Страница 14 из 15
Заяц молчал какое-то время, а потом и говорит:
– А есть кто на примете-то?
– Есть, конечно, как не быть. Приехал в наши края один богатей, не дом, дворец построил, вот мне бы его в мужья.
Заяц поежился:
– Холостой мужик-то?
– Да вроде.
– Что ж, будь по-твоему, пожалею тебя и на этот раз.
Побежал заяц к сотоварищам, в кустах залегшим, рассказал о просьбе Марты. Задумалось зверье – да что они понимали в жизни людей? Раз человек просит, значит, нужда у него, а что такое нужда, они-то хорошо знали. В общем, дали «добро» на помощь Марте, и гепард снова побежал в заветное место. Получила девушка чудодейственное средство и поменяла свою судьбу. Стала женой очень богатого человека. Тот, первый, любовь ее прежняя, страдал и мучился, зернышко покоя не давало его сердцу, но и второй ее избранник любил ее (опять же благодаря зернышку) крепко и нерушимо. На счастье, он был разведенный, и никому Марта дорогу не переходила, только один человек места себе не находил по ее вине, но Марта старалась об этом не думать. Муж ввел ее в свой круг, и она закружилась в вихре развлечений.
Сказочная жизнь началась у Марты. Муж безумно ее любил и исполнял малейший ее каприз, все сложил к ее ногам. Жила девушка и вся ее родня, катаясь как сыр в масле. Каких только платьев ей не надарил муж, каких только бриллиантов не навесил! Ходила, сверкая, что елка новогодняя.
Повез муж ее на модный курорт, вырядилась Марта как на смотрины, все самое лучшее да дорогое на себя нацепила. Глядь, а не она всех затмевает. В их компании один миллионер свою жену нарядил так, что равных ей не было, да и сам он – богач из богачей. Молодая жена воображает, нос задирает (Марта ей по богатству и в подметки не годилась), разговаривает со всеми свысока, смотрит надменно. Задело все это Марту за живое, терпела она, терпела да и подалась опять в лес по проторенной дорожке.
А в лесу что – жизнь своя, кипит и бьет ключом, человеку не понять, ну, а для зверушек человеческая жизнь – потемки. Услышали они вопли Марты, опять зайца посылают:
– Поди, узнай, что на сей раз у нее приключилось.
Заяц прибежал, Марту допросил:
– Что за лихо тебя опять пригнало?
Марта говорит, не любит она мужа, он-то ее любит безумно, а она на другого смотрит, все глаза проглядела, жизнь без него не мила. А он на нее и смотреть не хочет.
– Женат? – подозрительно спрашивает заяц.
– Что ты, что ты, нет, конечно, – соврала Марта, – на женатого бы я не польстилась.
– Уж и не знаю, что тебе сказать, – заворчал заяц, – какая-то у вас, у людей, любовь непонятная, то одного любите, жить без него не можете, то другого. Тогда, в первый раз, того и гляди в омут с головой бы ухнула, а теперь уж и третий стал дороже. Ладно у нас, в нашей природе заложено кому-то каждый год новую семью заводить – закон такой хозяин леса установил, но для кого-то зато на всю жизнь одна любовь, во второй раз и не подумают о паре, если что, так жизнь свою и порешат, а без друга жить не будут. Опять же хозяин леса закон такой прописал, а вам, людям, и законы не писаны. Свои установили, да и их не исполняете. Ладно, помогу тебе в остатний раз. Что с тобой поделаешь? Глядишь, может, это оно и есть – твое счастье непутное.
Убежал заяц к своим и там давай за Марту голос подавать, уж очень зверушки обозлились на людскую любовь. Возмущались, возмущались, птицы такой гвалт подняли, хоть из леса беги, а рыбы глаза как выпучили, так с выпученными и остались, открывают рот, а от негодования и звука произнести не могут. Вот это да, первый раз зверье такое слышит, стыд-то какой! А еще люди – цари природы! Срамота одна, да и только. Но заяц уломал все-таки лесной народец бить челом хозяину леса, просить исполнить в последний раз просьбу Марты. Разгневался лесной хозяин, погудел, погудел, но разрешение свое все же дал, уж очень зверушки просили. Сбегал гепард по уже проторенной дорожке, мигом обернулся, заяц Марте зернышко на ладонь положил крохотное, сердечком, оно насквозь прожигало руку. Обрадованная девушка, времени зря не тратя, вечером в гостях у своего избранника кинула ему в еду его будущую любовь.
Что вы думаете, влюбился мужик без памяти, словно в первый раз. На Марту глядит – как будто только что ее увидел. Долго ли, коротко, но бросил он свою семью и девушку к себе увел, стали они вместе жить; Марта в такие деньги вошла, в такое богатство, что и во сне не увидишь. Муж перед ней на задних лапках ходит, глазами ее ест.
Одно плохо: характер у него жесткий, властный, грубый, даже хамоватый. Запер он Марту в доме, никуда носа высунуть не дает, боится, что ли, что уведут, как он увел? Прежние-то двое очень по девушке убиваются (зернышко свое дело сделало), а Марте дома до того тошно, хоть на стены бросайся. Ни наряды на людях не показать, ни драгоценности, ни в машине, какой ни у кого нет, по городу не покататься, не ловить завистливые взгляды прохожих. В общем, тоска такая, что и богачество не мило. А тут муж услышал, что в народе говорят, что коль мужик жену любит, то бьет ее как Сидорову козу. С его характером этот закон вполне совпадал, мол, бьет, потому что любит. Стал он поколачивать нашу Марту так, что у той вся охота на любовь пропала.
Улучила она момент и побежала в лес. Села на заветное место, опять ревет ревмя, теперь уж не в шутку. Хотело зверье от нее отказаться (предупреждали ведь), но уж очень вид у нее жалкий был, худющая, вся в синяках. Вот это любовь так любовь! За версту видно, как сильно ее муж любит. Сжалилось зверье, не бросать же дуреху в беде, а то совсем супружник ее убьет, если дело так пойдет дальше. Гепард в чащу рванул, заяц зернышко вынес, даже не расспрашивая. Схватила Марта зернышко, побежала домой, стала вокруг мужниных друзей и товарищей себе пару приискивать. Надо было в этот раз бить наверняка (зверушки больше ее не уважат), не промахнуться бы. Так она выгадывала да выгадывала, пока муж не заподозрил неладное.
Только она себе пару наметила (мужа и побогаче, и нравом потише) и опустила ему зернышко в бокал, муж тут как тут. Что ты, мол, моя разлюбезная, это делаешь, уж не отраву ли какую сыпанула? Да такой ей допрос с пристрастием учинил, такую выволочку ей устроил, что забыла она, как зверушкам слово давала обо всем молчок, и рассказала мужу про зернышко. Муж ей не поверил, потащил ее в лес – показывай свою тайну.
Пришли на заветное место, муж спрятался (Марта его попросила, говорит, не выйдут к ней, если его увидят). Сидит, ревом исходит, ну заяц по доброте своей опять и вышел, недаром говорят в народе про добрых людей в такой ситуации – сто первое серьезное китайское предупреждение.
Только он к Марте подошел, муж из засады выскочил и хвать его. Говори, косой, что это за зернышко такое. Что тут делать? Зверушки по кустам сидят, от страха за собрата обмирают. Рассказал все косой про деревце любви, куда тут денешься – жизнь на кону. Мужик и говорит:
– Я тебя в залог беру, пусть кто-то из твоих этих зерен мне побольше добудет, в моем бизнесе они мне ой как пригодятся, простофиль обрабатывать. В такие деньги войти можно, что дух захватывает, богаче всех стать можно. Дураки-то, проглотив зернышко, полюбовно денежки свои мне отдадут, а уж тут мошенничеством и не пахнет, любовь-то кто судить будет? Если человек сам, добровольно, по любви все нажитое отдает без всякого принуждения и насилия – какой уж тут суд, тут психушкой пахнет, а не судом.
Держит он зайца за уши, а для полной острастки палкой слегка поколачивает. «Я, мол, не шучу, давай, выкупай свою жизнь». В этот раз гепард несся быстрее молнии, даже лесного хозяина в известность не поставил, того и гляди заячья жизнь оборвется. Получили Марта с мужем целую гроздь зернышек. Яркие, крохотные, красные, сердечком, чуть не сожгли их обоих, так и несли, из рук в руки, обжигаясь, перебрасывали.
Пришли домой, терпежу нет, давай всем зернышки подбрасывать в еду. Муж Марту заставил зернышко проглотить, чтоб привязать к себе навеки, она, рыдая, его упросила съесть еще одно: может, подобреет характером, перестанет драть ее как Сидорову козу и будут они во всеобщей любви жить-поживать и в полном смысле добра наживать.