выдержит переезда. Кирилл сказал, что хочет уехать со мной. Он разошелся с женой и поругался с директором "Феникса". У Кирилла есть дом в Новгородской области, и он предложил уехать вместе. Когда Денис выйдет из тюрьмы, он мог бы приехать к нам. Лучшего не придумаешь. Но что делать с парализованной больной матерью? Никто не знал, сколько ей оставалось жить. Месяц? Год? Два? Старушка устала от мучений. Кирилл мне сказал: "У меня есть один знакомый врач. Он может устроить легкую смерть. Он сделает бабушке укол, и та заснет навсегда. Это гуманно. Но без согласия родных он ничего делать не будет". — "Так убивают кошек и собак на живодерне!" — ответила я. "Их избавляют от мучений. Смотри на вещи шире. В день на земле умирает миллион человек. Живые, здоровые и сильные не должны губить свою судьбу из-за разлагающихся дышащих мумий".
Я согласилась. На следующий день он привез врача. Тот заверился моим согласием, и они вошли в дом. Я осталась на дворе. Через десять минут они появились на крыльце. "Ваша матушка отправилась на небеса к ангелам. Теперь она нашла свой покой". Они уехали. Я не сожалею об этом и не испытываю угрызений совести. Врач избавил ее от мучений.
— Вы раньше видели этого врача?
— Видела один раз, когда забирали тело Матвея из морга. Он делал вскрытие. Но я не знаю его имени, и оно меня не интересует.