Страница 7 из 35
В дальнейшем церковь подчинила своему влиянию и другие школы, училища, проникла в стены высших учебных заведений, ставя своей целью духовное порабощение молодого поколения. «Закону божьему» выделялось больше часов, нежели другим предметам. Духовенство с Библией в руках учило детей, подростков, молодежь: «раб твой богобоязнен от юности», «мы рабы богу», «мы рабы на земле». Выполняя социальный заказ эксплуататорских классов, служите-ли культа постоянно повторяли: «будем рабами господину нашему», «не злословь, раб, пред господином», «как может говорить раб?». А вот угнетателей всех мастей поощряли словами из «священного писания»: «поступай с рабами твоими, как увидишь», «очи рабов обращены на руку господ», «глупый будет рабом мудрого», «должник делается рабом заимодавца» и т. д.
Служители православной церкви рекомендовали применять и телесные наказания как сильное воспитательное средство: «глупость привязалась к сердцу юноши, но исправительная розга удалит ее от него», «если накажешь раба, он не умрет», «розга и обличение дают мудрость». С такой «мудростью» более 900 лет на Руси раздавался свист розги, нагайки, сабли, которые не щадили детей, молодежь, женщин, стариков, рабочих, крестьян, солдат…
…В XI–XIV веках высшие русские церковники — митрополиты, епископы, владея огромными земельными угодьями, многочисленными крестьянами, имели собственный аппарат для управления, суда и расправы над подчиненными им людьми. В летописях отмечаются частые случаи жестоких пыток и наказаний в епископских судах. Так, новгородский епископ Лука Жидята в 1058 году приказал пытать своего холопа Дудика, у которого отрезали обе руки и нос. О владимирском епископе Федоре, жившем в XII веке, летописец рассказывает, что он был «немилостивый мучитель, одним головы рубил, другим глаза выжигал и языки резал, иных распинал на стене и мучил немилостиво… отрезал носы и уши, единственно для того, чтобы присвоить их достояние… Великий князь, низвергнув Федора, предал его на суд митрополиту, который велел отрезать ему язык, отсечь правую руку и выколоть глаза»[25].
На епископских дворах творили бесконтрольную расправу, «провинившихся» заключали в казематы, а наиболее опасные для церковной власти крестьяне подвергались сожжению.
В 1227 году в Новгороде по указанию епископа были сожжены четыре человека[26]. В конце XIII века во Владимиро-Суздальском крае происходили массовые пытки и сожжения мужчин и женщин[27]. В 1441 году в Пскове сожгли двенадцать женщин[28], а год спустя в Новгороде последовали массовые сожжения и потопления людей в реке[29]. Все эти убийства крестьян осуществлялись но инициативе и под непосредственным руководством епископов.
В конце XIII века владимирский епископ Серапион, целиком одобряя и поощряя гонения на крестьян, наставлял: «…очищайте по примеру пророка и царя Давида в Иерусалиме, который искоренял всех беззаконных, иных убийством, иных заточением, а иных заключением в тюрьму»[30].
Исследования показывают, что православная церковь применяла в России те же меры насилия, что и «матерь церкви» в Византии, но в гораздо большем масштабе. Так, если в 1111 году в Константинополе был публично сожжен известный проповедник богомильства Василий, то во Владимире, Суздале, Новгороде, Москве, Пскове в XII–XV веках проводились массовые уничтожения мужчин и женщин, выступавших против своих эксплуататоров.
В епископских судах широко практиковалась система шпионажа и доносов. На специальных собраниях высших церковников вырабатывались согласованные мероприятия для борьбы с непокорными, которых объявляли еретиками, колдунами, ведьмами.
Во второй половине XIV века в новгородско-псковских землях развернулось движение против феодальной православной церкви. Сначала это был кружок лиц, сплотившихся вокруг псковского дьякона Никиты и ремесленника-суконщика Карпа, не согласных с епископскими поборами, а затем недовольство охватило народные массы и вышло далеко за пределы Пскова.
Противники церкви заявляли, что духовенство недостойно быть наставником народа, так как оно занимается стяжательством, заражено жадностью и корыстолюбием, берет деньги с живого и мертвого, ведет развратную жизнь.
Новгородские церковники во главе с архиепископом объявили движение «прямой затеей сатаны, лукавого беса, изначала человекоубийцы, борителя нашего естества — дьявола, прельщающего род человеческий». В 1375 году по их приговору в Новгороде были умерщвлены дьякон Никита, ремесленник Карп и еще один руководитель, доселе неизвестный. Их сбросили в Волхов с большого новгородского моста, а чтобы они не смогли спастись, нанесли несколько ударов по голове дубиной. Вот так любвеобильные «святые отцы» не пренебрегали «человекоубийством» не ради бога, а во имя защиты материальных интересов русской православной церкви. Однако ни изощренные пытки, ни массовые казни не могли искоренить стремление людей труда к свободе и независимости.
В 1470 году вспыхнуло новое восстание в Новгороде, которое быстро распространилось среди ремесленного населения и крестьянства и вылилось в ожесточенную борьбу с православными церковниками. Против еретиков первым выступил архиепископ Геннадий Гонозов. Как истый палач, он не останавливался ни перед чем. Архиепископ подсказал Ивану III средство, как «от срамоты той свою землю очистить», призывая к физическому истреблению противников церкви, применению к ним приемов и методов испанской инквизиции. Гонозов захватил в свои руки немало участников движения и подвергал их мучительным пыткам, от которых те сходили с ума. «Зачинщиков» после истязаний провели в позорной процессии по городу, а затем сожгли на Духовском поле. Многие были сосланы в монастыри на вечное заточение или обречены на другие тяжелые наказания[31].
Несмотря на принятые меры, антицерковные волнения не утихали. Тогда на помощь новгородской верхушке пришел игумен Волоколамского монастыря, сын богатого вотчинника Иосиф Санин (Волоцкий), которого до сих пор настойчиво прославляют и чтят, как святого. Иосиф был не только беспощадным инквизитором, но и горячим сторонником безграничного самодержавия московских князей.
Современные богословы представляют Иосифа Волоцкого боголюбивым молитвенником, просветителем и объединителем земли русской, сознательно умалчивая о его лютой жестокости по отношению к непокорным крестьянам, требованиях казней еретиков. Этот «боголюбец», не довольствуясь пропагандой религиозной нетерпимости, лживыми выдумками против инакомыслящих, пишет целое сочинение под названием «Просветитель», где ссылками на «священное писание» освящает именем бога массовый террор, убийства ради защиты огромных награбленных богатств церкви, монастырей. Он доказывает многочисленными цитатами из «священного писания» и примерами из практики прежних веков законность и необходимость «во имя славы божией» уничтожения врагов православия.
Проповедь «святого» Иосифа Волоцкого, жаждавшего крови и новых земель, крестьян для монастырей, была одобрена Московским церковным собором в 1504 году. В результате в Новгороде, Москве и других городах сотни и тысячи людей были сожжены на кострах, заточены в тюрьмы, сосланы на вечное заточение в различные монастыри. Церковный собор признал необходимым свести особые счеты с главными руководителями движения в Москве и Новгороде. В деревянных клетках сожгли Ивана Волка, (Курицына), Ивана Максимова, Дмитрия Коноплева, Некраса Рукавова, Ивашку Самочерного и еще многих их сподвижников. На протяжении последующих пятидесяти лет православная инквизиция не переставала проводить сыск и расправу.
Московский митрополит Даниил показал себя достойным учеником Иосифа Волоцкого. В многочисленных проповедях он добивается от верующих, чтобы они возгревали в себе «чувства совершенной ненависти» и возненавидели еретиков. Даниил убеждает правителей «возревновать против врагов божиих — еретиков — божественной ревностью и проявлять к ним праведную ярость»[32]. Он призывает к кровавым репрессиям, защищает смертную казнь как вполне законное возмездие, потому что «убийство ради бога не есть убийство».
25
Карамзин Н.М. История государства Российского в 12-ти т. 4-е изд., т. 3 Спб., 1833, с. 29.
26
См.: Полн. собр. рус. летописей, т. III, с. 29, 42; Никоновская летопись, т II, с 357.
27
См.: Поучения Серапиона, епископа Владимирского. — В кн.: Петухов Е. Серапион Владимирский, русский проповедник XIII в. Спб, 1888.
28
См.: Полн. собр. рус. летописей, т. VI, с. 22.
29
См.: Православный собеседник, 1859, с. 476.
30
Петухов Е. Серапион Владимирский, русский проповедник XIII в, с. 46.
31
См.: Полн. собр. рус. летописей, т. III, с. 48.
32
Жмакин В. Митрополит Даниил и его сочинения. М., 1881, с. 410.