Страница 19 из 103
Образ Стомпи возник совершенно отчетливо, будто голограмма. Создавалось впечатление, что перед О'Брайеном стоял живой человек, а не тень воспоминания о нем из давнего прошлого. Да, это он, — высокий, худощавый, с оранжевыми, точно морковь, волосами и широкой улыбкой. Юный Стомпи очень хотел найти на корабле друга-ирландца, поэтому привязался к О'Брайену, как к отцу.
Майлс не возражал. Ему нравился этот деревенский парень, к тому же он ценил его энтузиазм в работе и любовь к музыке. Они стали хорошими друзьями.
Теперь О'Брайену привиделось, будто Стомпи, прикрыв свои веснушчатые веки, играет на арфе и поет чистым, приятным тенором.
Стомпи пел эту песню за ночь до Сетлика. Тогда он, О'Брайен, капитан Максуэлл и несколько других веселых ребят собрались вместе. О'Брайен тогда чувствовал себя бесконечно счастливым. Как и Максуэлл, он поднял свой бокал с элем и присоединился к пению. Стомпи любил эту песню больше других, и О'Брайен тоже полюбил ее.
Они пели за два часа до того, как узнали о Сетлике, за два часа до того, как экипаж «Рутледжа» получил приказ изменить курс и приступить к выполнению нового задания. Для всех них та ночь оказалась бессонной. Все они знали, что невинным грозит гибель, если на помощь не придет «Рутледж». И еще они знали, что встреча с кардасианами для кого-то из них неминуемо обернется смертью. Хуже всего то, что жена и дети капитана Максуэлла находились на Сетлике, и все попытки связаться с ними заканчивались неудачей. Об этом знали лишь избранные, в том числе О'Брайен.
Когда «Рутледж» подошел к Сетлику, связь с ним отсутствовала уже полностью. Корабельные сенсоры указывали на тяжелейшее положение, оставшиеся в живых все еще вели борьбу с кардасианами.
В глазах капитана Максуэлла О'Брайен прочитал надежду, его семья могла оказаться среди тех, кто спасся.
Им пришлось отказаться от прежнего плана вести поиск людей с корабля и потом переправлять спасшихся в безопасное место. Было решено, что небольшая группа высадится непосредственно на планету и будет вести поиск оставшихся в живых на месте. При этом варианте члены группы подвергались большому риску, и капитан Максуэлл согласился на него неохотно. Но группу возглавил он лично.
О'Брайен не удивился подобному решению капитана.
В группу вошли капитан Максуэлл, О'Брайен, Стомпи и еще несколько человек. Они высадились на Сетлике. Открывшаяся им панорама поражала яркостью красок. Над золотистой равниной на фоне пурпурного неба поднималось оранжевое солнце. Они материализовались на пустынной улице, где стояла тишина и пахло влажным воздухом.
Но вскоре невдалеке раздались выстрелы фазеров. Капитан Максуэлл остановился и посмотрел на Стомпи.
— Около километра отсюда, — сказал Стомпи. — Движутся в нашем направлении.
Направив трикодер на закрытые двери полуразрушенного дома, Стомпи получил показания прибора, которые совпали с показаниями корабельных сканеров.
— Внутри есть гражданские люди, сэр, — доложил Стомпи.
— Входим! — отдал распоряжение капитан Максуэлл. — Вы, Мейэр, Тсао и Володже, проверьте соседний квартал, а вы, Ренделл, Линд и Гарпия — следующий.
Войдя в подъезд, они стали стремительно подниматься по лестницам, крича на бегу, что они пришли с корабля Звездного Флота и чтобы жильцы выходили к ним.
В холле на втором этаже коридор разветвлялся в противоположные стороны. Максуэлл кивнул головой О'Брайену и Стомпи.
— Вы идите направо, я — налево. Выводите людей в холл, отсюда мы их благополучно эвакуируем.
Выстрелы фазеров снаружи звучали заметно ближе, чем несколько минут назад.
Майлс с фазером наготове бросился по коридору направо. Он понимал, что те, кого он собирался спасти, могли принять его за карда и открыть огонь.
— Звездный Флот, военный корабль «Рутледж»! — кричал он. — Мы прибыли, чтобы эвакуировать вас. Выходите без паники, спокойно!
В дверях одной из квартир показалась женщина с ребенком на руках. В ее глазах стоял ужас.
— Это «Рутледж», капитан Максуэлл? — спросила она.
— Да, Максуэлл, — бросил на ходу О'Брайен.
— Знаю, это муж Марии Хаксли, — крикнула вслед женщина. — Она с детьми в этом доме…
Значит, Максуэлл знал. О'Брайен продолжал поиск людей. В течение одной-двух минут он отыскал трех женщин и четверых детей. Привел их в холл. Стомпи тоже привел туда несколько женщин с детьми. Несколько минут они молча прислушивались к доносившейся с улицы стрельбе, которая приближалась к ним. Женщина, спрашивавшая о капитане Максуэлле, так стиснула ребенка, что он заплакал.
Но где же капитан Максуэлл? О'Брайен бросил нетерпеливый взгляд в ту сторону, куда ушел капитан.
— Мы не можем больше ждать, — сказал он, сжимая фазер.
Стомпи кивнул головой и погладил плачущего мальчика. Лицо Стомпи излучало спокойствие и уверенность. Женщина улыбнулась ребенку, но улыбка получилась испуганной. Плач мальчика сменился тихим всхлипыванием. Нажимая на кнопку коммуникативного знака, О'Брайен тоже попытался улыбнуться, но это ему плохо удалось.
Внизу раздался скрежет металла о металл. О'Брайен догадался, что кардасиане пытались взломать дверь, ведущую в здание со двора.
Стомпи понимающе взглянул на О'Брайена. Его взгляд означал, что надо немедленно уходить, но куда же без капитана Максуэлла? О'Брайен скажет позже о Стомпи, что он и под огнем стоял, как скала. Но это позже, когда Стомпи уже не будет в живых.
Голоса кардасиан звучали уже в подъезде, они походили на крики людей. Из крыла здания, где находился Максуэлл, прогремели выстрелы фазеров. Трое самых маленьких детей в холле громко заплакали.
О'Брайен не имел права ждать дальше, и он вызвал по коммуникатору транспортаторную-2.
— Здесь тринадцать женщин и детей, — сообщил О'Брайен.
В тот же момент он заметил боковым зрением яркую вспышку огня. Стомпи отбросило к стене, верхнюю часть его туловища охватило пламя. Стоявший рядом с Майлсом двухлетний ребенок испуганно закричал.
Остальное произошло в течение считанных секунд, но в сознании О'Брайена это запечатлелось вечностью.
Стомпи умирал в агонии. Его голубые глаза расширились в ужасе — он увидел лицо убийцы. Затем он сделал последний вдох, сполз по стене на пол и с открытыми глазами умер.
О'Брайен резко повернулся к убийце — безликому существу-полуавтомату и выстрелил. Кардасианин упал.
В тот же момент рука в черном мелькнула перед глазами О'Брайена и ударила по фазеру. Ослепленный ненавистью и гневом Майлс бросился на врага, прижал его к стене и так стиснул его руки, что оружие кардасианина выпало на пол.
Но вот кардасианин сильно толкнул Майлса, так что тот потерял равновесие и, споткнувшись о плачущего малыша, упал. Кардасианин схватил его фазер…
Вот и все, подумал Майлс. На мгновенье он потерял всякий интерес к происходящему. До его сознания не доходило, что Стомпи мертв и сам он сейчас присоединится к нему.
Неожиданно Майлс увидел что-то летящее в его сторону. Инстинктивно он поймал предмет и понял, что это фазер кардасианина. Его бросила Майлсу женщина, которая спрашивала о капитане Максуэлле. О'Брайен выстрелил.
Он не сомневался в том, что попадет. И все же, когда кардасианин упал, стал кричать и извиваться в предсмертной агонии, Майлс пережил состояние, близкое к шоку. Его гнев тут же исчез.
О'Брайен никогда раньше не убивал, а сейчас вот убил. Его враг минуту назад был безликим существом, которое несло в себе гибель для О'Брайена и его товарищей. Теперь же этот враг обрел конкретные черты, вот он лежал с лицом, искаженным страданием и болью. Следы предсмертных мучений не исчезли даже после того, как потускнели его глаза.
Поблизости лежал мертвый Стомпи. О'Брайен отомстил за гибель друга, но облегчения при этом не получил. Гибель Стомпи лишь еще больше подчеркнула ужас того, что совершил сам О'Брайен. Теперь он стал таким же убийцей, как и кардасианин.