Страница 3 из 31
— Можешь раздеваться, я не против! — пожал плечами ангелок, которому сейчас разве что мерцающего нимба над головой не хватало.
— И я не потерплю незнакомых баб у себя в доме! А то, что ты будешь их водить, даже не вызывает сомнений! — рявкнула я, помахав пальцем перед наморщенным носиком.
— Не буду!
— Будешь!
— Не буду!
— Почему?
— Я гей!
На кухне повисла напряжённая тишина — мы стояли напротив друг друга и изумлённо хлопали ресницами, оба весьма озадаченные произнесённым признанием.
— Правда, что ли? — насторожилась я.
— Да, — Бэкхён опустил голову и печально вздохнул. — Мой парень остался в Нью-Йорке, и я страдаю из-за разлуки с ним.
— А чего тогда уехал? — непонимающе хмыкнула я.
— Он не захотел лететь со мной, — понурив плечи, ответил Бэкхён. — Прости, Да Хи, что навязываюсь тебе. Я действительно не прав. Я должен был позвонить или написать, но я ничего не сделал, с головой окунувшись в новую жизнь. Если хочешь знать, я безумно скучал по тебе! Помнишь, как мы вместе гуляли в парке? Ты встречала меня после школы, и мы шли на пару домой, всегда по дороге покупая клубничное мороженое. А эти страшилки? Я их до сих пор помню наизусть!.. Мне действительно лучше уйти и не мешать тебе своим присутствием. В конце концов, жизнь не закончилась, и, возможно, я найду свою любовь! Только боюсь, что меня не все поймут. Даже в Америке надо мной часто смеялись и унижали. Тыкали в меня пальцами и кричали: «Гей! Гей!». Как-будто то, что я люблю парня, величайший грех на земле.
Бэкхён развернулся и вышел из кухни, а я отстранённо прислушивалась к тому, как он обувался и застёгивал молнию своей цыплячьей куртки.
«Дура! Дура!» — эхом разнеслось в ушах, и я невольно зажмурилась, вновь превратившись в маленькую забитую девочку, сидевшую на первой парте у окна. Надо мной склонились одноклассники и, гадко улыбаясь, хватали за волосы и пихали из стороны в сторону. Кто-то схватил тетрадку и уронил на пол, вдоволь натоптавшись на листках в клеточку. Рюкзак, от точного пинка, отлетел в угол класса, а я лишь беспомощно всхлипывала, терпеливо ожидая, когда прозвенит звонок на урок.
И тут же вспомнилась обеспокоенная мордашка маленького Бэкхёна, которого я встречала у школьных ворот. Он щедро делился своей порцией мороженого, счастливо улыбался, а по вечерам терпеливо распутывал мои волосы, пока я придумывала очередную страшилку, что расскажу ему перед сном.
Хлопок двери отрезвил меня, и я, встрепенувшись, выбежала на площадку. Бэк стоял рядом с лифтом и давил на кнопку. Услышав шаги, неуверенно обернулся и задержал на мне печальный взгляд. Внезапно смутившись, я опустила глаза и кашлянула.
— Ты это… оставайся. Будешь жить в гостиной, — сипло пробормотала я, и не смогла сдержать улыбки, когда увидела, как счастливо блеснули тёмно-карие глаза.
========== Глава 2 ==========
POV Бэкхён
Вечер мы провели за кухонным столом — мирно пили одну чашку чая за другой, одновременно предаваясь воспоминаниям о безвозвратно ушедшем, но всё ещё настолько близком нам детстве. То и дело взрываясь приступами хохота, мы с интересом посматривали друг на друга, всё ещё не решаясь заговорить о нашем настоящем.
Когда у Да Хи зазвонил мобильный и она, извинившись, скрылась в комнате, я лениво бросил в рот конфету и уставился в окно, за которым давно стемнело. Кажется, двери этого дома, как и сердце его хозяйки, были отныне мне открыты. Но стоило ли это такой цены?
— Бэкхён? — В дверях кухни стояла девушка, уже успевшая переодеться в широкую футболку и короткие шорты.
Я невольно задержал взгляд на стройной соблазнительной фигурке и едва удержался, чтобы не облизнуться. Да уж, придумал себе легенду! Теперь я, самый что ни на есть натурал, должен строить из себя гея, которому плевать на женскую грудь и упругие бёдра. Да Хи же ничуть не стесняясь, вновь оседлала табуретку и лёгким движением руки стянула с длинных волос резинку. Белоснежная копна, словно в замедленной съёмке, разметалась по плечам, а я едва отвёл взгляд от всего этого великолепия.
— Эм… ты изменилась, — как можно более непринуждённо улыбнулся я.
— Старания бабушки не прошли даром, — кивнула Да Хи.
— Это ведь ты была на обложке того журнала, да? — подавшись вперёд, шёпотом спросил я.
— Я снималась для многих журналов, — смущённо опустив взгляд, подтвердила блондинка.
— С ума сойти! — Я хлопнул ладошками по столу и нервно крутанулся на стуле. — Моя подруга детства стала фотомоделью! Да это же охренеть как круто!
— Ну да, — нехотя согласилась девушка.
— Расскажи, как тебе это удалось? — спросил я, ничуть не скрывая своей заинтересованности.
— Просто однажды, когда мне исполнилось пятнадцать, я успешно прошла кастинг и снялась в рекламе шоколада. Ещё через три месяца в рекламе зубной пасты. А потом предложения посыпались одно за другим, бабушка была вне себя от счастья, а я… Я просто радовалась, что одноклассники перестали меня доставать. — Да Хи нервно скомкала в пальцах край футболки и отвела взгляд.
Повисло неловкое молчание, которое я боялся нарушить. Да, я не понаслышке знал, как несладко приходилось подруге в школе. Другие ученики ежедневно гнобили и унижали её, но она всё равно находила в себе силы улыбаться мне, а маме и бабушке говорить, что всё отлично.
— Ты, должно быть, популярна в Корее? — спустя пару минут, поинтересовался я.
— Не то чтобы. Но, выходя на улицу, предпочитаю маскироваться, — невесело улыбнулась Да Хи и заправила за ухо прядь белоснежных волос. — А ты? Расскажи о себе!
— Из меня плохой рассказчик, — отчего-то смутился я. — Ну… ходил в школу, занимался футболом, пением и рисованием…
— А когда ты понял, что тебе нравятся парни? — прервала меня Да Хи, мило взмахнув ресницами.
Я напряжённо прищурился и покосился на девушку — обыкновенное женское любопытство или пытается вывести меня на чистую воду? Что ж, я не так то прост!
— В семнадцать лет, — я равнодушно пожал плечами и сделал большой глоток остывшего чая. — Моим первым парнем был одноклассник — мы перепили на школьной вечеринке и долго целовались в туалете. Правда, дальше этого дело не зашло.
— А много у тебя было парней? — не отставала Да Хи.
— Ну… трое!
— О! Ты, наверное, их любил, — склонив на бок голову, предположила девушка.
— Конечно! — горячо заверил я её. — Вот только с первым мы не решились пойти дальше, второй меня разлюбил, а третий променял на Америку.
Я настолько вошёл в роль, что моя нижняя губа вполне правдоподобно задрожала, а для полноты картины осталось лишь шмыгнуть носом и опустить глаза.