Страница 28 из 36
— Для начала может испробуем его на дяде Лёве? — предложила мать. — Вов, как считаешь?
— Он уже неделю не вылезает из запоя, — кивнул отец. — Жена бросила, а хозяйство разладилось.
— Цветок согласен. — Таня кинула взгляд на растение. — И он радуется. Цветок зашевелил лепестками. Свечение вокруг не только стало ярче, но и подмигивало. Инопланетный разум хотел изменить человечество.
«Только вот захотят ли этого сами люди?» — подумала Таня и улыбнулась родителям, которые впервые за целый год поцеловались. ТМ
Еще раз
об относительности вещей
Сергей ХОРТИН
техника — молодёжи || № 09 (1001) 2016
Глеф. Так для краткости мы будем называть его, ибо настоящее имя этого представителя инопланетной древней и, соответственно, весьма мудрой расы, как уже наверняка успел понять искушённый в фантастике читатель, достаточно труднопроизносимо для любого земного языка. Так вот, Глеф размышлял — и в который уже раз: «Эти земляне явно дураки. Нет, конечно, их никак нельзя назвать круглыми дураками — стоит лишь однажды увидеть эти их летающие колесницы. Абсолютные дураки такого построить просто не в состоянии, это неоспоримо. Зрелище, кстати, действительно весьма и весьма впечатляющее, — этакая громадина, спускающаяся с неба в огне и дыме. Однако эта их страсть к дешёвым побрякушкам из жёлтого металла и разноцветных камешков — их готовность отдавать настоящие сокровища за горсть почти ничего не стоящего барахла. Как же они его называют? Жёлтый металл вроде бы золото, а камни. Кажется, некоторые они называли сапфирами, ещё точно было слово, звучащее как изумруды, а другие названия совершенно невозможно запомнить. Да, вот до чего же неприятный, буквально царапающий слух язык, наверняка ещё и для общения жутко неудобный.»
Глеф надул щёчные мешки (что примерно соответствовало земной улыбке) и погладил перепончатой рукой лежащий перед ним на столике предмет. Это дивное украшение он сумел выменять сегодня, отдав за него значительную часть привезённого в тележке жёлтого металла. Пришлось даже побороться за него с другим покупателем, также твёрдо вознамерившимся купить эту вещь. Но Глеф сумел дать более высокую цену, и предмет достался ему. Невероятно искусная работа, а уж до чего же красивый материал — он подарит его завтра Нифе, и та точно согласится стать его первой женой. Да после такого подарка любая бы согласилась. В следующий раз надо будет постараться привезти к месту торга разноцветных камней — как ему показалось сегодня, пришельцы брали их охотнее. Наменяв же различных ценностей, он сможет потом их выгодно продать, а там, благодаря полученному таким образом начальному капиталу, вполне можно открыть собственную лавку, да, пожалуй, и немаленькую.
Глеф снова потрогал лежащие перед ним пластмассовые бусы и замурлыкал от представившихся ему радужных перспектив. ТМ
Стратегический ресурс
Валерий ГВОЗДЕЙ
техника — молодёжи || № 10 (1002) 2016
— Хабар!..
С ворохом документов в кабинет вошла потомственная секретарша Нюша, представитель секретарской трудовой династии. Крупный специалист — на женщин вроде неё следовало бы вешать габаритные огни.
— Хабар! Я — выяснила. — Стоя рядом, секретарша отыскала строчку и зачитала вслух: — Гарантийный залог — шесть процентов от завяленной… от заявленной стоимости.
— Шесть процентов — слишком много, — возразил я. — Должно быть четыре.
— Но так написано, — возразила Нюша.
— Ты уточни. Был заключён эксклюзивный договор, нам тогда специальное предложение сделали. Забыла?
— Ты со мной разговариваешь — безаля-пиционно!
— Как я с тобой разговариваю?..
— Безаляпиционно! Опять к словам цепляться будешь?
— Не буду, солнышко. Уточни.
— Хорошо. — Посопев, Нюша добавила: — Завтра истекает срок лицензии.
— Большое спасибо, что напомнила. Шестой раз.
— Пожалуйста.
Вышла, победно вскинув подбородок. Захотелось сделать второй глоток пива — из банки, зажатой в руке. Но тут с мелодичным звоном сработал факс на столе. Аппарат выплюнул заполненный текстом лист бумаги.
Я понуро уставился на счёт.
Плата за место на космодроме, за обслуживание корабля, за продление лицензии пилота-судовладельца.
Где я возьму столько денег? Персонал ждёт зарплаты уже третий месяц.
Команда у меня как на подбор: Нихт Ферштейн, Чао Бамбино, Сакэ Фудзияма.
Сам я, кстати, — Хабар Липа.
Это не имена-фамилии. Это наши творческие псевдонимы, заработанные, можно сказать, непосильным трудом на стезе космических перевозок. Коллеги и конкуренты остры на язык. По вине моего творческого псевдонима грузопассажирское судно, которым я владею пятый год, неофициально именуют «Липучий Голландец».
Сделав второй глоток, я скрипнул зубами. Нужен фрахт. Большой. Срочно. Или фирме — конец.
Заглянул в базу Кроме нас, сертифицированные услуги перевозчиков сейчас предлагали Фуа Гра и Ноу Хау. У них безупречная «кредитная история». Мечта всякого банка.
Чёртовы конкуренты. Им достаются лучшие фрахты…
Снова мелодичный звон.
На экране замигало изображение кулака с вытянутым указующим перстом.
О, боже!
Неужели — заявка?
Неужели кто-то предпочёл «Липучий Голландец»?
— Вы обратились в фирму… — начал я бодро.
Скрипучий голос перебил:
— Разовый контракт. Оплата — по достижении конечного пункта.
— Э-э, нет, — с ходу возразил я. — Сорок процентов — вперёд. Наши расценки знаете?
— Кхм… Знаю. Груз захватим по дороге.
— Что за груз?
— Вылет — немедленный. В противном случае позвоню Фуа Гра с Ноу Хау.
— Лишнее. Увидимся на борту.
Нажатием кнопки отправив вызов команде, я ринулся к выходу.
Щадящая гравитация Луны была кстати. Я нёсся прыжками.
Космодромный транспортёр вёз меня к стартовой площадке. Вдали сияли горы, залитые светом Земли. А на противоположном краю поля, где базировался каботажный лунный флот, весело мерцала огнями эстакада с несколькими рядами направляющих.
Глядя в иллюминатор на привычные картины, я прикидывал, с чем придётся иметь дело.
Незаконный трафик наркотиков, спиртного? Торговля оружием?
Кто знает.
А фрахт нужен — до зарезу… Транспортёр начал подруливать — в иллюминаторе появился выпуклый массивный обод судовой кормы, освещённый фонарями.
Наш корабль — «дырокол». Прокалывает тоннели в складках пространства. Оборудование для прокола находится в ободе. Недешёвое, разумеется, но с лихвой окупает себя. Когда есть фрахты. Едва транспортёр пристыковался к шлюзовому рукаву, я поспешил на корабль.
У шлюза меня ждал невысокий, полный кок Сакэ Фудзияма, с благодушной улыбкой на губах. Он не японец — разрез глаз слегка восточный, от папы. Вопреки мягкой внешности — опытный летун, хлебнул вакуума. И кок превосходный.
Впрочем, круг его должностных обязанностей на корабле неопределённо широк. Отдав поклон, кок замер в ожидании распоряжений.
— Кажется, у нас — фрахт, — сказал я небрежно. — Сейчас прибудет клиент. Приготовь ему лучшую каюту, из пассажирских.
— Да, шкипер!
Сакэ, преисполненный энтузиазма, ринулся в каюту.
Искусственная гравитация на судне — как двойная лунная. Уже не до прыжков.
Через минуту в коридор ступил высокий худой старик.
Прямой. Каменное лицо. И — ледяной взгляд голубых дальнозорких глаз.