Страница 18 из 21
Эрвин задумался.
- Ты мне сам сказал: что-то дается подо что-то! - в конце концов, сухо напомнил он.
Дядя и племянник пораженно переглянулись.
- И что ты хочешь взамен сведений о девицах фон Крайц?
- Я хочу обещанную мне ранее крепость. И ещё... отпустите со мной Фрица и не вмешивайтесь в управление Вайсбау!
Фон Геттенберг долго смотрел на младшего сына, не зная, как правильно поступить. Эрвин всегда ставил его в тупик, но как не доставал его несносный мальчишка, он не мог долго злиться на сорванца.
- Хорошо! - холодно согласился граф. - Надеюсь, что встав во главе Вайсбау, ты поймешь, насколько дурно сейчас поступаешь! Итак...
- Я возился с собаками, когда случайно подслушал, что девицы хотят попросить приюта в монастыре св. Афры!
У мужчин изумленно вытянулись лица.
- Что?!
- Я возился с собаками...
- Это я уже слышал! Но как... зачем? Что, черт возьми, происходит?
Эрвин фыркнул:
- Откуда я знаю, может, фройляйн хочет принять постриг?
Геттенберг даже взревел от злости:
- Чтобы Гертруда вновь протянула свои загребущие руки к моим землям? Не для того я гробил людей, осаждая Крайц, чтобы шерсть с местных овец стригли её монашки! Не выйдет! Фриц, прикажи седлать коней - выезжаем в Аугсбург!
И только гораздо позже, когда он в сопровождении отряда рыцарей уже скакал в сторону епископства, до графа неожиданно кое-что дошло.
- Послушай, Фриц, а за что я, собственно, отдал Эрвину Вайсбау в полное распоряжение?
- Этот прохвост нас провёл как мальчишек, - тяжело вздохнув, подтвердил Фриц,- хитрющий чертёнок! Конечно, он прекрасно понимал, что мы пошлем людей искать беглянок по всем дорогам и очень быстро выясним, куда они направились!
Отец "прохвоста" нервно рассмеялся:
- Лукав, как эдемский змей!
- А я говорил, что нужно отдать ему эту девку, а Вайсбау и без Эрвина нашлось кому управлять! Разве можно такого отчаянного мальчишку пускать на вольный выпас? Он же, чёрт знает, чего наворочает!
- Вот и присмотришь за ним! Согласись, присутствие Эрвина в Вацбурге небезопасно, прежде всего, для него самого. Мальчишка уже всех достал до колик, и кому-нибудь может прийти в голову, что мертвым ему будет спокойнее! Вот ведь... заноза! И в кого он такой?
Извечный вопрос всех родителей, ответить на который довольно просто - достаточно заглянуть в зеркало!
Граф прекрасно осознавал, что беглянки получили солидную фору, и догнать их в дороге ему вряд ли удастся, поэтому готовился к упорному противостоянию со своей благочестивой сестрицей. Та тоже была из Кауфманов, и отнять у аббатисы что-либо, попавшее в её руки, было невероятно тяжелым, в большинстве своём бесполезным делом.
А между тем, Агнесс и Луиза действительно сумели достичь стен монастыря, но всё пошло не так как предполагалось.
Монастырь святой Арфы был смешанным. Сейчас, конечно, трудно представить такое положение дел, но в двенадцатом веке подобные обители не были редкостью. Строго отделенные друг от друга в нём существовали и женщины, и мужчины, а главенствовала над всеми аббатиса Гертруда - женщина властная, строгая и решительная.
Кельи монахов, церковь, трапезная, странноприимный дом и лепрозорий окружали хорошо укрепленные стены, возле которых теснились домики жителей, принадлежавшей монастырю деревни. Здесь же располагалась и обширная рыночная площадь, предназначенная для так называемых "ярмарок после месс".
В ту эпоху значение и ярмарок, и месс в жизни людей было очень велико. Ярмарки раскидывались в непосредственной близости от церквей и монастырей, потому что в большинстве своём устраивались в связи с храмовыми празднествами в память местных мучеников. В эти дни под стенами обителей собиралось огромное количество людей, и странноприимные дома и постоялые дворы оказывались переполненными.
Вот именно в такой момент и угораздило наших героинь прибыть к монастырю св. Афры. Подобного столпотворения дамы фон Крайц ещё никогда не видели. Им показалось, что вся местность буквально кишит людьми.
- Что происходит? - поинтересовалась Луиза у прохожего.
- Ярмарка! - охотно поделился тот на бегу. - В честь дня святого Ульриха!
Женщины с трудом пробились сквозь плотную толпу к воротам монастыря. Узнав про письмо к настоятельнице, их проводили в приемную, и там голодные и усталые женщины просидели почти полдня прежде, чем к ним, наконец-то, вышла аббатиса.
Мать Гертруда находилась в несколько вздёрнутом состоянии. Её обитель была забита людьми под завязку: в гости в связи с празднеством прибыла герцогиня Каринтийская со своим двором. Понятно, что ожидалась большая милостыня, и прибытие принцессы само по себе было очень значимым событием, но привычный монастырский уклад оказался нарушен: пришлось решать множество вопросов с размещением и дополнительным питанием почти полсотни людей, а тут ещё дядюшка просит дать приют двум девицам! И куда их деть?
- Я с должным почтением отношусь к просьбам мессира фон Кауфмана, поэтому охотно предоставлю вам крышу над головой на сколь угодно длительное время, - нервно пообещала настоятельница, - но... через пару-тройку дней! Я попрошу брата Гильберта найти вам временное жильё где-нибудь в деревне, и как только её высочество со своими людьми покинет обитель, мы с сестрами будем рады оказать гостеприимство!
Агнесс и Луиза тревожно переглянулись, но не отважились сказать, что им нужна защита от возможной погони.
- Вряд ли,- попыталась успокоить Агнесс тетку,- граф нас найдет в такой толчее, если даже и нагонит! Мне кажется, что здесь собралась вся Бавария!
- Ох, зря мы всё это затеяли, - по привычке заныла тётка, - жили бы сейчас в тишине и покое!
На счёт второго вопрос был, конечно, спорным, но вот первое... Шум на ярмарке был оглушающим! Пробирающиеся сквозь толпу вслед за широко шагающим монахом путницы с изумлением крутили головами по сторонам.
Здесь толклись целые стада блеющего и мычащего скота, гомонили многочисленные покупатели и торговцы, раскинувшие палатки с товарами близ монастырских стен. Между ними сновали целые орды нищих, показывали своё искусство паяцы и фокусники, певцы и танцовщицы, торговались цыгане и евреи, звенели, закутав изуродованные лица в рогожи, колокольчиками прокаженные. Важно ходили с задумчивым видом между рядами бродячие школяры, учителя и клирики, приценивались к оружию наемные солдаты, и несли покупки за своими хозяевами многочисленные слуги. Но особенное внимание девиц фон Крайц привлек вид одной из палаток, возле которой стояла высокая рыжеволосая девица с растрепанными волосами, под блио которой не было и намека на рубашку или камизу. Мало того, что в вырезе платья хорошо просматривалась большая грудь, её блио было распорото по бокам, частично обнажая ноги и бедра. Возле скандально раздетой девицы небольшая группка мужчин ожесточенно спорила с согбенной от старости старухой.
- Пресвятая Дева, - ахнула шокированная Агнесс, - кто эта бесстыдница?!
Тетка Луиза только перекрестилась в ответ, видимо, от возмущения потеряв дар речи.
- Это - Рыжая Грета, - хмуро пояснил им провожатый, - блудница! Их тут много обретается во время ярмарок. Совсем стыд потеряли!
- Куда же смотрит стража?
- Но ведь нужно кому-то обслуживать весь сброд, что крутится вокруг, - мудро заметил монах,- иначе вся эта шваль начнет бросаться на порядочных женщин и целомудренных девиц!
Надо сказать, что непристойный вид Рыжей Греты настолько ужаснул Агнесс, что её образ затмил все остальные чудеса и развлечения ярмарки. И глубоко погруженная в свои мысли, она очнулась только на постоялом дворе. Монах не только определил их на постой, но и заставил хозяина уступить двум благородным дамам собственную спальню, изгнав оттуда домочадцев.
Утомленные женщины рухнули в постель, но утро принесло неприятные сюрпризы. Заболела Луиза. Уже немолодую женщину мучил озноб, а грудь сотрясал сухой кашель.
- Это заразная болезнь? - перепугался содержатель постоялого двора. - Тогда даму лучше переместить в лепрозорий под надзор сестер-монахинь!