Второй фронт

Осторожно, чтоб не разбудить Вадика и Татьяну, Полина Андреевна вышла из комнаты и заглянула в кухню:

— Варвара Семеновна, не могу ли я вам чем помочь?

— Что вы, что вы, сватьюшка, у меня уж все готово. Как только ваши поднимутся — будем обедать.

— Тогда минуточку, я сейчас, — сказала Полина Андреевна и, выйдя в коридор, вернулась с корзинкой. — Вот тут у нас колбаса копченая осталась и консервы.

— Что вы, что вы, обойдемся.

— Нет, нет, пожалуйста, возьмите, а то Татьяна обидится.

— Ну разве уж так, немножко, — согласилась хозяйка и, взяв круг колбасы, стала нарезать тоненькими ломтиками…

После обеда, который приезжим показался «божественным», Черский, принарядившись, отправился отыскивать свой институт, а Татьяна с Вадиком пошли посмотреть город, захватив на всякий случай авоськи.

Жена Черского, узнав у Варвары Семеновны, что баня находится рядом, вместе с девочками ушла мыться.

Полина Андреевна стала помогать хозяйке убирать со стола и мыть посуду.

— Уж вы извините нас, Варвара Семеновна, что такой компанией нагрянули. Черские скоро уедут. А мы, если будем стеснять, тоже переберемся. Танин завод скоро приедет — ей комнату дадут.

— Что вы, что вы, Полина Андреевна, — замахала руками хозяйка, — и слушать не хочу такие речи. В тесноте — не в обиде! Как ни то, разместимся. И товарищи ваши пусть пока живут. У нас застолицы-то побольше бывают…

Раздался звонок. Варвара Семеновна, открыв дверь, удивленно попятилась, пропуская Татьяну и Вадика с полными авоськами белых грибов.

— Гляньте-ка, Полина Андреевна, сколько накупили!

— Так это же замечательно! — воскликнула сватья. — И засушим, и замаринуем на зиму.

— Мама мариновать грибы большая мастерица, — улыбнулась Татьяна.

— Ну, стало быть, слава богу! — сказала Варвара Семеновна. — Однако где же вы это купили? У нас белые бывают не часто.

— А тут, около вас, на рынке. Один дедушка продавал. Говорит, приехал издалека.

— Стало быть, повезло. Ну, давайте перебирать.

Грибы под восторженные восклицания Вадика: «Вот это так гриб! А это, наверное, боровик!» — стали раскладывать на большом столе, отбирая, которые для сушки, которые для засола.

Пока грибы разобрали, почистили, вернулись из бани раскрасневшиеся девочки и с чуть-чуть порозовевшим, но с таким же озлобленным лицом Черская. Варвара Семеновна собрала чай. У хозяйки нашлись ванильные сухари и свежее, только привезенное с дачи клубничное варенье. Полина Андреевна достала уцелевшую коробку ленинградского печенья. Стол получился «праздничным».

В самый разгар чаепития заявился Черский. Пот с него катился не столько от жары, сколько от волнения. Но этого не заметила жена.

— Ну, что, Сергей, нашел институт? — спросила она с раздражением, недовольная тем, что он опоздал к чаю. — Я спрашиваю: нашел институт?

— К сожалению, нет… — растерянно ответил Черский, отирая платком пот.

— Как это нет?

— Оказалось, что институт переадресовали в Томск. Зеленогорск переполнен…

— Как? И где же сейчас институт?

— Проехал прямо в Сибирь.

Зинаида работала в технической библиотеке. Варвара Семеновна позвонила ей после обеда и попросила приехать, помочь отвезти продукты на дачу.

Ничего не зная, Зинаида приехала и, поднимаясь по лестнице, столкнулась с Татьяной и Вадиком, которые пошли погулять.

Зинаида видела, что они вышли из их квартиры, и поэтому, пропуская мимо себя, внимательно посмотрела на Татьяну, особенно на ее крепдешиновое платье и хотя не новые, но модные резные туфли из белой кожи.

«Уж не подселили ли к нам эвакуированных?» — подумала она и, подождав, пока незнакомка с мальчиком вышли из подъезда, негромко позвонила. Ей открыла мать, поднеся палец к губам, поманила в кухню, плотно притворила дверь и шепотом рассказала все.

— Не она ли с мальчиком встретилась мне на лестнице? — спросила Зинаида.

— Она, она! Только сейчас вышли.

— Симпатичная… и одета по моде. Егорша, наверное, на седьмом небе.

— Да ты, видать, ничего не поняла, Зинуха. Егорша-то ишо на фронте, а ее прислал к нам. Я их поместила пока в твоей комнате.

— Ну, так что же… Не на улице же им жить.

— Это так, Зинушка. Ведь не чужие… Да как отцу-то скажешь? Женился без благословения и даже не оповестил… Ведь обидел отца-то…

— Да когда ему было оповещать? Сама говоришь, что в первый день войны расписались.

— Верно, верно, Зинушка, а все ж отцу-то обидно. Как я буду с ним говорить?

— А ты и не говори, я сама познакомлю.

— Неужто и тещу повезем?

— А чего? Раз рубить — так надо разом. Бах! — и делу конец!

— Больно ты шустра, Зинаида… А вот как шуганет их отец — тогда что?

— Я все на себя беру. Знакомь меня с ними, и сразу поедем!

— Ну, коли так, я сбегаю покличу. Они должны быть во дворе…

Татьяна, войдя в столовую, остановилась перед смуглой Зинаидой в некоторой растерянности и смущении.

— Что, не похожа на Егора? — с улыбкой спросила Зинаида.

— Вы, очевидно, двоюродная сестра?

— Самая родная! Я — клейменовская, черная, в отца, а Егор белый — в мать. Здравствуйте, дорогая невестушка. Рада с вами познакомиться.

— И я очень рада, Зина. Можно мне вас так называть?

— Что вы, конечно. Я очень рада.

Зинаида взглянула в синие ласковые глаза Татьяны и, протянув руки, бросилась к ней, как к старой подруге, заплакала.

— Зина, Зиночка! Что с вами?

— Ой не спрашивайте… У меня тоже муж на фронте. И, наверное, уже нет в живых. Был на самой границе, под Брестом.

— Сейчас никто ничего не знает, милая. Поэтому не надо убиваться раньше времени.

— Да, да, я понимаю…

— Зовите меня просто — Таня. Мы ведь не только родня, но и подруги по несчастью.

— Да, да, Таня. Спасибо. — Зинаида смахнула слезы и, увидев входившего в столовую Вадика, бросилась к нему. — Здравствуй, Вадик! О, как ты похож на маму. А я твоя тетя, тетя Зина.

— Здравствуйте, тетя Зина! — сказал Вадик без всякого смущения и протянул руку.

— Поедешь с нами на дачу? Там Федька! А у него лисенок и еж.

— Живые?

— Конечно, живые!

— Где же он взял?

— В лесу поймал. Он у нас бедовый.

— Ой, мама! — крикнул Вадик. — Я очень хочу на дачу. Поедем?

— Поедем, Ваденька. Поедем! Беги сейчас к бабушке — позови ее сюда.

Километрах в семи от Зеленогорска спряталось в лесу озеро Тихое, называемое в книгах «Голубая жемчужина». С севера его окаймляют дикие скалы, поросшие соснами, с юга — золотистые пески и лиственный лес с зарослями черемухи, малины, черной смородины.

От множества других уральских озер его отличают «тихий нрав» и почти морская, горьковато-соленая вода. В народе его еще называют «Соленым озером» или «Лесным морем». Последнее название сохранилось с незапамятных времен, когда озеро разливалось на десятки километров и действительно было похоже на море. С веками от него осталась только глубокая чаша, защищенная лесом.

В тридцатые годы, когда в Зеленогорске строили тракторный гигант, у озера были срублены дачи для иностранных специалистов. Потом вдоль пологого берега в лесу построили дачный поселок, где летом жили семьи рабочих и служащих тракторного завода…

Здесь проводила лето и семья Клейменовых.

Зинаида и мать решили гостей привезти пораньше. Хотелось, чтоб они отдохнули на свежем воздухе, покупались в озере, попили чайку в саду.

Татьяна, обрадованная радушным приемом Варвары Семеновны и Зинаиды, несколько успокоилась. Те сомнения, что мучили ее перед отъездом, рассеялись. Дорогой в автобусе она даже успела перемолвиться с матерью: «Ты боялась, мамочка, что нас родные Егора примут плохо, а видишь, какие они добрые, отзывчивые?»

Полина Андреевна, умудренная житейским опытом, взяла ее руку в свои.

— Мать у них добрая, а вот как примет отец — неизвестно. По-моему, побаивается его Варвара-то Семеновна. О чем-то долго шепталась на кухне с дочерью. В крайнем случае найдем убежище в другом месте. Скоро приедет наш завод. — Мать вздохнула: — Это я так, Танюша. Может, мне только показалось…