Немые колокольчики

— Блять, она же ваша дочь, — наконец, резко отвернувшись, фыркнул Тао.

— Поверьте, Отто Морти не тот человек, кто жертвует собой ради близких!

Бэкхён обернулся на незнакомый голос и вначале не поверил своим глазам. Взявшаяся словно из ниоткуда тварь — огромная, чешуйчатая и клыкастая, с мощным хвостом и когтистыми лапами, смотрела на них тяжёлым взглядом, но не спешила нападать.

— Я не понял, она говорящая? — шепнул Чондэ.

— Говорящая, — подтвердил его опасения мутант. — Это последнее человеческое, что во мне осталось.

— Чонин?! — в ужасе отпрянул Морти.

— Я знал, что ты меня узнаешь, — обнажила белоснежные клыки тварь. — Ты сам пришёл ко мне в гости, какая удача!

— Но мы просматривали все подземные лабиринты этого дома. Мы их все засыпали, — неуверенно заметил Бэкхён.

— Не забывайте, что этот дом строил я и парочку секретных лазеек всяко для себя оставил, — шипяще ответило чудовище, когда-то бывшее красивым мужчиной.

— Я ничего не понимаю. Эта тварь не может быть Чонином! Бред какой-то! Что вы встали? Убейте её! — шипел Отто, прячась за спиной Чанёля.

— Меня не убить, все эти годы я лишь наращивал свои силы. А сейчас мне не страшны ни ваши ружья, ни ваши стрелы. — Мутант сел на нижнюю ступень лестницы и устало вытянул чешуйчатые лапы.

— Как вам это удалось? — видя, что на них пока не нападают, чуть осмелел Сехун.

— После того, как меня выгнали из города, я едва не умер от дозы радиации — в то время она была куда выше, чем сейчас. Но меня выходили и поставили на ноги. Знаете, кто? Другие твари. Они не убили меня, как остальных, потому что почувствовали во мне силу. Я не боялся их. Я увидел в их глазах то, чего не смогли увидеть другие!

Люди неверяще смотрели на чудовище, не понимая, как в него мог превратиться человек. Как это вообще может разговаривать?!

— Вы только послушайте эти сладкие звуки боли и отчаяния, — тварь прикрыла жёлтые глаза и широко оскалилась. — Я долгие годы носил в себе месть, она уже давно стала частью меня. Все те, кто меня предал, должны погибнуть.

— И что дальше? — заговорил Чанёль.

Глаза мутанта остановились на нём, внимательно разглядывая и вспоминая.

— Ты всё ещё жив, старина Пак? — прошипела тварь, легко поднявшись и подойдя чуть ближе. — Хотя, вижу, жизнь тебя изрядно потрепала!

Внезапно смутившись своей культяпки, Чанёль упрямо выдержал тяжёлый взгляд и продолжил говорить:

— Что ты будешь делать дальше, Чонин? Убьёшь нас и пойдёшь завоёвывать другие земли?

— Заманчиво, но нет. Все эти годы я собирал армию для того, чтобы разрушить этот город. Другие были лишь репетицией, способом выместить злость и выработать идеальную стратегию. Но чем ближе я подбирался к своему родному городу, тем больше понимал, что дальнейшие завоевания бессмысленны. Поэтому я распустил собранную армию людей и пришёл сюда только с себе подобными. Человеческие смерти перестали приносить мне удовольствие. Несмотря на то, что выгляжу я как чудовище, в душе я продолжаю оставаться человеком. И как и все люди, я хочу иметь свой дом. Хотя в моём случае больше подходит слово «вернуть». Я прикажу своим солдатам остановиться, и они больше никого не тронут. Мы останемся жить здесь. Потому что мы такие же люди. Мы стали тварями благодаря вам! Вы выкидывали нас из городов, потому что мы становились вам неугодными. Вы не впускали нас обратно. А природа всего лишь изменила нас под себя — чтобы мы выжили, чтобы не сломались. И убиваем мы лишь потому, что вы убиваете нас.

В гостиной повисло молчание — напряжённое, свистящее, грозившее обернуться или слезами, или истерикой. Никто не хотел умирать.

— Получается, что другие твари тоже могут говорить? — неуверенно произнёс Тао.

— Когда человек мутирует, весь его организм перестраивается. Он становится выносливее и крепче, срок жизни увеличивается до нескольких сотен лет. Те мутанты, что сейчас ходят по улицам города, были людьми несколько десятков лет назад и уже давно потеряли возможность говорить. Я тоже скоро не смогу это делать.

Ким тяжело вздохнул и с тоской прошёлся по гостиной, царапая острыми когтями гладкий пол.

— Я вас отпущу, — неожиданно заявил он. — Мне нужно, чтобы остались только трое. Те, кто убивали моих друзей. Сейчас пришло ваше время платить по счетам.

— Убей меня, их не трогай! — Чанёль шагнул вперёд, закрывая собой Джиын и Бэкхёна. — Это я научил их убивать. Меня и накажи.

— Где было твоё благородство, когда меня выкинули за пределы крепости? — подойдя вплотную к человеку, прошипел Чонин.

— Я не благороден. Думаю, я трус. Но сейчас я хочу защитить тех, кто мне действительно важен. Их жизни дороже моей, — тихо, но уверенно произнёс Пак.

— И если бы в тот день выкинули не меня, а кого-то из них, ты?..

— Ушёл бы следом и продолжал защищать, — закончил предложение мужчина. — У меня никогда не было детей, но они мне ими стали.

— И что, они готовы спокойно принять твой поступок? Даже не закричат «нет-нет, убейте лучше нас»? — явно издевался Чонин.

Бэкхён молча встал рядом с учителем и сжал его за запястье. Он не видел, но слышал, как Джиын передала успокоившегося малыша Ёнджи и встала по другую сторону от Чанёля.

— Только их отпустите, пожалуйста, — шёпотом попросила девушка, дрожа от страха.

Ким смотрел на них долго, выжидающе, видя, как подгибаются от страха их ноги, как на висках выступают капли пота. Людям было страшно, сделай он хоть одно резкое движение и они упали бы замертво. Вот только убивать их отчего-то расхотелось.

— Проваливайте, и чтобы я вас больше не видел в этом городе. Мне плевать, куда вы пойдёте, просто исчезните, — глухо произнёс он, тряхнув уродливой мордой.

Не веря своему счастью, люди попятились к двери, и молчавший всё это время Морти попытался смешаться с ними.

— А он пусть останется. У меня с ним отдельный разговор, — не сводя глаз с Отто, приказал Чонин.

— Нет! Вы не оставите меня! — заистерил Морти, но Тао грубо оттолкнул его прямо под ноги Кима и захлопнул за собой дверь.

Последнее, что они услышали, это ужасающий рык и полный боли вопль, который тут же оборвался.

Люди шли молча, проходя мимо разрушенных улиц и домов, мимо устроивших пиршество тварей. Мутанты доедали убитых, изредка цапались между собой, но компанию не трогали, словно получили приказ сверху. Когда по дороге им попадались раненые, они вытаскивали их из завалов и забирали с собой. И чем ближе они подбирались к воротам крепости, тем сильнее их охватывал ужас. Разрушенный мёртвый город в лучах рассветного солнца пугал гораздо сильнее, чем в кромешной темноте.

— И куда мы пойдём? — выйдя на свободную территорию, спросил Бэкхён.

— К нам в общину. Там каждому будут рады, — грустно улыбнулся Исин, но услышав шум за спиной, резко обернулся.

К нему со всех ног мчался Шинхо — изрядно потрёпанный, с разорванным ухом, он прыгнул на хозяина и повалил на землю, радостно вылизывая его лицо.

— Вернулся, герой! — обрадовался Чондэ, осторожно почесав зверя за ухом.

— Теперь точно можно идти, — оглядев небольшую группу спасённых, заключил Исин.

Он остановил взгляд на державшемся в стороне и нервно кусающем губы Сехуне. Маугли успел догадаться о чувствах О к Джиын, ведь с такой тоской и затаённой нежностью могут смотреть только на любимых. Чжан видел, как парень выжидал удобный момент, чтобы поговорить с девушкой, но та, счастливо улыбаясь, не отходила от Бэкхёна, дышала им, видела только его одного. И понимание этого оставило печать грусти на красивом лице блондина.

Дождавшись, когда всё внимание переключится на Тао, решившего в красках рассказать о встрече с Чонином, Исин отвёл О в сторону и опустил широкую ладонь на чужое плечо.

— Ты не грусти. У нас там блондинок знаешь сколько? — хитро подмигнул он Сехуну, невольно вызвав у того усталую усмешку.

***

Путь до общины был неблизким. Они шли несколько дней, вскоре смешавшихся в один бесконечный. Уставшие, измотанные голодом и жарой, люди потеряли счёт времени, поэтому, когда бесконечные пески сменились словно ожившими с картины лесами, не смогли сдержать восхищённого вздоха.