Страница 8 из 21
— А может, просто все басисты, которые есть в нашем универе, уже выступают в своих группах? — огрызнулся я, лихо закинув ногу на ногу. — В любом случае, если мы не найдём до концерта ещё одного участника, то не сможем выступить!
— Может ещё раз поговорить с Сехуном? — робко предложил Тао, заранее отодвинувшись на безопасное расстояние.
— Я говорил, — мрачно отрезал я, прикрыв ресницы.
— Говорил? — воскликнули хором парни, взглянув на меня как на величайшее чудо света.
Они прекрасно знали, что после внезапного ухода Сехуна из группы, наши и без того натянутые отношения вовсе сошли на нет — я демонстративно не здоровался с парнем, удалил из друзей в социальных сетях и даже на пару его телефонных звонков не соизволил ответить. Каюсь, это была моя вина — кто знает, если бы мы вовремя всё обсудили, возможно парень и вернулся бы в группу, но шанс упущен, и даже не смотря на то, что я смог переступить свою гордость, Сехун не стал наступать на горло своей. Наша беседа прошла сухо и безэмоционально.
— Вернёшься?
— Нет.
Согласный кивок, и я ушёл. А что тут ещё скажешь? На душе было противно и мерзко — я, лидер великих Silicone, оказался совершенно бессильным. Моя группа остановилась на месте, потихоньку разваливается и деградирует, а я даже сделать ничего не могу, ибо любые мои попытки исправить ситуацию заранее обречены на провал.
— Давай я с ним поговорю! По-мужски! — предложил Тао, жёстко ударив кулаком по ладони.
— Прекрати, — я устало закатил глаза, вновь погрузившись в размышления.
— Тэш, послушай, — вновь привязался Кай, повиснув на моей руке. — А давай я из клавишника на басиста переучусь?
— Вы с Тао оба что-то не то за завтраком съели? — саркастически усмехнулся я, покачав головой.
— Да я серьёзно! Сам подумай — во многих группах клавиш вообще нет, а басист всегда нужен! — настаивал на своём друг.
— Прошу вас, никакой самодеятельности. Я лидер Silicone, и я обязательно что-нибудь придумаю! — вернув парням телефоны, я отпустил их домой, а сам, ещё недолго посидев в пустой студии, пошёл следом, параллельно размышляя — позвонить ли очередной подружке или самому сварить на ужин рамен.
Увлечённо застёгивая куртку, я, не глядя, прыгал по ступенькам, и поэтому когда натолкнулся на слабо пискнувшую девчонку, ощутимо вздрогнул и поднял голову, узнав в ней Эль. Едва удержавшись на ногах, она всё же выронила зажатые в руках банки сока, и они с неприятным звяканьем покатились вниз.
— Смотри по сторонам, — пренебрежительно бросил я, передёрнув плечами.
— Сам смотри, — огрызнулась она, сев на корточки и собирая разбросанные продукты.
— Ну и как оно — быть шестёркой? — усмехнулся я, сев на перила.
Эль ползала у меня в ногах, безуспешно пытаясь скрыть предательски пылающие щёки.
— Немногим лучше, чем быть посмешищем, — наконец ответила она, подняв последнюю банку сока.
— Ты даже не представляешь, насколько мерзко осознавать, что мы учимся в одном универе! — прошипел я, нарочно наступив кроссовкой на лежащую на ступеньке булочку, которую Эль не успела подобрать. — Ой, какая жалость! Ваш лидер остался без обеда! Ну ничего, вылижешь языком его ботинки, и он тебя простит.
Губы девчонки предательски задрожали, и она, ничего не сказав, пулей поднялась по лестнице и скрылась за поворотом. Скривив губы, я поднял ногу с раздавленного хлеба и пренебрежительно тряхнул ступнёй, после чего продолжил путь. На душе стало немного легче — всё же Эль я сейчас ненавидел также сильно, как Бэкхёна, и задеть одного автоматически означало для меня унизить другого.
Уже на крыльце я столкнулся с Чанёлем — парень сосредоточенно с кем-то болтал по телефону, но увидев меня, тут же оборвал разговор и спрятал мобильник в карман.
— Привет, — улыбнулся он, протянув руку.
— Привет, — поздоровался я, пожимая широкую ладонь.
— Слышал, ваши дела идут совсем худо? — с грустью спросил Чанни, с беспокойством оглядываясь по сторонам — он не хотел, чтобы кто-то знал о том, что мы общаемся.
— Хуже некуда, — признался я, щурясь от бьющего в лицо сильного ветра.
— Вот, возьми, — недолго поковырявшись в рюкзаке, парень выудил оттуда слегка помятую бумажку и вложил мне в руку. — Этот парень не из нашего универа, но на басухе давно играет да и о Silicone много слышал. Позвони, не думаю, что он откажется.
— Чанёль, — выдохнул я, растерянно глядя на друга. — Спасибо!
— Да ладно! — счастливо улыбаясь, отмахнулся он. — Ты, главное, не говори никому, что я помог.
— Конечно! — заверил я, провожая парня взглядом.
Когда дверь за ним захлопнулась, я ещё раз посмотрел на листок и прочитал вслух написанное рядом с номером телефона имя: «До Кёнсу». И почему-то меня не покидала уверенность, что это именно тот человек, кто нам нужен.
========== Глава 7 ==========
Строчки взяты из песни Jason Mraz — Plane.
POV Бэкхён
Ненавижу выходные. А ещё больше сидеть вот так — чинно, за столом, завтракая всей семьёй. Дни идут, один месяц сменяется другим, но ничего не меняется — даже декорации остаются прежними.
Место действия — роскошная столовая с большими окнами, из которых открывается чудесный вид на живописный район, где я проживаю. Во главе длинного, шикарно накрытого стола, гордо восседает мой отец — ему слегка за сорок, но он тратит бешеные бабки на личного стилиста, косметолога и парикмахера, всё потому, что не хочет, чтобы А Рым в нём разочаровалась. А Рым — моя мачеха и второе действующее лицо сего спектакля. Она старше меня на пять лет, до сих пор нигде не работает, потому что папаша обеспечивает её всем необходимым, и каждую неделю клятвенно обещает родить ему малыша. Отец свято в это верит, разрешая и дальше вешать лапшу себе на уши. Свободное время А Рым коротает в бесконечных походах по бутикам, длительных телефонных разговорах с подругами и, весьма редко, но всё же, приставаниями ко мне. До сих пор с содроганием вспоминаю последнюю подобную сцену — она напилась на дне рождения знакомой и пришла домой под утро. Отца дома не было, и мне пришлось её укладывать, так как мачеха валялась у порога, и, если бы её увидел мой младший брат, получилась не очень хорошая ситуация. Так эта тигрица, вначале прикинувшаяся полуживой, вцепилась в мою футболку, стоило уложить её на кровать, и впилась губами в шею. Я потом целую неделю ходил обмотанным в шарф, старался не пересекаться с мачехой и прятал глаза от отца.
Ну и самая приятная личность в моём доме, благодаря которой я всё же посещаю подобные совместные завтраки, мой восьмилетний братишка — Бом. Он не по годам развит, читает умные книжки, к которым я и в свои двадцать не решаюсь приблизиться, а ещё Бомми обожает делать эгьё — может поэтому у него уже сейчас нет отбоя от подружек?
Многие, узнав мою семью поближе, удивляются. «А где же твоя настоящая мама?» — спрашивают они. И я неизменно отвечаю с холодной улыбкой на губах: «Мои родители развелись, и сейчас мама живёт в Америке с новым мужем». О том, что папа судился за нас с Бомми на протяжении двух лет, я предпочитаю не рассказывать, результат и так на лицо.
— Бомми, как твои успехи в школе? — Отец перевернул очередную страницу, и соизволил поднять взгляд от газеты.
— Нормально, — пожал плечами братишка, увлечённо орудуя вилкой.
— А ты, Бэкхён? — Папа вновь вернулся к изучению статьи, а вот А Рым, наоборот, загадочно на меня покосилась, нарочито эротично намотав на палец прядь светло-рыжих волос.
— Нормально, — повторил я ответ Бома.
— И это всё? — нахмурился отец.
Вот почему с братом подобный ответ прокатывает, а со мной нет?!
— Учусь, готовлюсь к концерту — так лучше? — я старался сохранить спокойствие, но это удавалось с трудом.
— Твоё счастье, что у нас есть Бомми, а я ещё не слишком стар, чтобы уходить на покой, иначе никаких школ искусств и музыки тебе бы не светило! — прорычал отец, проигнорировав испуганный взгляд младшего сына.