Страница 36 из 53
- Наруто…
Он осторожно начал двигаться, глядя на её покрасневшее лицо, чтобы уловить в нём все эмоции. И если ей будет больно, то он прекратит. Если ей будет больно, то он перестанет, то он тут же перестанет это делать… но нет, боль на её красивом личике постепенно сменилась чувством наслаждения и удовольствия. Она начала постанывать, уже подстраиваясь под его ритм и двигая стройными бёдрами, запрокинув голову на подушку. По ней разметались её длинные иссиня-чёрные волосы, которые Узумаки тут же принялся гладить. И он прислонил её голову к себе, перекрывая её стоны поцелуем. На этот раз поцелуй слишком жёсткий - кажется, Наруто и самому трудно было сдерживаться. Движения в ней стали более быстрыми, и девушка едва ли не выгнулась от приятных ощущений, которые получало её тело. Она едва ли не выгнулась от того, как этот инородный орган, такой горячий и твёрдый, двигался в ней, и это так странно и непривычно… она прикрыла глаза, не в силах больше смотреть на него. И теперь её глаза слезились вовсе не из-за боли, а из-за получаемого наслаждения. Боже, как же он умеет дарить ей удовольствие… как удовольствие могут дарить его сильные руки, его пальцы, его губы, его тело… и если бы он знал, как ей приятно ощущать это… если бы он знал, как она любит его, если бы он знал, как она сейчас счастлива… ведь он тоже… он просто безгранично счастлив сейчас. Его губы снова опалили ухо горячим дыханием. Она слышала его стон… прерывающийся, резкий, буквально на выдохе… судорожный стон. Это значило, что ему так же хорошо, как и ей. Девушка продолжала обнимать его, и движения стали гораздо более резкими, гораздо более глубокими. Оргазм… раньше она даже не знала, что при этом чувствуют люди, а теперь… теперь она знала, что это такое. Это тот самый пик наслаждения, которое она получала от любимого человека… и Хината сама не понимала: она издаёт либо стоны, либо какие-то странные выдохи или всхлипывания. Она чувствовала, что он сейчас тоже кончит – его дыхание стало более частым и тяжелым, а сам он закрыл глаза. Между тонких светлых бровей залегла еле заметная складка, а затем в её влагалище тут же после этого разлилась горячая сперма. Хината тихо постанывала, обнимая его за шею. Постепенно складка между его бровей разгладилась, и его красивое лицо стало таким умиротворённым. Он, совершенно без сил, лёг прямо на девушку, тяжело дыша, опаляя её шею горячим дыханием.
- Хината… - тихо проговорил он. Девушка только еле заметно улыбнулась после всего этого, откинув голову на подушку и закрыв глаза, тяжело дыша. В вожатской сейчас так жарко и так душно, так что оба их тела стали полностью мокрыми. Его светлые растрёпанные волосы тоже влажные, и Хината осторожно провела по ним рукой, всё так же улыбаясь. – Ты знаешь, Хината… я люблю тебя.
Она даже ничего не могла ему ответить… как ему сказать, что она сейчас счастлива? И как ему сказать, что она тоже так сильно любит его?
- И… и я тоже… люблю тебя, Наруто…
Он улыбнулся. Снова так же, как и улыбался до того, как произошло только что. Его улыбка снова стала прежней, а сам он закрыл свои ярко-голубые, всё ещё с пеленой возбуждения на них, глаза и провалился в сон. Хината лишь могла осторожно гладить его плечи, широкую спину, волосы кончиками пальцев и осознавать, что такое счастье для неё… для неё счастье пахло сочными апельсинами, для неё счастье беспрерывно смеялось, для неё счастье способно рассмешить кого угодно, но при этом это самое счастье могло быть таким нежным и заботливым… для неё у счастья такие яркие-яркие голубые пронзительные глаза, в которых можно увидеть только нежность, любовь и доброту ко всем, что окружает это счастье, для неё у счастья такие светлые растрёпанные волосы… а ещё у этого счастья такие милые полоски на щеках, что невольно хочется долго-долго не отпускать от себя это счастье и крепко-крепко обнимать, при этом целуя прямо в кончик веснушчатого носа. Для неё счастье – это сам Узумаки.
И, кажется, она никогда не будет думать о том, что счастье может быть другим… и Хината надеялась, что Наруто и сам это знает…
========== Глава 11 ==========
На следующий день Узумаки был в самом бодром расположении духа. Ну, в отличие от Учихи, Сакуры и Хинаты. У последней так и вообще немного побаливал низ живота после пережитого, а Узумаки пожалел её, сказал, что всё нормально будет, а сам оделся и выбежал на улицу с криками на всю округу. Естественно, такими криками он разбудил и Учиху с Сакурой. На улице было уже достаточно светло, тепло светило солнце, согревая землю своими светлыми лучами, а тут ещё и у Узумаки такое замечательное солнечное настроение. А впрочем, оно у него всегда такое. Так вот, пока он тут бегал возле своей вожатской, встречая новый день какими-то матерными вскриками, из своего домика, позёвывая, вышли Учиха с Сакурой, причём Саске держал возле себя подушку с таким сонным видом, что Узумаки заржал. Нет, а вы чего хотите? Учиха весь такой сонный вышел, башка не соображает, взгляд блуждает, волосы растрепались… в общем, Наруто смеялся над ним. Долго смеялся, а потом вдруг резко успокоился и помахал им широкой ладонью.
- Узумаки… - протянул Саске, зажмурившись и снова открыв глаза. – Ты чего носишься? Шило, что ли, не в том месте?
- Бля, Учиха, - начал он с вполне серьёзным видом, уперев руки в бока, - если бы у меня шило в том месте было, я бы так не бегал, а стоял бы на месте, ожидая, когда его вытащат.
- Ты вещи собрал? – спросил Учиха, язвительно посмотрев на друга. Узумаки только опять засмеялся, отмахнувшись:
- Все мои вещи – хуй да клещи!
Сакура засмеялась над ним. Во всяком случае, она не выглядела такой сонной, как Учиха, например. Саске, видимо, сначала не понял, что только что сказал Узумаки, а понял только потом, усмехнувшись и покачав головой, направившись обратно в вожатскую.
- Да ладно, Учиха! – крикнул Наруто, видимо, подумав, что Учиха обиделся, раз повернулся к нему спиной и пошёл обратно в домик. – Чего ты обижаешься-то? Собрал я все свои вещи! Всё положил, всё собрал, надо только там палатки захватить, мешки спальные, чего там ещё-то в поход надо взять… слышь, Учиха, а мы сосиски жарить будем на огне?
- Будем-будем, - пообещал Учиха, тяжело вздохнув.
Сакура последовала за ним обратно в домик, а Узумаки просто просиял. Короче говоря, чтобы время не тянуть, они начали собираться. Ну, конечно, разбудили своих детей, провели с ними небольшую консультацию по поводу того, что нужно с собой взять, обещали всех побрызгать от комаров, а потом уже повели на завтрак. В общем, дети поели (на этот раз никакой травы им не давали, а Узумаки из-за этого был просто счастлив и разглагольствовал за столом о том, что он будет делать в лесу, а именно: попробует разворотить муравейник, залезет на дерево и поймает для Хинаты зайца), и вожатые послали их в корпус, чтобы они собирались. Затем Учиха с Узумаки договорились по поводу палаток, а потом уже и сами собрались и вышли на улицу к корпусу. Конечно, дети набрали с собой… в общем, чего они там только не набрали, а поэтому пришлось ещё раз отправить их в корпус, чтобы они вытащили самое ненужное. Рюкзаки сразу же опустели наполовину. Что они там взяли, Учиха, например, вообще никакого понятия не имел. Узумаки с Учихой тут же стали проверять их по спискам, при этом поругались и начали что-то выяснять, а затем и делить свои листочки.
- Кого нет? – наконец крикнул Учиха, отбирая у Узумаки свой листочек со списком. Наруто тянул его, в свою очередь, на себя:
- Справедливости!
- Правильно! – подтвердил Учиха.
Хината с Сакурой только скрестили руки на груди, ожидая, когда всё это закончится. Обе девушки надели рубашки и бриджи, а на ноги - кроссовки, при этом оголённые части тела побрызгали от комаров. Учиха с Узумаки вырядились, как всегда, в футболки и в бриджи. Наконец листочек порвался, и оба они отлетели в стороны. Узумаки откатился на землю, а Учиха завалился в какой-то куст, так что Сакуре пришлось вытаскивать его оттуда под всеобщий детский смех. В итоге, Наруто с Саске помирились только тогда, когда зашли в лес. Учиха косо посматривал на друга, а Наруто - на него, скрестив руки на груди и направляясь впереди. Хината с Сакурой о чём-то мило беседовали, идя сзади. В лесу было хорошо и прохладно, и здесь можно было хорошо спрятаться от дневной жары. А солнце действительно обещало быть жарким, судя по погоде. В лесу приятно пахло хвоей, и дети гуськом следовали за вожатыми, то и дело спрашивая у них что-то.