Галактическая баллада

- Нет, естественно. Вы знаете, что мы, превениане, умеем думать, хотя у нас нет ни войн, ни вражды. Но у нас есть цель, к которой мы стремимся. И хотя сам я не верю в ее осуществление, я ее поддерживаю, потому что она поддерживает жизнь и дух Большого дисколета.

- А разве у гризиан не было никакой цели?

- Наверное, была, - уклончиво ответил Ртэслри. - Но как раз, когда гризиане начали.ее осознавать, ввели антенны и наступил полный покой.

- И все-таки, объясните мне, кому все это нужно? Этот покой, эти антенны?

- Вы скоро увидите. Заходите.

Мы подошли уже к нашему дисколету. Бен Коли и Кил Нери заняли свои места. Бен Коли кивнул нам и закрыл за нами люк, а Кил, как всегда, что-то подсчитывал в уме. Он поднял голову и пробулькал: - Сел Акл родит мне дочь в тот самый момент, когда мы вернемся на Большой диск. Можете меня поздравить.

Мы поздравили его и снова полетели над планетой, теперь уже на небольшой высоте, так что могли наблюдать ее поверхность совсем близко. В сущности, пейзаж не менялся: все та же голая серая равнина, усеянная скалами и остатками жилья, все те же серые фигуры, вереницы которых медленно тянулись в двух направлениях - к развалинам и обратно. Некоторое разнообразие вносили лишь круглые черные шахты, зияющие в почве континента. Когда я спросил об их предназначении, Ртэслри объяснил, что это военные сооружения, генераторы космических лучей, которые и сейчас, по команде Великого центра, могут превратить в пыль любую планету на расстоянии пятидесяти миллионов километров, включая и саму Гриз.

- Но, ведь в этой части Галактики нет других планет, Ртэслри?

- Это не имеет значения, - сказал Ртэслри.

- А где находится Великий центр?

- Там, куда мы летим.

Для того, чтобы убить время, я стал наблюдать за картинами быта гризиан. Благодаря устройству, действующему как рентгеновский аппарат, мы могли видеть не только поверхность планеты, но и то, что происходило в нескольких метрах под ней. Так, например, в одной из нор-жилищ мы увидели сцену "брачных будней" гризиан.

Она была очень элементарна. Просто гризианин и гризианка залезали в свою нору, медленными движениями поправляли антенны на головах, ложились рядышком на влажную пыль, закрывали глаза (к чему им были глаза!) и нечто наподобие улыбки застывало на их лицах.

Потом гризианин внезапно набрасывался на гризианку (на этот раз его рефлексы срабатывали быстрее) и почти сразу же отстранялся от нее.. В другой из нор робот склонился над двумя чумазыми, но прелестными младенцами и устанавливал на их головках антенны, в то время как их родители сидели в стороне, ничего не видя. А я подумал, что мы, земляне, часто поступаем так же, как они. И потом удивляемся, почему наши дети растут, не умнея... В одной пещере, которая выглядела комфортабельней пыльных нор, трое гризиан сидели спинами друг к другу и что-то жевали, ни слова не говоря,- видимо собрались компанией пообщаться. Но что они жевали, черт бы их побрал? На этой планете я не видел никаких растений, кроме серой травы, и абсолютно никаких животных: ни пресмыкающихся, ни четвероногих, ни летающих!.. Ртэслри объяснил мне, что они жуют что-то воображаемое ими.

Бен Коли увеличил скорость. Черные шахты под нами замелькали все чаще и вскоре заняли почти всю поверхность. Неожиданно среди них появился огромный кратер, в несколько раз больше, чем кратер Везувия, но Ртэслри сразу же развеял мои заблуждения, сообщив, что он искусственного происхождения. Наш дисколет закружился над кратером и начал спускаться вниз.

Мы сели на площадку у кромки кратера. Выйдя из дисколета, я увидел, что стены его - гладкие и украшены по всем правилам искусства рисунками гризиан: одни гризиане были изображены во время жатвы, в пестрых разноцветных народных костюмах, похожих на национальную одежду французских крестьян из Шампани; другие работали в светлых помещениях и из глаз струился дивный свет; третьи прогуливались по улицам прекрасных городов, четвертые - сливались в любовных объятиях на прекрасных цветных постелях, в зеленых лесах, в голубых озерах, чьи воды плескались кротко и страстно. И вся эта красота в красках и линиях была устремлена к... серому гризианскому небу.

- Так выглядела Гриз два-три тысячелетия назад, - прошептал Ртэслри. А теперь, внимание! Мы приземлимся в геометрическом центре Гриза. Там размешается Великий центр. Всем - соблюдать дисциплину и молчание. Будем говорить только в случае крайней необходимости, и то одним движением губ. Ни до чего не дотрагиваться, тем более - до обитателей Центра. У них еще существует связь между восприятием и действием..

- Но как мы проникнем внутрь? - спросил Бен Коли. - Насколько я знаю, Великий центр герметически изолирован от поверхности планеты.

- Я знаю эту технику, Бен Коли... Итак, - продолжал Ртэслри, дисколет остается здесь. Мы полетим вниз, используя антигравитационные силы и будем постоянно находиться в искаженном пространстве. Есть вопросы?

Вопросов не было. Ртзслри провел пальцами по своей металлической спирали и мы снова стали невидимыми. Минуту спустя я ощутил, как отделяюсь от площадки и вначале плавно, а потом все стремительней лечу в серый мрак. Я не боялся, потому что ощущал на своем плече руку Ртэслри и слышал дыхание моих спутников. Мы стремительно падали в ЦЕНТР ГРИЗА.

Наше падение было очень долгим и я бы не сказал, что приятным. Потом оно замедлилось, наверное, по естественным причинам, так как все большая часть массы планеты оставалась за и над нами. (Не сердитесь за это научное объяснение. Оно только что пришло мне в голову и не претендует на исчерпывающее объяснение).

Потом во мраке, который нас окружал, я увидел гигантскую круглую плиту, преграждавшую нам путь вниз. Я подумал, что мы уже у цели, но напрасно: плита разделилась на две равные половины, которые разошлись в стороны, и мы беспрепятственно проникли в широкую расщелину. Я успел только заметить, что эта плита была толщиной более километра. Наконец, она закрылась над нашими головами.

Но мрак, которого я ожидал, не наступил. Наоборот, в стенах гигантской шахты имелись круглые отверстия, из которых струился мягкий свет. Через эти отверстия виднелись какие-то длинные галереи, хорошо освещенные, но совершенно пустые... Перед нами раскрылась вторая бронированная плита. Мы летели уже очень долго, пейзаж не менялся. После седьмой плиты я услышал голос Ртэслри: - Внимание, друзья! Последние два круга населены!

Наконец-то! Восьмая плита пропустила нас, и падение замедлилось. В освещенных галереях мелькали какие-то фигуры, одетые в длинные белые балахоны. Они передвигались совершенно бесшумно и с большим достоинством.

- Здесь обитают полувысшие сановники Великого центра, - прошептал Ртэслри.

Но и там мы не остановились. После долгого падения, еще более долгого, чем в каждом из предыдущих восьми кругов, перед нами открылся девятый. Свет здесь был ярче и воздух теплее. На меня повеяло каким-то ароматом - не помню уже каким точно, - но очень приятным. Впрочем через каждые несколько минут аромат менял свое качество и насыщенность, и это было вполне разумно, потому что нос, как известно, легко привыкает к определенному запаху и перестает егоощущать. Точно так же, как мозг привыкает к глупостям, которые слышит, и если не нарушать их поток умным словом, он быстро атрофируется...

В девятом круге имелось одно единственное отверстие и мы остановились возле него. С двух сторон у входа в галерею неподвижно стояли двое гризиан в тяжелых металлических доспехах. На их блестящих шлемах была изображена звезда с бесчисленным количеством лучей - Большая Желтая звезда Гриза. В руках они держали отполированные металлические трубочки, наверное какое-то оружие, потому что их поза и лица имели очень угрожающий вид. При этом, стояли они очень прямо, с поднятыми вверх головами и почти ничем не напоминали своих собратьев с поверхности планеты. Кроме тупого выражения глаз... Зачем нужны были там эти стражи, если над их головами размещались бронированные плиты высотой в девять километров, один господь бог знает. Позже Ртэслри объяснил мне, что просто такой была традиция в том подземном мире.