Страница 11 из 38
— С друзьями можно дружить и на расстоянии. А вот любить, находясь далеко друг от друга, гораздо сложнее, — туманно объяснил он.
— Я не понимаю, — пролепетала я, впившись взглядом во всё дальше удаляющуюся спину.
— Он же нравится тебе, А Сон, это видно! Так иди и докажи, что ты его любишь! Сделай так, чтобы он обязательно вернулся! Не на день, не на два, а навсегда! — Видя, что я до сих пор не понимаю, Бэкки лишь горестно закатил глаза. — Поцелуй его, А Сон!
Я отрицательно замотала головой, испугавшись одной этой мысли. Да, Чанёль всегда был близким мне человеком, но я привыкла считать его другом, не более. Смогу ли я его поцеловать? Хватит ли мне смелости? А что, если Бэкхён прав? Чанёль решит, что я в него влюблена и обязательно вернётся. И уж точно не найдёт себе никакой девчонки. Эти мысли вихрем пронеслись в моей голове, и я, не сомневаясь ни секунды, толкнула дверь, выбегая на крыльцо.
Меня тут же оглушили звуки разбивающихся об асфальт капель дождя. Если я позволю Чанёлю уйти навсегда, то разобьюсь точно так же, без надежды на спасение. Я не могу этого допустить. Стремительно спустившись по ступенькам, едва не поскользнулась на их гладкой поверхности. Бежала вперёд напролом, тихо вскрикивая, когда ледяные капли касались разгорячённой кожи. Из-под подошв кед поднимались брызги воды, пачкали колготки, но я не замечала ничего, кроме слегка сгорбленной спины, уже скрывшейся за воротами.
— Чанёль! — крикнула я, нагоняя его в десятке метров от пустой остановки.
Парень резко остановился и повернул голову — я стояла за его спиной, промокшая и дрожащая от осознания того поступка, что должна сделать.
— Что случилось? — Тёмные брови нахмурились, сходясь на переносице, а их обладатель чуть наклонился, будто боялся пропустить хоть слово.
Но я не собиралась ничего говорить. Вплотную подошла к нему, обняла за шею и, привстав на цыпочки, зажмурилась и коснулась нежных мягких губ. Это был мой первый поцелуй, и я боялась сделать что-то не так. Всего лишь хотела вложить в это простое прикосновение губ как можно больше тепла и ласки.
— Вернись ко мне, пожалуйста! Я всегда буду тебя ждать, — шепнула я, слегка отстранившись.
Встретившись взглядом с потемневшими блестящими глазами, я смутилась и бросилась наутёк. Лишь добежав до края школьной ограды и спрятавшись за углом, я смогла облегчённо вздохнуть и прижать пальцы к горевшим от поцелуя губам. Осторожно выглянув из засады, я увидела, как Чанёль садится в автобус и занимает место у окна.
— Возвращайся, — шепнула я, прижавшись щекой к влажным ржавым прутьям.
========== Глава 8 ==========
Беготня под дождём не прошла даром и я свалилась с температурой. Впрочем, это к лучшему — не нужно было фальшиво улыбаться учителям, неосознанно прислушиваться к перешёптываниям одноклассников и медленно погибать от осознания того, что Чанёля больше нет рядом.
Спасибо родителям — они не лезли с глупыми расспросами, не жалели и не пытались поговорить по душам. Всего лишь умело делали вид, что ничего не произошло, не желая бередить рану.
Чанёль мне не позвонил, лишь написал короткое сообщение, что доехал и всё в порядке. Я ответила кучей смайликов и пожеланием спокойной ночи. И Чанни совсем незачем знать, что в этот момент я готова была выпрыгнуть из окна на мокрый асфальт, лишь бы прекратить эти мучения.
О нашем поцелуе старалась не думать. Точнее, мыслей, наоборот, было слишком много, но я не давала им развития и душила на корню. Мне сейчас и так слишком хреново, чтобы к старым терзаниям прибавлять новые. В конце концов, совершённого уже не изменить, так что нужно просто принять этот факт и подумать о нём позже.
Одни унылые сутки сменялись другими такими же. Я целыми днями лежала на кровати, закутавшись в одеяло, словно в кокон, и бездумно смотрела телевизор. Иногда перещёлкивала каналы, сменяя нудную передачу о животных тупым американским мультиком. Когда и это надоедало, выбиралась из своего пухового укрытия, шла на кухню, делала пару бутербродов и вновь запиралась в комнате, а щелчок замка казался выстрелом пистолета, прицельно бьющим прямо в сердце.
Воскресенье было последним днём моего уединения. Уже завтра меня ждала ненавистная школа, опустевшая задняя парта и издевательские взгляды одноклассников. Я только сейчас поняла, что Чанёль был связующим звеном меня и класса, меня и родителей, меня и всего мира. Без него я ничего не понимала и не видела, не чувствовала и не слышала. Я была как выброшенная на берег рыба; как лесной олень, выбравшийся на дорогу и ослепший от света фар; как смертельно больной человек, забывший принять своё лекарство.
— Чанни, — в сотый раз повторяла я, прижав к груди нашу совместную фотографию.
Забившись в угол комнаты, молча глотала слёзы и с раздражением отодвигалась от лучей солнца, невесомо скользящих по полу. Это несправедливо, что без Чанёля жизнь идёт дальше. Я бы хотела навсегда остаться в том дождливом дне, когда Чанни обнимал меня и грустно улыбался, а до отлёта самолёта ещё оставались часы и всё можно было исправить.
— А Сон, дочка, к тебе пришли! — приглушённый голос заставил меня подпрыгнуть под потолок и шумно выдохнуть.
— Кто? — на цыпочках подобравшись к двери, удивлённо спросила я.
— Чонин, — ответила мама, знавшая всех моих одноклассников по именам.
— Чонин? — изумлённо замерев, шёпотом повторила я.
— Ты поговоришь с ним? — не отставала неугомонная родительница.
— Да, сейчас! — крикнула я, принявшись лихорадочно заправлять кровать и вытирать перед зеркалом слёзы.
Когда я всё же распахнула дверь, то внимательно прислушалась к голосам — судя по всему, мама увела гостя на кухню и сейчас звенела чашками. Опасливо заглянув к ним, я неосознанно сжалась, увидев спину Чонина, и хотела уже спрятаться, но парень обернулся и его лицо украсила робкая улыбка.
— Привет! — поздоровался он.
Я молча кивнула и, забрав две кружки чая, повернула обратно в комнату.
— Захвати печенье, — тихо попросила я.
Поставив чашки на письменный стол и ловко обогнув замершего Чонина, оглядывающего комнату, я вновь закрыла дверь и устало опустилась на кровать.
— Можно я тоже присяду? — вежливо поинтересовался он.
— Ага, — чуть подвинувшись, разрешила я.
— За эту неделю мы прошли много нового материала, и я подумал, что неплохо было бы тебя подтянуть. Ты не против? Мы разберём лишь общие вопросы, чтобы ты не сильно напрягалась, — сбивчиво говорил Чонин, а я только сейчас заметила принесённый им рюкзак.
А в обычной одежде он совсем не такой, как в школе. Тёмные джинсы, серая толстовка с забавным принтом и яркие полосатые носки превращали некогда заносчивого и самоуверенного школьного отличника в простого парня. Чонин чуть смущённо поправил чёрные вихры и достал из рюкзака пару учебников.
— Как ты на это смотришь? — осторожно спросил он.
— Давай позанимаемся, — согласилась я.
Несколько часов мы штудировали задания, решали задачи и даже прошли пару тестов. Чонин объяснял просто и понятно, без привычных издёвок. Я даже на некоторое время забыла о причине своей депрессии, что не могло не радовать. Однако ничто не вечно и вскоре парень устало потянулся и сообщил, что ему пора идти. Сказочная иллюзия того, что всё в порядке, мигом рассыпалась, как карточный домик, и меня вновь с головой захлестнуло осознание собственного одиночества и ничтожности. Но показывать это парню я не решилась и с улыбкой поднялась со стула, чтобы его проводить.
— Не думала, что меня кто-то навестит, тем более ты, — заметила я, пока Чонин собирал учебники.
— Почему же нет? В последнее время мы сблизились. Не находишь? — хитро прищурился он, застёгивая молнию.
Я не нашлась, что ответить, поэтому решила сменить тему.
— Как дела у Бэкхёна? — будто невзначай, поинтересовалась я.
— Сидит под домашним арестом. Этот придурок решил приготовить ужин и чуть не спалил кухню! — Чонин брезгливо передёрнул плечами и поморщился. — Ненавижу его и не советую с ним общаться. Ты даже не представляешь, насколько он мерзкий тип.