Страница 1755 из 1775
Вскоре проступила настоящая форма объекта. И это оказалась отнюдь не глиняная посудина, как сначала предположил Кэз.
«Яйцо! Он восстанавливал разбитое яйцо! Яйцо столь огромное и своеобразное, что оно может быть только яйцом…»
— Дракона!
Кэз не сразу понял, что последнее слово произнес вслух. К счастью, Бренн с головой ушел в свое занятие и не обратил на это внимания. Маг накладывал на яйцо заключительные штрихи. Закончив и выйдя за пределы магического рисунка, он обратился к минотавру;
— Теперь могут пригодиться твои умения, друг мой. Приготовься.
У Кэза не было времени размышлять, что делал Бренн со скорлупой драконьего яйца, — в центре помещения уже начало что-то происходить. Еще один пузырь — на этот раз красноватого оттенка — образовался вокруг скорлупы, разрастаясь все больше и больше, пока не стал таким огромным, что в него с легкостью поместились бы и минотавр, и маг.
Бренн протянул почти бесплотную руку к пузырю и произнес что-то. Его глаза свирепо засверкали, кожа на лице, и без того туго натянутая, натянулась еще больше — Кэз даже подумал, что она вот-вот лопнет, обнажив череп.
Яичная скорлупа задрожала.
Бренн вытянул вторую руку. На его лбу выступили капельки пота, ввалившиеся глаза горели ярким пламенем.
— Где бы ты ни был, ты должен прийти ко мне! — закричал чародей. — Узами твоего рождения нельзя пренебречь!
Над восстановленной скорлупой в пузыре поднялись и закружились, образуя облако, струйки дыма.
Кэз моргнул. Он мог поклясться, что на мгновение увидел в облаке руку.
Фигура медленно образовывалась над скорлупой, которая, казалось, растворяется по мере того, как нечто поверх нее уплотняется. То, что это существо не было человеком, стало ясно почти стразу, но оно не походило ни на одну из тварей, когда-либо виденных Кэзом. У существа были крылья и длинный могучий хвост, оно стояло в пузыре согнувшись, и казалось, пребывало в нерешительности, стоять ему на двух ногах или на четырех. Если бы тварь встала в полный рост, то оказалась бы выше Бренна и, возможно, даже Кэза, к тому же не надо было обладать острым зрением, чтобы понять — она раза в два тяжелее минотавра.
Кэз в потрясении и изумлении глядел на существо. Это было то чудовище, которое напало на него в лесу, — минотавр узнал его по ушибленному и кровоточащему носу. Да, именно с ним он и сражался.
Тварь внутри пузыря Бренна открыла змеиную пасть и разразилась ревом… По крайней мере, так показалось Кэзу — из пузыря не послышалось ни звука. Существо застучало в стенку своей камеры и стало почти похожим на человека.
Это был дракон… но и не дракон. Минотавр знал о способностях серебряных драконов менять облик, но существо внутри пузыря выглядело так, как будто в середине перевоплощения повредилось рассудком и не смогло вернуться в свое изначальное состояние.
Бренн подошел к месту, откуда чудовище могло его видеть, и глаза твари тут же вспыхнули лютой ненавистью. К счастью для мага, пузырь был достаточно крепок и чудовище при всем желании не могло пробить его.
— Рычи, сколько хочешь, мой человек-дракон, — заметил Бренн. — Твоя мать никогда тебя не услышит.
«Мать?» — Кэз внимательнее присмотрелся к чешуйчатой шкуре твари. То, что он принял за серый цвет, оказалось в действительности тусклым серебром!
Это нечто было одним из детей серебряной драконицы! Никаких других объяснений быть не могло, хотя Кэз никогда не видел дракона, который бы так выглядел. В нем было слишком много от человека…
«Что же сделал проклятый маг? — недоуменно думал минотавр. — Что за подлое колдовство затеял?»
— Хорошо. Скорлупа притягивает, — отметил Бренн. Он обошел вокруг своего творения, рассматривая его, как ребенок рассматривает только что подаренную ему зверюшку. — Немного дальнейших искажений, но заклинание еще не полностью разрушилось. Однако еще несколько дней и… Да, думаю, я все-таки был прав, — пробормотал маг.
Кэз больше не мог сдерживаться:
— Ты сотворил это создание?
— Несколько разочаровывает, да? Интересно, но не совсем то, чего мне хотелось, а я терпеть не могу оставлять что-либо незавершенным. Другая проблема в том, что моя магия не в силах долго оказывать на него воздействие. Еще три-четыре дня, и заклинание бы потеряло силу. Тогда у нас не было бы ни этого существа, ни молодого дракона, ничего, кроме мерзкого месива. Если бы она не сдалась, я бы оставил его на свободе до окончания срока действия заклятия — и его бы разорвало на части. Теперь, когда я заручился ее содействием, можно все исправить. Я могу приниматься за других.
— Так это было одно из драконьих яиц?
Бренн закончил осмотр человека-дракона и задумчиво поглядел на минотавра:
— Конечно. Совсем недавно снесено. Это была моя первая попытка. Он очень силен. Разорвал на части прекрасную железную клетку, в которой я его держал, и убежал в лес. Я в это время был в другом месте.
— Поэтому ты украл яйца? Ради этого существа? — спросил Кэз.
— Идея была не моя — одного старого приятеля, который стал жрецом Владычицы Тьмы. Он как-то раз обмолвился при мне, что было бы чудесно обманом заставить служить Такхизис самых могущественных слуг Паладайна. Самое лучшее, как можно сломить их боевой дух, — превратить их детей в существа, преданные Тьме, — Выражение лица Бренна стало почти мечтательным. — Однако его силы не хватило на выполнение этой задачи, и он погиб в ходе экспериментов… Глупец. — Чародей покачал головой. — Жрецы! Они слишком ограничены своим фанатичным религиозным рвением. Маг же, с другой стороны… ну, ты ведь видел, чего я добился!
— Не того, чего намеревался! — прорычал Кэз. Это наблюдение, судя по всему, ничуть не задело чародея.
— Нет, но в отличие от Авгуса, моего бедного непогребенного друга, я понимаю предел своих возможностей… и нахожу пути преодолеть его. Она даст ту дополнительную силу, которая мне нужна, — Бренн обошел магический рисунок и присоединился к Кэзу. Он шел намного медленнее, чем раньше, и был явно утомлен. — У нас завтра трудный день, минотавр. Мне надо набраться сил для заклинания, которое я хочу наложить. Физические усилия выпадут на твою долю. Поэтому сейчас тебе лучше пойти спать. Когда придет время, я позову тебя.
Минотавр послушно поклонился:
— Да, мастер Бренн.
— Поскольку ты пока еще не сможешь найти дороги, я дам тебе вот это, оно проводит тебя в твои покои. — Протянув руку к шару голубого света, маг щелкнул пальцами. Тот замерцал, а затем разделился на две одинаковые сферы. Одна из них переместилась к изумленному Кэзу и застыла над ним, — Свет покажет тебе дорогу, пока ты не доберешься до своего места. После этого он потухнет, и ты останешься в полной темноте.
«Предупреждает, чтобы я нигде не бродил», — подумал Кэз, кивая в знак понимания.
Бренн вновь перевел взгляд на свое чудовищное творение и бросил:
— Можешь идти.
Кэз пошел было прочь, но внезапно почувствовал что-то, от чего шерсть у него на затылке встала дыбом, и оглянулся. Маг не отводил взгляда от существа в магическом пузыре. Минотавр нахмурился, затем случайно взглянул на человека-дракона.
Тот следил за ним.
Кэз быстро двинулся по коридору, ни разу больше не оглянувшись, и, только сделав несколько шагов по туннелю, подальше от лишающего силы духа взгляда чудовища, остановился. Давно никто так не пугал его, как это существо, чей голодный разумный взгляд пронизывал до глубины души. Бренн сотворил нечто коварное, нечто, чей внутренний мрак, возможно, даже сам чародей полностью не осознавал.
Кэз не любил магию — секира был против нее бессильна, однако Кэз знал, что не может уйти, не уничтожив сначала творение Бренна. Подумав о том, каковы его шансы преуспеть в столь безумном предприятии, он безнадежно фыркнул.
«Шансы в самом деле крайне малы! Надо быть самоубийцей и законченным глупцом, чтобы серьезно думать о чем-нибудь, кроме того, чтобы бежать при первой возможности!» — выругал себя Кэз и тут же шепотом произнес: