Страница 12 из 23
Паркерсон был не одинок в своем мнении. Многие жители Нового Орлеана чествовали его и его сторонников как героев. Деловое сообщество одобрило произошедшее почти единогласно[114]; Резолюции, одобряющие самосуд, вскоре вынесла торговая палата, а также сахарная, хлопковая, товарная, древесная и фондовая биржи. Местные газеты тоже встали на защиту толпы. «Именно народ наделяет власть полномочиями, и именно он волен лишить ее этих полномочий, если чувствует, что власть неэффективна»[115], – писала «Дейли Пикайюн». «Дейли Айтем» вторила ей: «Когда обычные способы достижения справедливости не действуют, приходится прибегать к крайним мерам. Это отличительная черта американского народа, и сегодня наш народ продемонстрировал это весьма впечатляющим образом»[116].
Вдохновившись решительным ударом, нанесенным мафии, Паркерсон и его Комитет правосудия пообещали принять дальнейшие меры по борьбе с этой угрозой. Паркерсон пригрозил спалить Итальянский квартал[117], если его жители попытаются отомстить за своих граждан, и продолжил самостоятельное расследование предполагаемого подкупа присяжных (несмотря на то, что параллельно велось и официальное расследование). В итоге обнаружилось, что некоторым присяжным действительно предлагали взятку, но обещанного они так и не получили. Многим из двенадцати присяжных, вынесших вердикт по делу Хеннесси, пришлось покинуть город[118]. Среди них был и председатель коллегии Джейкоб М. Зелигман, которого уволили с биржи и исключили из молодежного клуба гимнастов. В конце концов, он решил, что не может жить в Новом Орлеане, и переехал в Цинциннати.
Что же до линчевателей[119], то большая коллегия присяжных, заявив о «невозможности обвинить всех граждан Нового Орлеана»[120], предпочла не выносить обвинений, назвав произошедшее «спонтанным восстанием горожан». Однако сами участники восстания ничуть не сомневались в том, кем были его зачинщики. Паркерсон, всенародно признанный главарем линчевателей, стал своего рода национальной знаменитостью[121]. Его приглашали выступить с речью в таких отдаленных местах, как Бостон и Блумингтон, штат Индиана. На протяжении нескольких лет он получал письма с угрозами (многие из которых были на итальянском), а его дом в Новом Орлеане дважды пытались сжечь. Но ни он, ни другие участники восстания не были наказаны – по закону или нет – за свой поступок.
Для «респектабельного» Нового Орлеана линчевание обернулось триумфом. Хотя в остальной части страны мнения о произошедшем сильно разделились, многие влиятельные люди высказались одобрительно. Среди них был даже молодой Теодор Рузвельт, в то время – член комиссии по делам гражданской службы в Вашингтоне. Будущий президент назвал линчевание «неплохим поступком»[122] на приеме, где присутствовали, как он выразился, «различные дипломаты-даго». У этих дипломатов – как и у итальянской диаспоры США и Европы – разумеется, имелось на этот счет иное мнение. Этот самосуд стал самым массовым в истории США и спровоцировал политический кризис, в результате которого США и Италия оказались на грани войны. Но в итоге конфликт был урегулирован после того, как семьям погибших выплатили $25 000 компенсации. С точки зрения «законопослушных граждан» как Нового Орлеана, так и других городов страны, Паркерсон и его сообщники сделали важное и благородное дело: преподали беззаконной итальянской диаспоре своего города тот самый жестокий урок, к которому еще в октябре призывал городской совет.
Мэр Шекспир остался несказанно доволен результатом. Он получал письма с похвалами со всех концов страны (в одном из них его благодарили за то, что он «благоразумно остался дома и занимался своими делами»[123], когда шла осада тюрьмы) и чувствовал себя в долгу у своего друга и бывшего председателя избирательного штаба за давно назревшую чистку рядов итальянской диаспоры. Когда газетный репортер спросил его о положении мафии в Новом Орлеане после того самосуда, мэр ответил оптимистично:
– Они затихли[124]. Так тихо не было уже много лет. В окружной тюрьме им преподали отличный урок, и думаю, что они больше не причинят нам неприятностей. Можете объявить, что с мафией в Новом Орлеане покончено.
Эта фраза, разумеется, оказалась чересчур оптимистичной. Но криминальный мир города – мафия ли то была или нет[125] – действительно на время победили. В Итальянском квартале города на протяжении 1890-х воцарилась относительная тишина.
Но попытки реформаторов очистить город не окончились убийствами в окружной тюрьме. Им предстояло нейтрализовать еще немало угроз и преподать немало уроков. Война за власть над Новым Орлеаном только началась.
Часть вторая. Проведение границ. 1890–1907
Глава 5. Деловой человек
Том Андерсон. Отдел истории Луизианы, Публичная библиотека Нового Орлеана
ДЕЛА ТОМА АНДЕРСОНА ШЛИ В ГОРУ. В Новом Орлеане середины 1890-х годов этот факт был общеизвестен. Всегда одетый с иголочки тридцатилетний усатый мужчина шотландско-ирландских кровей с напомаженными темно-русыми с рыжиной волосами[126] уже показал себя расчетливым дельцом и имел долю во многих предприятиях города[127]. За несколько недолгих лет, прошедших после скоропостижной кончины его друга Дэвида Хеннесси, Том многого достиг – он сделал себе имя как менеджер боксеров, устроитель скачек и владелец салунов и ресторанов, славившихся своим гостеприимством. В более «респектабельных» кругах он тоже добился успеха – там его знали как главу маленькой, но быстро растущей нефтяной компании «Рекорд Ойл» («единственной независимой, не контролируемой ни трестами, ни монополиями»[128]). Кроме этого торговал со склада в центральном деловом районе всякой всячиной, от смазки для осей до салатных соусов. Говорили, что он невероятно удачлив. Но он знал, что удачу нужно заслужить тяжелым трудом и правильными знакомствами, что удача – это искусство находить друзей повсюду, от самых низов до высшего общества, и заботиться о том, чтобы все они были довольны. Но рано обретенный успех вскружил ему голову, и он уже подумывал о том, чтобы шагнуть дальше[129] и заняться политикой, ведь именно политика в Новом Орлеане часто становилась ключом к настоящему богатству.
Иначе говоря, Том Андерсон почти не совершал ошибок. Не считая одной: миссис Кэтрин Андерсон, в девичестве – Тернбулл, его второй жены. Двадцать четвертого января 1894 года Том проявил слабость: женился на миловидной, но строптивой молодой проститутке, о чем почти сразу же пожалел. Их брак с самого начала обернулся катастрофой[130] – бесконечной мелодрамой, чередой ссор, скандалов и сцен. Меньше чем через год после свадьбы Андерсон уже был готов поставить точку. Он подал в суд на жену, чтобы выселить ее из дома, надеясь позже получить развод (без выплаты алиментов и раздела имущества) и жить дальше так, будто их брака никогда не существовало. Но Кейт не собиралась так просто его отпускать. Она считала себя миссис Андерсон, и потому не могла позволить себе исчезнуть из жизни мужа бесследно, и была готова бороться в суде за то, чтобы этого не допустить.
114
Реакцию газет и делового сообщества на самосуд см. у Ханта и Шелдон, «Глубокая вода», стр. 358.
115
«НОДП» от 15 марта 1891 года.
116
«НОДА» от 14 марта 1891 года.
117
Угроза спалить Маленькое Палермо – из интервью «Иллюстрейтед Американ», стр. 322.
118
О том, что пришлось пережить Зелигману и другим присяжным, см.: «Нью-Йорк Таймс» от 15 марта 1891 года и «Дезере – Уикли» от 21 марта 1891 года.
119
Заключение большой коллегии присяжных по делу о линчевании и подкупе присяжных полностью приведено у Гамбино, «Вендетта», стр. 163–181.
120
Цитата из заключения большой коллегии присяжных по делу о линчевании и подкупе присяжных, приведенного у Гамбино, «Вендетта», стр. 180–181.
121
Информация о позднем периоде жизни Паркерсона взята из газетных статей и его некролога в «НОДП».
122
Лучше всего о последствиях суда Линча и эффекте, который он оказал на международные отношения США и Италии, пишет Гамбино, см.: «Вендетта», стр. 97 (реплика Рузвельта) и стр. 113–128.
123
Письма мэру Шекспиру (включая цитируемое) взяты из Архива Джозефа Шекспира в Исследовательском Центре имени Уильямса (Архив истории Нового Орлеана, папка 7, рукопись 96).
124
Смит, «Линчевания в городе – полумесяце», стр. 277.
125
Были ли обвиняемые в убийстве Хеннесси виновны в этом преступлении или нет, сейчас с точностью сказать невозможно. Никто и никогда не рассматривал версию о том, что убийцами были не итальянцы. Но как заметил Гамбино, вне зависимости от того, искренне ли мэр Шекспир и деловая элита города верили в то, что обвиняемые были виновны в убийстве (и были орудиями Мафии), в их интересах было, чтобы в это верили жители города.
126
Описание внешности Тома Андерсона составлено по различным источникам. Также см. фото: «Сторивилль», стр. 42.
127
Деятельность Андерсона в качестве предпринимателя освещалась в местных газетах, к примеру «НОДП» от 7 мая 1894 г. (менеджер боксеров) и 3 октября 1895 г. (устроитель скачек) и «Маскот» от 24 ноября 1894 г. (владелец ресторана).
128
Сочиненные Андерсоном слоганы, прославляющие «Рекорд Ойл», собраны в коллекции «Рекорд Ойл Томаса К. Андерсона» в Архиве истории Нового Орлеана.
129
Растущий интерес Андерсона к политике отражен в новостных сводках «НОДП», см.: номера от 21 октября 1892 г. (участвовал в параде по случаю Дня Колумба вместе с тогдашним мэром Фитцпатриком и 4 августа 1897 г. (избран вице – президентом клуба «Чоктоу», штаба «Кольца» в Новом Орлеане).
130
Подробности о неудачном втором браке Андерсона см. в деле Новоорлеанского Окружного суда № 43,575: Томас К. Андерсон против супруги (Луизианский корпус Новоорлеанской публичной библиотеки).