Евангелие от Андрея

К вечеру, когда солнце склонялось к закату, появился Иисус. Андрей видел, как вся толпа теснилась к небольшому заливу, и видел как имперские наемники и даже разбойники склоняли свои могучие спины под струями воды, которыми их поливал Иоанн Предтеча. Иисус приближался к пророку тихо, но не укрылся тогда от наметанного глаза Андрея. Тот не имел понятия об Иисусе, но он узнал брата ессея по его льняным одеждам. Он увидал его среди толпы, спускающегося в воду по пояс и смиренно склоняющего голову, чтобы принять окропление водой. Когда получивший крещение поднял голову, могучий взгляд Иоанна Предтечи встретился с взглядом Иисуса Назарея. Пророк пустыни увидел все. Свою смерть, его смерть и будущее в огне и раскаяниях. Он содрогнулся и у него вырвался вопрос: «Не Ты ли Мессия?». Таинственный ессей не отвечал ничего, но, склонив голову и скрестив руки, просил у Иоанна благословения. Тот прекрасно знал, что молчание было в обычае у ессейских Посвященных, и торжественно протянул над Иисусом обе руки. После этого Иисус удалился со своими спутниками.

Андрей со стороны следил за ними взором, в котором смешивались сомнение, скрытая радость и глубокая печаль. Что значить все его вдохновение и пророческая сила, если их некуда применить? Вот, если бы этот молодой и прекрасный назарей был ожидаемым Мессией, он бы с радостью пошел за ним. Тогда дело его жизни было бы закончено, и голос его мог бы умолкнуть. С этого дня он мог бы проповедовать о том, что «Ему нужно расти, а мне умаляться».

Он испытывал утомление и печаль старого льва, ложащегося в молчании в ожидании смерти. «Не Мессия ли Ты?» Этот вопрос Иоанна раздавался в душе Андрея. Мудрецы ессейские открыли ему тайну мироздания и науку Мистерии; они указали ему на духовное падение человечества и на ожидание Спасителя. Но где та сила, которая могла бы вывести страдающее человечество из темной бездны? Прямой вопрос Окропителя проник в тишину его глубоких дум, подобно синайской молнии. «Не Мессия ли Ты?». Но Иисус тогда не дал ответа.

Служение новому Спасителю началось буквально на второй день после его появления на берегу. Придя к Иоанну Крестителю, как назвал Учителя Иисус в первой же беседе, он сразу уединился с ним. О чем они говорили, так и осталось тайной для всех, однако домой Иисус, так звали незнакомца, возвращался уже вместе с двумя учениками из числа ессеев: Андреем, прозванным Первозванным и Иоанном Богословом. Они первые получили напутствие охранять его и помогать ему во всем. «Мы нашли Мессию», – шепнул тогда Андрей брату своему Симону, увидев того в толпе на берегу. На следующий день к ним присоединились еще двое из их братства Филипп и Нафанаил, присланные Иоанном Предтечей. Новый Спаситель был надежно защищен от всяких неожиданностей и бед. А еще через три дня Иисус сотворил первое чудо в Кане Галилейской. Благая весть пришла в мир.

Андрей не любил свои воспоминания об Иисусе. Они вообще шли в разрез с тем, что сейчас говорили о нем. Тот же Иоанн Богослов, старый его приятель, все причесал и выправил, как надо. Поэтому Андрей старался держать свои воспоминания при себе. Однако его всегда донимала как заноза фраза, брошенная Матфеем, когда он писал о них с братом в своих записках, названных, как и все свитки о Начале, «Благой Вестью». «И они тотчас, оставив сети, последовали за Ним». Как будто они как дрессированные собачки побежали к новому хозяину по зову пальца.

Андрей задумался. Конечно, он мог понять, что красиво не соврать – историю не рассказать, поэтому прощал книжникам все. Однако все было не совсем так, если не сказать грубее, что совсем не так. Во-первых, к тому времени он уже давно был в братстве ессеев, даже в братской боевой дружине, и числился там среди лучших. Оттого и бросать сети он не мог по причине отсутствия оных у него вообще. Но и Симон, брат его, просто не мог без разрешения родителей уйти с ними, тем самым нарушая древние традиции народа о почитании старших. Да, тогда они вместе были в Канне Галилейской. Да, по дороге новый товарищ, тогда еще товарищ, а не Учитель Праведности, разговаривал с ними. В Канне Галилейской они видели первое чудо, сотворенное им на свадьбе. Но Андрей, как Посвященный, и до этого видел много чудес. А уж превратить воду в вино мог любой маг, хоть чуточку понимающий в своем деле. Потом они много ходили вместе, много слушали его и много видели. Их стало больше. К ним прибавились другие мужчины и женщины, а главное с ними рядом появилась Она. Та, которой он, да и не только он, готовы были служить всегда. Дело их ширилось. Народ шел к Иисусу и к Иоанну Крестителю. Они, пришедшие ему в помощь первыми, вроде бы стали и не нужны. Тогда, Симон и Андрей, вернулись домой. Андрей собрался назад в братство, к Сынам Света. Преддверие войны разливалось в воздухе. Симон вообще еще, не решил, оставлять ли ему родной дом или нет. Он всегда был домоседом. А пока они помогали отцу, занимаясь тем, что знали с детства, ловили рыбу. Иисуса они увидели, когда он проходил мимо в очередной раз.

Андрей хорошо помнил, как тот, поколебавшись, махнул ему рукой и задумчиво сказал:

– Ну что воин. Первозванный, так ведь тебя все зовут? Идешь со мной? Ты мне нужен!

– Я или мы? – спросил тогда Андрей.

– Все! – туманно ответил Иисус.

– У тебя толпы учеников…

– Но так мало помощников…

– А еще меньше друзей, – вставила тогда Она,…и он согласился.

Это было последним воспоминанием о том времени. Все остальные он гнал прочь. Он пошел с ними. С ней, если быть точным. Пошел другом. Самым верным другом. Первозванным. Таким, как он хотел в это верить, остается и по сею пору.

Сон начал таять, подергиваться темнотой и Антон провалился в эту темноту окончательно, Потом темнота покрылась сеткой, как будто ее затянуло паутиной, и по тонким ее нитям побежала большим и жирным пауком руна Хагель. Паук повернулся к Антону и громко сказал:

– Не буди лихо – пока тихо!

Не гремите ключами от тайны

От Луки святое благовествование. Глава 8. Стих 10. «Он сказал: вам дано знать тайны Царствия Божия, а прочим в притчах, так что они видя не видят и слыша не разумеют».

Утром их разбудил звон колоколов. Антон вскочил и закрутил головой. Он вообще не мог понять, где он, что это? За эти дни навалилось столько, что действительно сон смешался с былью, и он уже не мог разобрать, что ему снится, а что на самом деле. Сидя на кровати он соображал. Да вон Паша сидит, зевает. Стены, икона, значит гостиница и Валаам – явь. Антон наклонился, сунул руку в рюкзак, пальцы уткнулись в масляное что-то, под которым ощущался холодный бок металлического нечто. Значит, ларец тоже не приснился. Он потянулся, бодро встал и бодро приветствовал друга:

– Здоровеньки булы!

– Салям алейкум! – откликнулся тот.

– Пошли сон смоем и в трапезную. Я вчера еще и талоны на пайку получил, – Антон вставил ноги в кроссовки и пошлепал к умывальнику.

После трапезы они вернулись в номер. Антон достал ларец и протянул его Павлу.

– Тебе что-нибудь эти письмена и рисунки говорят?

– Говорят, что это минимум десятый век, так что антиквариат тебе обломился. А в нем-то что?

– Там свитки с письменами. Летопись что ли. Показать?

– Давай.

Антон протянул ему один свиток. Павел повертел.

– Странный какой-то. Вроде глаголица, а вроде и руны. Там же арабское или еврейское письмо какое-то. Ничего не понимаю, – голосом колобка из мультфильма «Следствие ведут колобки» закончил он, – Знаешь что. Берем с собой один и пошли. Тут на Валааме в монахах один из бывших однокурсников моей экс-женушки. Виктор, кажется, его зовут. Виктор Кудряшов. Пошли.

Павел встал, засунул свиток в холщовую сумку через плечо, уверенно толкнул дверь. Антон пошел за ним, аккуратно заперев дверь на ключ. Отец Митрофан, зам. по кадрам Валаамского монастыря быстро указал им, где можно найти брата Артемия, в миру Виктора Кудряшова, сегодня работавшего в саду.