Страница 14 из 15
Так что же это за «медведи»? О волках мы уже рассказали. Давайте разберемся со следующими зверями.
Королевские летописцы Меровингов и так называемые объективные историки соседних народов, а так же современники-враги, как это ни удивительно, сходятся в своих версиях появления Меровингов в Европе.
Сикамбры, так называли себя пришлые в эти края племена, воинские образования, народы… или, кого называют этим словом теперешние историки, я не знаю. О необычайной способности французского языка искажать первоисточник до полного не узнавания говорит пример Гуго де Пейна (Гога Поганого) и Эсташа Шенье (Евстафия Собаки). Так вот, появились эти сикамбры из-за Рейна и обосновались для начала на территории Арденн и современной Бельгии, в области, которая стала называться королевством Австразия. В центре Австразии находилась современная Лотарингия (Страна Лотаря). Совершенно непонятным для историков образом вся эта Орда никого не резала, не мучила, не покоряла. Дикие, одетые в шкуры галлы, вооруженные каменными топорами, полюбили их как родных и в порыве страсти начали с ними ассимилироваться активно. Великая Римская империя тоже как-то сразу поняла, что ее закат близко, и что надо дружить с непонятными сикамбрами, дабы те сдерживали до поры до времени всяческих вандалов и варваров. А то, что они сами язычники – это римлян мало смущало. Зато, как пишут в диссертациях, жили они со всеми мирно, и «плавно перехватили скипетр правления из дряхлеющих рук римских прокураторов и имперских чиновников». А те с умилением смотрели на короля язычников, скачущего по Риму с развевающимися волосами. Как пишут историки, дикие племена, приносящие человеческие жертвы, жрущие сырое мясо, «приблизились за несколько десятков лет к Византии по уровню цивилизации» (почему не к Риму???), и начали чеканить монету. Внимание! Монету! И не просто чеканить, а на монетных дворах, не «дворе», а «дворах», вот так, во множественном числе. И не просто монету, а золотую монету, с вычеканенным на ней равноконечным крестом. Нет, я не оговорился, язычники чеканили монету с Иерусалимским крестом за тысячу лет до захвата крестоносцами Иерусалима, да еще в таком количестве, что ею до сих пор все музеи мира завалены. А еще эти непросвещенные воины лесов и северных морей построили в Париже и Суассоне прекрасные амфитеатры в «римском стиле», хорошо хоть язык у историков не поворачивается приписать их римлянам. А еще ввели на завоеванных землях сельское хозяйство!! Вели торговлю по Средиземному морю и Северным морям!!! И организовали ремесленное производство!!!! Неплохо для диких племен современников и соратников гуннов.
Окруженные нимбом из тайны, легенд, магии и сверхъестественного, что сопутствовало им на протяжении всей их жизни, Меровингские короли совершенно не походили на других правителей той эпохи. Эти короли были верховными правителями королевства, никто не заставлял их – да от них это и не требовалось – входить в практические детали своего дела. Их роль состояла больше в том, чтобы «быть», чем в том, чтобы «делать». Их задача – царствовать, не управляя, воплощать в себе символ, быть ритуальной фигурой и королем-священником одновременно. Управление и хозяйственная деятельность предназначались для человека, не принадлежавшего к королевской династии, своего рода канцлера, называемого майордомом (домоуправителем) – такая структура Меровингского режима несколько напоминает некоторые современные конституционные монархии или двор родственника Императора при наместнике-правителе на местах. По крайне мере в изложении историков.
Очень много интересного рассказывают они об этих потомках аркадийцов, то есть медвежьего народа, неожиданно вставшего во главе всех государств Европы.
Подобно Патриархам из Ветхого Завета (а почему подобно? разберем это чуть попозже) Меровингские правители и все другие аркадийцы придерживались полигамии и содержали роскошные гаремы. Даже когда аристократия, уступив нажиму церкви, решилась принять строгую моногамию, монархи отказались следовать этому, а церковь, что очень любопытно, не протестуя, согласилась закрыть глаза на эту привилегию, о чем один английский историк, удивляясь, написал следующими словами: «Почему полигамия была молчаливо одобрена франками? Быть может, мы имеем здесь дело с древним обычаем королевской семьи, семьи такого ранга, что уже никакой, даже самый выгодный династический брак не сможет еще более облагородить ее кровь, и она не может быть осквернена кровью рабыни… Родится ли королева в королевской династии или от куртизанки – это не имело значения… В его собственной крови находилась эта сила рода, и все, кто принадлежал к нему, разделяли ее…» Другие, подразумевавшие то же самое, спрашивали себя: «А может, Меровинги – это германская династия Heerkonige, выходцы из древней королевской династии времен великого переселения народов?» Но сколько королевских семей в мире обладало такими привилегиями, и почему Меровинги имели на это больше прав, чем другие? Каким образом их кровь наделяла их такими исключительными правами? Не поискать ли нам ответ в Салической, Тюрингской, Саксонской, Рипуарской и других «Варварских Правдах», по которым жили на землях Меровингов? Или проще взять и почитать Русскую Правду, чьим дубликатом, копией, как хотите назовите, являются все остальные. И найдем там без особого труда, кто, как и откуда. И про изгоев, и про материнское право, и про все, что вроде бы загадка, и даже про полигамию у князей, конунгов, ханов и коэнов.
Учитывая, что окончательное прояснение вопросов с медведями в центре Европе может завести невесть куда, историки начали мягко подводить всех к мысли, что вообще все эти Меровинги, короли Артуры и прочие сильно смахивают на всяких там мифических Илюш Муромцев и других аргонавтов. Кроме того, выяснилось, что эти самые аркадийцы по Птолемеям и Вергилиям вместе с ахейцами еще против македонцев рубились. Короче говоря, с этим «медвежьим народом» одна головная боль и в рамки приемлемой истории она лезть не хочет, а посему они – миф. Ксенофонт и Полибий, правда, прямо говорят, что были они подобно финикийцам народами моря, относились к представителям общества не утонченного и не прогрессивного, то есть были воинами со всеми вытекающими последствиями. Но так то Ксенофонт и Полибий, когда они писали и о ком, к нашим Меровингам это отношения иметь не может по определению, да и не только к ним.
Но каста медведей ни как не укладывается в европейскую историю. Вот еще многое, многое другое, что связано с медведями, начиная с восстания «принца Урсуса» и заканчивая тайной Святого Грааля. Дагоберт II и Годфруа Бульонский, рыцари Храма, Лотарингский дом – это все звенья той самой цепочки, которая связывает аркадийцев и их потомков с нами. В дошедшей до нас из средневековья науке алхимии, медведь соответствует такому символу как nigredo, что значит первоматерия, и, таким образом, по всем законам мистики и знаний, относится к начальным этапам, к хаосу, к тому времени, когда ничего упорядоченного не было, или к тому времени, про которое мы ничего не знаем.
Попробуем найти истоки этой аркадийской символики. То есть то место, где почитают медведей, как тотемную святыню. Исследование волков и традиций с ними связанных, оставшееся нам в фольклоре и народных поверьях, показало, что косвенные улики сохранились. Как сохранились в культовых обрядах американских индейцев все их родовые тотемы. Животные покровители родов и каст. Здесь в Европе культ медведя мы видим уже сформировавшимся и сам по себе приложенным к представителям верховной власти или народам, пришедшим извне, к завоевателям.
Откуда же все эти знатоки меда (меда веды) – Арты, Беры, Урсусы, Локисы и многие другие? Отметим имя «Бер». Это имя бога Велеса («рожденный»). Отсюда и его другое имя – Святибор, и сакральный смысл, потом проявившийся в словах «беречь», «оберег», «берлога». А так же «береста», «бор», и самое удивительное «собор». Само название «медведь» есть только вторичное, мирское название данного тотема. Под священным именем Бер он вошел в другие языки (bar/bear, и слово «бурый» произошло от него, а не наоборот). Просто направление вектора меняется, ловленная уже штучка, но такая простая и так много позволившая переиначить.