Чернильное солнце

— И ассистенткой своей не разрешил быть?

— Да я сама не захотела, — замялась Мин Сонг. — Мне не особо нравится его увлечение чёрной магией. И дело не в том, что я верю в чудищ. Просто Чанёль умный и образованный человек, и вместо того, чтобы устраивать дешёвый цирк, лучше бы серьёзным бизнесом занялся.

Казавшаяся идеальной маска пошла трещинами, выпуская наружу недовольство любимым мужчиной, что не укрылось от Чаурим. Она прекрасно знала, как важно в парах взаимопонимание. Возможно, Мин Сонг пилит Пака за подобные занятия и однажды на этой почве они расстанутся?..

Додумать мысль девушка не успела — дверь кабинета широко распахнулась, впуская раскрасневшегося от бега Чанёля. Он махнул рукой Чаурим, будто та была старой знакомой, и смазано чмокнул в щёку невесту.

— Доброе утро! Как дела?

— Пахнет ужасно, — картинно зажав пальчиками нос, фыркнула Мин Сонг. — А вообще, мы с Чаурим разгребли кучу барахла. Осталось вынести его к мусорным бакам.

— Молодцы! — широко улыбнулся Чанёль и потёр замёрзшие от утренней прохлады ладони. — А я заезжал к адвокату, оформил последние документы. Думаю, с понедельника можно будет открываться.

— Ты хорошо подумал? — покосившись на сосредоточенно вытирающую подоконник Кан, поинтересовалась Мин Сонг.

— Мы уже говорили об этом, — включая ноутбук, отрезал Чанёль.

— Надеюсь, однажды ты наиграешься и займёшься серьёзным делом!

И хоть сказано это было с улыбкой в голосе, Чаурим без труда почувствовала плохо скрываемое раздражение девушки. Видимо, этот вопрос слишком остро стоял в их паре и изрядно портил нервы обоим.

К счастью, вскоре Мин Сонг ушла, сославшись на встречу с подругами. Вместе с её уходом Чанёль расслабился, перестав напоминать сжатую до предела пружину, и с любопытством посмотрел на замершую у окна ассистентку.

— Ну как? Не передумала работать на меня? — быстро стуча по клавишам, хмыкнул Пак.

— Нет.

— Читала книгу?

— Да.

— Ты сегодня такая разговорчивая…

— Угу.

Босс не стал приставать с расспросами и продолжил работу над документами. Чаурим же, собрав мусор в большие чёрные пакеты, потащила их на улицу. Сбегав до баков и обратно, она изрядно замёрзла, но всё равно чувствовала себя необыкновенно счастливой, прекрасно понимая, какая же это радость, когда у тебя есть работа.

— Тут неподалёку есть хороший ресторан. Съездим пообедать? — ещё через час, устало растирая покрасневшие глаза, спросил Чанёль.

Кан, разбиравшая книги, замерла и мысленно подсчитала оставшиеся деньги. Нет, такой роскоши, как ресторан, она не могла себе сейчас позволить.

— Хотя, лучше позвони и попроси привезти обед на двух персон в офис, — протянув девушке визитку, приказал Пак.

— Спасибо, но я…

— Что ты? Если у тебя нет денег, то так и скажи — я заплачу, — пожав плечами, отрезал мужчина.

Почувствовав себя уязвлённой, Чаурим предательски покраснела и села на заляпанный краской стульчик, дрожащими пальцами набирая нужный номер телефона.

Курьер приехал через двадцать минут. Сгрузил ещё тёплые контейнеры, забрал купюры, щедро вытащенные Чанёлем из казавшегося бездонным кошелька, и, пожелав приятного аппетита, откланялся.

Прислушиваясь к грохоту инструментов и ядрёным словечкам ремонтников, они сидели за закрытой дверью кабинета и молча обедали. И если босс вновь с головой ушёл в изучение договоров и смет, то Чаурим, боясь отвлечь, просто разглядывала его исподтишка.

За то время, что они провели наедине, Пак успел понравиться ей ещё больше, чем прежде. Было в нём что-то загадочное и манящее, прятавшееся на самом дне карих глаз. Оно было надёжно запрятано в самой глубине Чанёля, но Чаурим знала, что не пожалела бы ни времени, ни сил, чтобы узнать все его тайны. Ей казалось, что внутри мужчины самый настоящий лабиринт, выход из которого найти невозможно. И она бы хотела заблудиться в нём и никогда не отыскать дороги обратно.

— О чём думаешь? — оторвал взгляд от монитора Чанёль.

Не почувствовав в вопросе подвоха, Кан пожала плечами и смущённо почесала кончик носа.

— Просто подумала, что ты хранишь какую-то тайну. Возможно, не одну.

— И захотела её узнать?

— Что-то вроде того, — неловко улыбнулась девушка.

— Знаешь, не хочу хвастаться, но люди постоянно ко мне тянутся — вне зависимости от возраста, пола и социального положения. Раньше это напрягало, а теперь вроде привык.

— Что ты имеешь в виду? — перестав жевать, заинтересовалась Чаурим.

— Лет до пяти я был очень болезненным ребёнком, не выходил из дома и ни с кем не общался. Но с того дня, как я пошёл в детский сад, всё изменилось. С тех пор я всегда был окружён толпой обожателей. Меня любили одноклассники, учителя, родственники, соседи. Стоило им меня увидеть, как они влюблялись, и этот эффект сохранялся до тех пор, пока мы не переставали видеться, — полушёпотом, будто поведав страшную тайну, признался Чанёль. — Ты ведь вчера тоже это почувствовала, да?

Чаурим нервно сглотнула, не решившись ответить на вопрос, но судя по расслабленной улыбке босса, он и так всё понял.

— Не переживай! Это не была любовь с первого взгляда. Это всего лишь моё обаяние, — тихо рассмеялся он, доедая лапшу. — Знаешь, какое этому дал определение мой учитель? Французский парапсихолог Андре Леруа, мой наставник и пример для подражания, назвал это «Печатью инкуба». Знаешь ведь, кто такие инкубы?

Чаурим кивнула, заинтересовавшись рассказом.

— Он считал, что в определённое время на свет появляются дети, имеющие прямую связь с демонами. И даже если изгнать его из ребёнка, он всё равно оставляет свой след. Из-за того, что произошло со мной в детстве… — Пак резко замолчал и облизнул губы. — В общем, Андре считает, что в детстве я был связан с инкубом, который после изгнания оставил мне способность влюблять в себя людей.

— В детстве из тебя изгоняли дьявола? — опешила девушка.

— Всё! Обед окончен! — сердито зыркнул Чанёль. — Тебе ещё надо с книгами разобраться, а до конца рабочего дня не так-то много времени осталось!

Чаурим поспешно убрала со стола и вернулась к ровным стопкам томов, которые нужно было расставить в алфавитном порядке, но в голове всё равно навязчиво прокручивалась услышанная история. Получается, у неё к Чанёлю никакая не любовь? Всего лишь проявление неизвестного эффекта, стопроцентно срабатывающего на всех людях без исключения?

— Эй, не заморачивайся по этому поводу! — скрипнул креслом Пак. — Повторюсь, что я не верю во всю эту ерунду про дьяволов и ангелов. Думаю, всё дело в моём бесконечном обаянии. Я же очаровашка?

Босс подмигнул девушке, и та немедленно ощутила, как участился её пульс. Ну точно демон во плоти!

— А можно вопрос?

— Только один, — помрачнел Чанёль.

— Мин Сонг… она тоже… ну, под влиянием твоего обаяния…

Мужчина надолго замолчал, сверля взглядом одну точку, после чего с тяжёлым вздохом поднялся и прошагал к окну. Пошарил в кармане пиджака и, выудив сигареты с зажигалкой, неторопливо закурил, будто нарочно испытывал терпением Чаурим.

— Она не знает об этом, я ей никогда не говорил, — нехотя признался босс. — Я и тебе рассказал случайно. Просто нам работать вместе и я не хочу, чтобы ты сосредотачивалась на мысли, будто у нас что-то выйдет… Мин Сонг мне очень дорога, и я не хочу, чтобы она про это знала. Не расскажешь?

— Нет.

— Спасибо, — затянувшись, благодарно кивнул Чанёль. — Знаешь, одни люди страдают из-за того, что их никто не любит. А я мучаюсь из-за того, что меня любят все и никто по-настоящему.

Горечь, сквозившая в словах Пака, больно резанула Чаурим. До самого вечера они так и не перебросились ни словом. Чанёль продолжал работать с бумагами, пару раз ругался с ремонтниками, требуя перекрасить стены из голубого в зелёный цвет, звонил в интернет-магазин, чтобы узнать статус заказа, и изредка бросал взгляды на сосредоточенную девушку, всё ещё переваривающую его историю.

Чанёль корил себя за дурацкое желание поделиться наболевшим, чтобы его смогли понять и поддержать. Не сейчас, не сегодня, слишком рано он открыл один из своих секретов. Эта девочка не напоминала сплетниц, которые в два счёта разнесут новость по свету, но зато она приняла его историю близко к сердцу, и неизвестно, к чему приведут её умозаключения.