Чернильное солнце

Когда плавная мелодия сменилась энергичной, рокерской, мужчина тоже оживился и, повернувшись всем корпусом к Чаурим, приложил одну руку к сердцу, затянув громко, на весь салон:

— You look up to the sky! With all those questions in mind!

Девушка не выдержала и рассмеялась, следя за тем, как густые локоны Чанёля забавно подёргивались в такт качанию головы. Она едва удержалась, чтобы не протянуть руку и не поправить их — была уверена, что Пак не оценит подобного порыва.

— Maybe I, Maybe You! — хрипло протянув напоследок, Чанёль отвесил шутливый поклон и лучезарно улыбнулся зааплодировавшей ему девушке. — Вижу, твоё настроение улучшилось?

— Очень, — откровенно призналась она, думая, что ещё не раз вспомнит эту практически спетую для неё одной песню. — Она много для тебя значит?

— Почему ты так решила? — лихо подрезав зазевавшегося водителя, спросил Пак.

— Просто… у тебя даже лицо посветлело, когда ты её пел!

— Ну, раз уж мы попали в пробку, — вздохнул Чанёль, с тоской взглянув на заполонившие улицу ряды недовольно гудевших машин. — В общем, расскажу тебе одну историю.

— Нестрашную? — поспешила уточнить Чаурим.

— М-м-м, — неопределённо промычал Пак.

— Ладно, рассказывай, — скорбно поджав губы, позволила девушка.

Мужчина лишь радостно хлопнул в ладоши и уселся поудобнее, чтобы успевать следить за реакцией на лице ассистентки и одновременно видеть ситуацию на дороге.

— Во времена студенчества я был участником рок-группы. Ничего серьёзного, просто выступали в разных клубах на вечеринках, каверы на чужие хиты делали да на гитарах тренькали. И вот однажды нас пригласили участвовать в одном очень крутом фестивале! Мы настолько загорелись этой идеей, что решили написать песню собственного сочинения! Я бился над мелодией, вокалист сочинял текст, и мы буквально сутками просиживали в одном из корпусов универа. Преподаватели, надеявшиеся, что мы отстоим честь университета, разрешили нам занять одну из комнат под студию, а вахтёры уже давно не обращали на нас внимания, позволяя свободно шастать туда-обратно. Так вот, как-то раз я не смог прийти на репетицию, и вокалист решил посвятить себя очередному бессмысленному поиску рифмы. Внезапно до его ушей донёсся тихий женский голос. Он удивился — на дворе глубокая ночь, в здании, кроме него, только пенсионерка-вахтёрша, наверняка уснувшая за просмотром сериала. Решив, что всё это ему почудилось, парень вновь склонился над листом. И только его карандаш коснулся бумаги, как он вновь услышал голос — на этот раз совсем рядом, прямо по ту сторону двери!

Чаурим ахнула, прикрыв ладошкой рот, а Чанёль, воспользовавшись моментом, проехал на пару метров вперёд.

— Та женщина за дверью не спешила заходить, она даже не скреблась и не просилась внутрь — она надрывно кричала, и крик её был похож на плач ребёнка и одновременно на вой животного. У бедного парня мурашки по коже побежали, он схватился за голову в попытке закрыть уши ладонями, но даже сквозь них слышал нескончаемые женские вопли, предвещающие беду. Когда всё стихло, он выждал пару минут и на цыпочках подошёл к двери. Тихонько толкнул её и выглянул в коридор — та седовласая женщина, облачённая в белоснежные одежды, успела дойти до лестницы, но услышав за спиной шорохи, резко обернулась!

Молчание Чанёля затянулось — он неотрывно смотрел на напуганную Чаурим, будто пытался прочитать что-то определённое в её глазах. Не выдержав тишины, она нетерпеливо махнула головой, требуя продолжения рассказа.

— На утро дворники нашли во дворе его труп, лежащий поверх опавшей листвы. Бедняга выпрыгнул из окна третьего этажа и разбился всмятку! — скучающим тоном произнёс мужчина и с радостью потянулся вслед за рассасывающимся потоком машин.

— Чанёль, ты издеваешься? — не выдержав, прошипела девушка.

— Почему ты так решила? — весело отозвался он.

— Во-первых, если тот парень выпрыгнул из окна — откуда ты обо всём узнал? Он тебе предсмертную записку оставил?

— Типа того.

— Ладно, во-вторых, при чём тут песня?

— Ни при чём, просто очень её люблю и часто слушаю.

— В-третьих, зачем ты рассказал мне легенду про Банши?

— О, ты меня не разочаровала! Видимо, книгу подробно изучила, да? — потешался Пак.

— Ты что, сказку мне сейчас рассказал?! — возмущённо зашипела Чаурим.

— Просто так весело тебя пугать! — истерически заржал мужчина, за что тут же схлопотал кулачком по плечу.

Вскоре они въехали в элитный район, отгороженный от простых смертных высоким забором и постом с вышколенными охранниками. Миновав пару многоэтажек, остановились у самой крайней, пристроив автомобиль на единственно пустующий пятачок.

— Видимо, все соседи решили дома отобедать, — ворчал Чанёль, поднимаясь по блестящей мраморной лестнице. — Не подумай, здесь есть подземная парковка, но богачи такие лентяи — разбросают машины по всему двору, а ты потом попробуй протиснись среди них на своей ласточке!

Чаурим же больше интересовал огромный холл, улыбчивая консьержка в форменной одежде и абсолютно зеркальный лифт, озарённый яркими лампами. Да уж, раньше ей не доводилось бывать в столь дорогих домах, где даже воздух был пропитан ароматами изысканных французских духов.

— Не волнуйся, Мин Сонг сама хотела, чтобы ты пришла, — перед тем, как открыть ключом дверь, ободряюще улыбнулся Пак.

Он пропустил Чаурим вперёд и, щёлкнув выключателем, неслышно прошёл следом. На шум тут же примчалась Мин Сонг и в очередной раз озадачила Кан. Сейчас она была мало похожа на забавную девчушку в рабочем комбинезоне и ещё меньше напоминала красотку в одежде от известных кутюрье.

В данную минуту Мин Сонг была верной женой, поджидающей мужа с работы. Волосы были забраны в высокий пучок, на лице минимум макияжа, а лёгкое домашнее платье до колен превращало её в удивительно милую и располагающую к себе хозяйку.

— Здравствуй, любимый! — она чмокнула Чанёля в губы и приветливо протянула ладонь недоверчивой Чаурим. — Рада тебя видеть!

Коротко вздохнув, Кан недоумённо ответила на рукопожатие и, подстёгиваемая нетерпеливым Паком, стянула с себя пальто и сапоги.

— Чанёль, отведи гостью в столовую. Я уже всё накрыла! — нежно улыбаясь, произнесла Мин Сонг.

— Извините, а можно мне руки помыть? — встряла девушка.

Мужчина проводил её до ванной и, показав каким полотенцем можно воспользоваться, удалился восвояси. Запершись, Чаурим принялась яростно намыливать руки, немного подумав, умыла даже лицо. Хотелось поскорее избавиться от налёта фальши, плотной коркой осевшего на неё в доме Чон. Чаурим казалось, что она вся насквозь пропахла ужасным запахом свечей и какой-то невесомой сладостью, которой обычно отдают тела покойников. Да и вообще, после пережитого её ещё неделю будут преследовать кошмары и взгляд невидимого злобного дедули.

В столовую она пришла растрёпанной, с влажной чёлкой и не до конца смытой тушью, окружившей глаза чёрным размытым ореолом. Мин Сонг не обратила на это внимания, раскладывая по тарелкам еду, а Чанёль одними глазами сверкнул, молчаливо интересуясь причиной столь жалкого внешнего вида. Чаурим нехотя повела плечом, в глубине души удивляясь, тому как они с Паком умеют понимать друг друга без слов.

— Я, конечно, не шеф-повар итальянского ресторана, но Чанёль говорит, что моя паста получается отменной! — смешливо сощурив глаза, призналась Мин Сонг.

Несколько минут все трое молча ели, лишь изредка отрывая взгляды от тарелок. Вспомнив о манерах, Чаурим решилась заговорить первой и похвалила кулинарные навыки невесты Пака. Та расцвела от незатейливого комплимента и принялась делиться с Кан секретами любимых блюд. Правда, неожиданно сбилась и сконфуженно взглянула на собеседницу, смущённо потирая переносицу.

— Я что-то всё говорю и говорю, но ты, возможно, не любишь готовить?

— Нет! Очень люблю! Просто я снимаю комнату в общежитии, и на кухне у нас особенно не развернёшься, — нехотя призналась девушка.

— Ужасно, не представляю, как так можно жить, — положив руку на сердце, запричитала Мин Сонг.