Леди-отступница

Би улыбнулась, но в ее карих глазах по-прежнему читалась озабоченность.

– Тебе в последнее время было нелегко, – произнесла она, и с моего языка едва не сорвалось по-настоящему горькое замечание: «А когда мне было легко?» Открывая дверцу машины, я заставила себя улыбнуться.

– Наверное, солнцезащитный лосьон просачивается в мозги. Или я надышалась хлоркой.

Садясь на пассажирское сиденье, я случайно глянула в сумку. И поняла, нахмурившись, что взяла только полотенце, ключи и темные очки, то есть моя книжка осталась лежать у бассейна.

– Сейчас вернусь, – сказала я и потрусила ко входу в клуб. Ворота были еще не заперты; несколько парней-уборщиков вытряхивали урны, собирали мусор, пылесосили – делали все, что, к счастью, не входило в мои обязанности.

Книжки в моем кресле не было, поэтому я пошла по бетонному покрытию к своему шкафчику в раздевалке. Особых комнат или чего-то такого у персонала нет, но всем нам выделили по шкафчику, и, возможно, книжка выпала у меня там.

На моем висел ярко-фиолетовый замок. Поворачивая ключ, я уже думала о том, что буду делать дома. Би пойдет к Райану, и хотя я знала, что они будут рады мне, играть роль третьего лишнего совсем не хотелось. Могу посидеть в своей комнате с книжкой и полностью отдаться этому мрачному настроению или пойти на задний двор и попрактиковать некоторые приемы паладина.

Или, рассуждала я, вытаскивая замок из ушек, могу пойти к бабулям, посмотреть какое-нибудь отвратное телевизионное реалити-шоу, которыми они сейчас одержимы, и пусть они напичкают меня пирожными.

Да, именно это я и сделаю. Не помешает, чтобы меня чуть-чуть побаловали, и обилие сахара и сливочного масла тоже будет как нельзя кстати.

Открывая дверь шкафчика, я заглянула внутрь, ища оранжевую, как предупреждающий сигнал, обложку «Выбора своего пути», и улыбнулась, воображая, какие пирожные бабули могли для меня припасти.

Я все еще улыбалась, когда свет погас и помещение погрузилось в темноту.

Глава 2

Мгновение я не слышала никаких звуков, кроме своего дыхания и отдаленного плямканья капель воды в раковинах на другой стене.

– Здесь люди! – крикнула я, думая, что сюда только что заглянул один из уборщиков, дабы выключить свет.

Но мне никто не ответил, я не услышала слов извинения. В раздевалке по-прежнему было темно.

Я вообще-то не испугалась, но сердце застучало сильнее. Если какой-то идиот считает это хорошей шуткой, клянусь, они решили напугать не ту девушку.

Я почувствовала прилив адреналина и продела пальцы в дужку замка, который так и держала в руке. Мои удары и сами по себе достаточно сильны, но небольшой утяжелитель еще никогда никому не помешал. И потом, любой, кто намеренно пугает одинокую девушку, заслуживает сломанного носа.

– Предлагаю тебе зажечь свет, – крикнула я – в темноте мой голос прозвучал громко. – Позволь мне также предложить тебе не попасть в мои руки, придурок.

В помещении явно был кто-то еще кроме меня. Дыхания я не слышала, но все волоски на моем теле встали дыбом, сообщая, что я не одна. Впервые я ощутила что-то похожее на страх. Будь это один из студентов колледжа, которые убирались в клубе, он уже издал бы какой-нибудь звук. Засмеялся бы или заверил, что «просто пошутил». Или, в самом крайнем случае, я уловила бы запах дешевого одеколона.

Я захлопнула дверцу шкафчика у себя за спиной, надеясь напугать неизвестных любителей розыгрышей и заставить их тем самым произвести шум, который позволит узнать об их местоположении.

И точно, шум раздался: еле слышный вздох справа, вблизи другого ряда шкафчиков. От той части помещения меня отделяли скамейки. Сжимая в руке замок, я начала по шажку продвигаться к выключателю у двери, далеко обходя скамейки, чтобы не споткнуться о них. Мне и нужно-то было переместиться на несколько футов, тогда я смогу включить свет, но бежать я не хотела. Я не помнила, лежало ли что-то на полу, когда я вошла, и насчет этих скамеек не была уверена на сто процентов. Они могли быть ближе, чем мне казалось, и меньше всего хотелось разбить подбородок во время попытки убежать. Нет, лучше всего двигаться как можно медленнее и тише.

Внезапно я ощутила движение воздуха: кто-то быстро переместился справа от меня – и мое сердце забилось в горле, а пальцы крепче сжали замок.

Хотя мне уже приходилось сражаться с плохими парнями, движение это оказалось достаточно неожиданным, поэтому я испуганно пискнула и повернулась, пытаясь понять, куда исчез человек. Это был не просто придурок, от нечего делать пугающий одинокую девушку. Это была настоящая опасность. Ощущения, что Дэвиду что-то угрожает, не возникло, но все мои чувства паладина все равно включились. У меня не просто колотилось сердце и кровь быстрее бежала по жилам – нормальное ощущение, вызванное мыслью «меня могут убить», – но еще и казалось, будто в груди взрываются шипучие конфеты.

Проверив устойчивость ног, я замахнулась замком и нанесла удар одним быстрым, мощным движением. Моя рука попала в какую-то кость – в плечо, подумала я, – но человек не шелохнулся.

Хотя было понятно, что это не один из работающих в клубе ребят, я сказала:

– Последний шанс включить свет, парень.

Ответа не последовало.

«Они отступили, – подумала я, – отошли назад, чтобы осмотреться». Но как только я начала поворачиваться в ту сторону, куда, как показалось, они ушли, послышался шорох шагов, и я получила удар в голову сбоку, так что искры из глаз посыпались.

Ошеломленная и оглушенная болью, я попятилась и наткнулась в конце концов коленом на одну из скамеек.

Снова движение, и я среагировала как раз вовремя, чтобы поймать ногу, нацеленную мне в живот. Она была маленькая, но башмак оказался тяжелым, простроченным толстыми нитками. «Ботинок, – мелькнула мысль, – и такой, что мог вышибить из меня дух, если бы попал в цель».

Используя вес противника, я выпрямилась, все еще держа его лодыжку (теперь я была совершенно уверена, что это девчонка), и резко ее повернула.

Кость не сломалась, но я с удовлетворением услышала, что девица взвыла от боли. Тем не менее это движение – поворот ее лодыжки – ослабило мою хватку, нападавшая выдернула ногу и, тяжело дыша, отскочила назад, в темноту.

Мои голова и колено болели, но теперь меня подпитывал не только адреналин. Силы паладина во мне стремительно ожили, вызвав у меня что-то похожее на головокружение. Может, это страшно, опасно и все такое, но это означало, что мое тоскливое лето закончилось, и, честно говоря, идея сорвать часть тревоги на ком-то, кто действительно этого заслуживает, весьма меня воодушевила.

– Кто ты? – с легкой хрипотцой спросила я. – В смысле, кроме того, что ты девчонка, которую я сейчас разотру по полу.

Раздался смех, но тоже приглушенный.

– Посмотрим. Ты явно никогда не встречалась с паладином.

Тут она бросилась на меня, и я пнула ее, мой шлепанец улетел прочь, но нога впечаталась в ее челюсть.

– Я вообще-то паладин, – ответила я и услышала, как девушка сплюнула на пол.

– Да как скажешь, – с издевкой произнесла она, и я кинулась вперед, стараясь ее схватить. Она ускользнула от меня, но я все равно метнулась вперед.

– Нет, серьезно, – сказала я. – Разве ты не замечаешь, как я надираю тебе задницу? Думаешь, обычная девушка может это сделать?

Ответа не последовало, а я ломала голову, пытаясь понять, откуда взялся другой паладин. Ведь была только я. Ну, я и Би, но Дэвид превратил Би в…

Я снова попыталась схватить эту девчонку, мои пальцы сомкнулись на худом, потном бицепсе, и я услышала, как она судорожно вздохнула.

– Погоди-ка. Тебя создал Дэвид? Светловолосый парень с горящими глазами и жутким вкусом в одежде. Ты его видела?

Девушка мне ответила, но это опущу, потому что процентов на девяносто то были ругательства, все равно не ответившие на мой вопрос.

Ее должен был создать Дэвид. Паладинов создают только, когда один из них умирает, передавая свою силу другому человеку через обряд с поцелуем, от которого мороз по коже. Или если у вас есть оракул, обладающий экстрасуперсилой – каким был Дэвид, – тогда он их может создавать. Дэвид проделал это осенью, превратив кучу девчонок в убийственных дебютанток-ниндзя, но затем он забрал у них силу, кроме Би (ее похитили, прежде чем Дэвид смог до нее добраться).