Страница 86 из 98
218
Здесь заслуживает внимания тот контекст, в котором впервые печатно засвидетельствовано выражение «социалистический реализм». И. М. Гронский, выступая против литературных группировок, говорил: «Вопрос о методе нужно ставить не абстрактно, не подходить к этому делу так, что писатель должен сначала пройти курсы по диалектическому материализму, а потом уже писать. Основное требование, которое мы предъявляем к писателям, — пишите правду, правдиво отображайте нашу действительность, которая сама диалектична. Поэтому основным методом советской литературы является метод социалистического реализма» (Литературная газета. 1932. 23 мая). Оставим парадоксы речи И. М. Гронского на совести газетного хроникера (в конце концов, он мог упустить какие-то связки между «правдой» и соцреалистическим реализмом). Подчеркнем лишь то, что новому читателю-заказчику, как утверждает Гронский, не нужна от писателя истина, обретаемая путем рационального научения. От него требуется некое особое качество, которое может быть описано только в терминах «классового интуитивизма». На практике чутье, (дар, гениальность) оборачивается необходимостью предугадывать желание главного читателя страны — власти.
219
Толстой Л. Н. Что такое искусство? // Толстой Л. H. Полное собрание сочинений. Т. 30. М., 1951. С. 167.
220
Там же. С. 89.
221
Там же. С. 109.
222
Там же. С. 119.
223
Там же. С. 123.
224
Конференция читателей журнала «Литературная учеба» 12 июня, предположительно — 1930 года.
225
Из последних сюжетов подобного рода показателен случай М. Зощенко и его «Голубой книги», создаваемой при непосредственном участии и под контролем Ермилова (Жолнина Е. В. «Голубая книга» М. М. Зощенко: текст и контекст: Дисс. … канд. филол. наук. СПб., 2007).
226
Не удивляет поэтому, что создатели «Литературной учебы» при всем своем откровенном отвращении к формалистам не могли без них обойтись. Ссылки на то, что у них нет собственных марксистских кадров, уместны лишь отчасти: кто может заметить формалиста в литературоведении, кроме специалиста по формам?
227
Белинский В. Г. Полное собрание сочинений в 12-ти т. Т. 5. СПб.:.: Тип. М. М. Стасюлевича, 1901. С. 14.
228
В данном отношении показательна и советская научная фантастика: в советском дискурсе 1920–1950-х годов фантастическое обретает законность только как популяризация науки. Остальное по меньшей мере подозрительно.
229
Мне, к сожалению, не удалось обнаружить у Шопенгауэра такого афоризма, хотя близкие к нему высказывания о ясности изложения и сложности или темноте мысли у него встречаются. В качестве альтернативного источника называют «Поэтическое искусство» Н. Буало. В оригинале: «Ce que l’on conçoit bien s’énonce clairement…».
230
Горький М. Полное собрание сочинений. Т. 20. М., 1974. С. 23.
231
Хармс Д. Неизданный Хармс. СПб., 2004. С. 80.
232
Совсем не в том трудно согласиться с Б. Гройсом, что его «книга довольно часто воспринималась и продолжает восприниматься как упрек, если не обвинительный приговор, искусству русского авангарда, поскольку в ней утверждается преемственность между идеологией авангарда и идеологией сталинской эпохи» (Гройс Б. Искусство утопии. М., 2003. С. 11). Б. Гройс следует стратегии неразличения идеологии и эстетики. Если же видеть в авангарде и соцреализме прежде всего искусство, то результаты будут другими. Тогда, возможно, русский символизм, а не авангард станет ближе соцреализму. Во-первых, символистские нарративы вполне «полноценны» за исключением пограничных случаев (например, «Петербурга» А. Белого). Во-вторых, символизм прочитывает русскую классику, в сравнении с которой его собственные нарративы и оказываются «полноценными», как символическую, не отвергая ее. Авангард же ее, как известно, выбрасывает, в то время как соцреализм, напротив, вновь реабилитирует. Наконец, концепция «жизнетворчества» (слияния искусства с жизнью) до авангардистов проводилась и русскими символистами. Искусство, перестающее быть собой и вырывающееся в жизнь, — общее наследие модернизма. Добавим тут же, что Маяковский-футурист никогда не был полезен социализму и не был бы адаптирован соцреализмом, если бы не его эволюция к более или менее «полноценным» нарративам. Соцреализм в эстетическом измерении может быть понят как миметическая реакция на антиреалистическую революцию.
233
Гройс Б. Искусство утопии. М., 2003. С. 72–73. В работе Б. Гройса этой проблематике посвящена целая глава.
234
Иезуитов А. Н. Социалистический реализм в теоретическом освещении. Л., 1975.
235
Маркс К., Энгельс Ф. Об искусстве. Т. 1. М., 1967. С. 6–7.
236
Breton A. Manifeste du surréalisme; Poisson soluble. Paris: Editions du Sagittaire, 1924. P. 12.
237
Таков, например, тов. Алексеев, краснофлотец и участник конференции читателей журнала «Литературная учеба», состоявшейся 12 июня <1930 года>. Тов. Алексеев, правда (хотя, может быть, это и есть главное), тоже не спорит против того, что жизнь в литературе должна стать веселей, — ему нужно лишь еще раз в том рационально убедиться: он весьма смело критикует Либединского за то, что тот лишь указывает на существующее психологическое противоречие, мешающее «бодро» идти на завод, но никак не анализирует его.
238
Марков Д. Ф. Проблемы теории социалистического реализма. М., 1975. С. 279.
239
Размышления о том, что словесный объем в русской литературе первой половины XX века оказывается конструктивно значимым, Ю. Тынянов включает в свое объяснение литературной эволюции: «Мы склонны называть жанры по второстепенным результативным признакам, грубо говоря, по величине. Названия рассказ, повесть, роман для нас адекватны определению количества печатных листов. <…> Величина вещи, речевое пространство — не безразличный признак» (Тынянов Ю. Н. Архаисты и новаторы. Л.: Прибой, 1929. С. 38). В случае с «психологизмом» соцреализма такой подход также себя оправдывает.
240
Не очень удивляет, но несколько озадачивает, правда, не слишком совершенный стиль того же Якубинского: «Как это сделать? Путем упорной работы и учебы во всех областях языковой культуры. Работа начинающего писателя есть один из ответственных участков этой работы и учебы. Эта работа одна из его боевых задач на фронте культурной революции» (Якубинский; 42).
241