Евангелие от Андрея

Вскоре после Искушения он спустился в поселок ессеев и узнал, что Иоанн Креститель был схвачен и заключен в темницу в крепости Макеру. Это известие было для него признаком, что времена созрели и что пора начать действовать. Он объявил ессеям, что пойдет проповедовать «Евангелие Царства Небесного».

«Для души сходящей с неба, рождение есть смерть!», – добавил Иисус.

Слова эти скрывали его решение сделать доступными для простых и смиренных знания великих Мистерий. Решение перевести на понятный для всех язык тайны Посвященных. Подобного не совершалось никогда. Так потом рассказывал Иисус Марии Магдалине и Андрею. Может, где и приукрасил. Он вообще любил говорить притчами.

Да вот еще вспомнил, что вот, когда уже все испытания закончились, и Иисус шел в Иерусалим, один из искусителей, когда тот стоял на высокой храмовой площадке над отвесным обрывом в море сказал ему: «Бросься вниз. Когда упадешь на камни и останешься цел, толпа провозгласит тебя великим чародеем и пойдет за тобой!». Иисус и это отверг тогда. Он собирался стать Учителем Праведности, а не фокусником на торговой площади. «А зачем тогда надо было воду в вино превращать, по воде ходить яко по суху, да и Лазаря воскрешать было не к чему?», Устало думал Андрей, но сам себя говорил «Не судите сами и не судимы будете…». Но мысли его были более о той, от которой никогда и не уходили, потому что на всем первом пути, на всем протяжении той старой, забытой жизни, лишь клочками всплывающей в памяти, Она занимала основное место. Она занимала основное место не только в его памяти и была переломной точкой на дороге судьбы не только у него. Даже на пути от Иисуса к Христу у Иешуа Назарея Она была той, кто переломил весь ход событий. Это с ее появления путь простого пророка, одного из тысяч ходящих по землям империи Тиверия, сменился путем на Голгофу и дорогой к кровавым Иудейским войнам. Войнам за новую Веру. Тем войнам, о которых постоянно говорили и к которым готовились ессеи. Битве между Сынами Света и Сынами Тьмы. Иоанн Предтеча, Иоанн Креститель их верный Учитель был обезглавлен. Братство искало нового вождя, за которым оно могло пойти. Вождя достойного, такого, кому можно было верить, и на кого можно было надеется в последней битве. Ирод Антипа властитель славящих Яхве, обезглавив орден ессеев, сделал непоправимую ошибку. До этого Иоанн сдерживал Сыновей Света, дожидаясь прихода Мессии, который поведет их за собой. Теперь его не стало, а нового вождя, долгожданного Мессии, Миропомазанника не было. Дружины братьев все меньше походили на смиренных агнцев и все больше на зверей. Во главе отдельных ватаг вставали Маги и Кудесники, знающие только один путь – путь войны. Во главе других верх брали зилоты, никогда не идущие на компромисс с врагом. У Иисуса не оставалось выбора: он должен был или уйти со сцены, или возглавить объединенные силы ессеев, назареев и зилотов, самых непримиримых из братьев.

Как же все началось? Сам себе признавался Андрей, что лукавил. Для того чтобы все это вспомнить, не требовалось усилий. Он помнил все с точностью до мелочей, как будто это было только вчера.

Два года длилась эта весна, когда казалось, что слова Иисуса вызывали предрассветные зори восходящего Царствия Небесного перед толпами, напряженно внимавшими ему. Но затем небо потемнело, и на нем засверкали зловещие молнии, предвестники надвигавшейся грозы. И она разразилась над духовной семьей Иисуса подобно тем бурям, которые проносятся над морем, поглощая в своей беспощадности утлые лодки рыбаков.

Он давно ожидал грозы. Было невозможно, чтобы его проповеди и его растущая популярность не вызвали волнения среди властей. Невозможно было, чтобы между ними и новым пророком не завязалась решительная борьба. Более того, полнота истины, как считал он, могла проявиться лишь благодаря этому столкновению.

Фарисеи во времена императора Тиверия были сплоченным сословием, состоявшим из тысяч человек. Самое имя их Perishin означало знатные. Одаренные пылким героическим характером, но узким и горделивым, они были представителями партии власти, которая возникла при последних правителях. На ряду с писанными преданиями, они допускали предание устное. Они верили в ангелов, в будущую жизнь, в воскресение, но эти отблески старой школы магов, дошедшие до них из прошлого, гасли во мраке их грубого толкования.

Точные блюстители законов, но в смысле совершенно противоположном духу пророков, которые видели веру в любви, божественной и человеческой, фарисеи полагали благочестие в ритуалах и в церемониях, в постах и в публичных покаяниях. Их можно было видеть проходящими по улицам среди бела дня с лицом, покрытым пеплом, выкрикивающими молитвы с сокрушенным видом и раздающими милостыню на показ. Живя в роскоши, домогаясь всеми средствами лучших мест и власти, они, тем не менее, держали в руках весь народ.

Саддукеи, наоборот, представляли собой жреческую и аристократическую партию. Они состояли из семейств, которые считали за собой право преемственного служения богам со времен царя Давида незыблемым. Они отвергали устные предания, признавая лишь букву закона, отрицали бессмертную душу и будущую жизнь. В то же время они осмеивали преувеличенную набожность фарисеев и их верования. Для них вера сосредоточивалась исключительно в священнических храмовых церемониях.

Они удерживали за собой первосвященство, но сохраняли самые дружеские отношения с язычниками. Это были люди жесткие, упорные, любящие хорошо пожить. Люди, имевшие лишь одно убеждение – уверенность в своем превосходстве, и лишь одно стремление – сохранить власть, которая им принадлежала по традиции.

Что мог найти в этой религии посвященный в божественную Мудрость, наследник пророков? Ясновидец енгаддийский, мысленно уже жил там, где справедливость господствует над жизнью, знание руководит справедливостью, а любовь и мудрость царят над всем?

В реальной жизни все было не так. В храмах, этом средоточии верховной науки и посвящения, господствовало лицемерие священников, проникнутых невежеством, пользовавшихся своим местом как орудием власти. В школах вместо хлеба жизни царила корыстолюбивая мораль, прикрытая формальным благочестием, то есть ханжеством. Царствующий в ореоле славы, всемогущий император в те времена представлял собою обожествление власти. Единый бог современного мира, единый возможный властелин над саддукеями и фарисеями, все равно – хотели они его, или нет.

Иисус, принявший от пророков древности тяжелую ношу борьбы не мог называть такое царствование иначе, как царством, в котором преобладала ничтожная жизнь над духом, и которое он стремился заменить царством духа. Необходимо было бросить вызов, объявить войну сильным Мира сего. Но он был всего лишь пророк, а должен был быть Царем над царями.

Все началось тогда на пиру у соседа Марфы и Марии. Их всех позвал тогда к себе в дом на пир Симон фарисей. Сейчас, после того как по миру полетели во все концы рассказы евангелистов, все стало запутанным и непонятным. Но на то они и евангелисты, чтобы пускать в легкий полет «Благую весть». Андрей улыбнулся и сам себя похвалил за такую удачную мысль. Действительно легкий полет Благой вести – это хорошо. Правда, сам Учитель не любил называть свое учение на греческий манер – Евангелие. Он вообще не любил употреблять этот книжный язык. Для Иисуса более близок был язык воинских дружин – арамейский. Он и притчи свои в основном рассказывал на нем, и учение свое называл благой вестью по-арамейски. На языке воинов это звучало грозно и устрашающе – Бесора. Потом фарисеи придадут этому слову что-то устрашающее и связанное с потусторонним миром. Для них все, что из нежити, все, что не от Яхве, то бесовское.

О чем он? Ах да о Симоне фарисее. Да, тогда их позвал в гости Симон. Это было в одном из прибрежных маленьких городков. Лука так и напишет в своих рассказах. Лука всегда пишет точно, достаточно точно со слов Павла. Они эти апостолы, из числа семидесяти, из числа второго призыва Христова, вообще все делают точно…даже слишком точно. А вот Матфей и Марк вообще нагнали страху и написали, что все это было в гостях у прокаженного Симона в Вифании. С Матфеем все в порядке, он со времен своей работы мытарем всегда все делал… чуть слишком. А вот с Марком сложнее. Он, похоже, все делает в угоду Петру, как теперь любит называть себя Симон, младший брат Андрея. Надо будет поговорить с братом. Объяснить ему по старшинству, чтобы держал в руках ретивых учеников. Не поймет. Напомнить, как он трижды учителя предал, прежде чем петух пропел.