Крах империи евреев

Но лабораторные проверки не дали пока однозначного ответа, защищает мутация указанного рецептора от этих бактерий или нет. В случае же упомянутых выше вирусов факт такой защиты не вызывает сомнения. И тогда остается последний вопрос: какого же сорта вирус вызывал Черную смерть? Поскольку общим симптомом Черной смерти были тяжелые кровотечения, ливерпульские ученые полагают, что ее возбудителем был «геморрагический (то есть вызывающий кровотечения) филовирус» типа Эболы.

Питер Брейгель Торжество смерти

Они предлагают для этой эпидемии новое, более подходящее, по их мнению, название – геморрагическая чума. Некоторые исследователи уже и раньше обвиняли Эболу в древних моровых эпидемиях. Так, в 1996 году была выдвинута гипотеза, что эпидемия чумы в Афинах в 430 году до новой эры, описанная Фукидидом, была вызвана вирусом Эболой, включая характерные изнурительные рвоты и икоту. В то же время многие симптомы этой чумы, а также аналогичной в Константинополе в 540 году новой эры, были сходны с симптомами Черной смерти. Можно попробовать искать истоки Черной смерти в Африке. Европейцы впервые зарегистрировали это заболевание на Сицилии в 1347 году. Скотт полагает, что она была занесена прибывшими на Сицилию кораблями из Африки. Это предположение тем более правдоподобно, что Африка исторически является родиной и прибежищем большего числа человеческих патогенов, чем любой другой континент. Кроме того, люди, жившие во время эпидемий в Константинополе и Афинах, тоже считали, что болезнь пришла из соседней Африки. В частности, следы константинопольской эпидемии ведут к торговым путям из глубин Центральной Африки.

Некоторые другие исследователи тоже убеждены, что и афинская, и константинопольская «чума» была эпидемией той же болезни, что и Черная смерть. Сходство и повторяемость катастроф в Афинах, Константинополе и средневековой Европе свидетельствуют о том, что возбудитель, или выходит из своего укрытия каждые несколько столетий или это одна и та же эпидемия, разнесенная историками во времени. Или последняя вспышка была самой энергичной и смертоносной, или просто не было других, потому и не выработался механизм ее узнавания.

Ученые другой сферы знаний, не историки решили очень сложный и трудный вопрос, или попытались решить. Вопрос переломной причины человеческой истории. При этом не побоялись пойти против канонов собственной науки и устоявшегося мнения всего ученого братства. В этом их заслуга, а нам пример.

Вернемся к теме нашего расследования. Мы окончательно выяснили в ходе изучения документов, что созданием экономической сети империи занималась каста администраторов-финансистов, и этой кастой являлись евреи. Они, образно говоря, были кровеносной системой единого государства, той разветвленной системой сосудов, по которым во все тело империи доставлялась кровь империи – десятина.

По всему свету, во всех странах подвластных некоему Правителю, наместнику Бога на земле, во всех маломальских звеньях его золотой паутины покрывшей подлунный мир, было место маленьким, первоначально незаметным ниточкам, образующим стальную сеть, стягивающую всю империю в единое целое.

Деньги, золото, налоги, дань, десятина – кровь империи. Тот, выражаясь языком анатома, гемоглобин, что насыщает эту кровь, насыщает сердце империи – это были они мытари, называющие себя емким словом «служители» – евреи.

Когда на стенках кровеносных сосудов нарастают бляшки непогрешимых истин, и не терпящих возражений постулатов, это первый шаг к сердечной недостаточности, к остановке сердца и смерти всего организма. Старая медицинская практика всегда предлагала действенный, с ее точки зрения, способ лечения – кровопускание, а потом и причины болезни будут изучаться, если клиент выживет.

Вернемся в нашем расследовании к вопросу о старом методе лечения нарушения кровообращения организма.

Итак, в золотую паутину империи, незаметной стальной ниткой начала вплетаться прочная сеть, стягивающая весь подлунный мир в единое целое. Сеть эта была совершенно на первый взгляд незаметной и не вызывала бы ни у кого интереса, если бы не представляла собой хорошо отлаженную систему финансово-экономических связей – дани, налогов, оброка, десятины и…, в общем не в названии дело. Каждая ячейка – община и у каждой общины одна задача – служить. Это была служба, осуществляемая по схеме: собрали – посчитали – учли – отправили – отчитались. Осуществляли ее – мытари, служки государевы – евреи. На службе государевой, под его рукой, под защитой братьев орденских и в первую очередь братьев-тамплиеров.

В христианском ли мире, в мусульманском ли – везде где чтили Авраамову веру все торговля, финансы, налоги, то есть вся кровь Империи, шла через Систему. Обслуживало эту Систему тесно сплоченное, построенное на принципах равенства, кастовое общество, живущее по жестким, даже жестоким, законам правил и инструкций, по седерам («седер» так и переводится «порядок»). Притом по законам, постоянно обновляющимся и совершенствующимся в соответствии с велениями времени и централизованно принимаемым для исполнения на местах.

Кастовое общество администраторов было максимально сплочено и организовано, кроме того, это было общество тотально, поголовно имеющее самое грозное на то время оружие – образование, грамотность. Обучающее членов клана с детства пользоваться этим оружием, как впрочем, и любым другим оружием пользоваться то же обучали с детства. Передающее свои секреты по наследству, и вследствие этого посты и должности при всех монарших дворах, при всех правителях, то же передающее по наследству. Должность эта была неоспорима, это тот самый знаменитый и всем нынче известный, дошедший до наших дней «еврей при губернаторе». Притом еврей этот кастовый, клановый, потомственный.

Общество, тем не менее, хотя и обособленное, но подчиняющееся единому закону – Правде. Конечно же, Правде, и, конечно же, изгои, то есть четвертые сыновья, а для закрытых семей, да с их плодовитостью, да с Айдеше мама («еврейская мама» то же выражение в Лету не канувшее) – это вообще бич Божий. Хотя для еврейских изгоев это тоже была не Бог весть, какая проблема. Ордена с охотой брали грамотных изгоев в лазареты и госпитали, а тех, кто похрабрей в оруженосцы, а тех, кто поумней в казначеи. Купцы – в учетчики и управляющие, а в дальнейшем в компаньоны и зятья, кто ж откажется родственниками мытарей иметь. Наместники – в придворную челядь в круг приближенных холуев и шутов – ученых и поэтов, менестрелей и вагантов, философов и просветителей, а тех, кто еще и талантом был не обижен – в живописцы и музыканты.

Но это ведь туда, за стены гетто, за круг цеховых привилегий и законов, это хоть и весело, а все не служба государева, под теплым крылом да у Бога за пазухой. Это, кому свобода дорога тому изгойство, покрут, как калач медовый, а кому калач медовый дороже свободы, тому изгойство, как редька – доля горькая.

Правда и служба государева была не то чтобы очень калачом. Это для государя они были свои людишки – дворовые, а для тех за кем они присмотр смотреть были приставлены, для люда городского и деревенского, для торговцев и мастеровых, для наместников и дворни местного разлива, да мало ли еще для кого – все они, как кость в горле, служители сил зла, пьявки-кровопийцы. Нет, любви они точно не вызывали, а дальше собственного носа бюргер, мещанин, средний класс – обыватель, одним словом, видеть не может, это у него такой фокус зрения.

Зрела нелюбовь к ним потихоньку, но наружу, ни дай Бог, потому как значились они официально «королевскими рабами» или «рабами нашей казны». Даже юридически, согласно средневековому праву, евреи считались «сервами короля» (servi camene Regis).

Сидели они себе за крепостными стенами собственных кварталов и «еврейских улиц», называемых емкими словами: «гетто», Еврейский остров в Париже, Жидовский квартал в Киеве и Москве, Жидовинская Слобода в Новгороде, в Каире, в Багдаде, в Солониках и Иерусалиме, да мало ли где еще. Такие самостоятельные крепости в городах, притом содержащиеся за счет этих городов или их правителей. В пределах этих еврейских крепостей были: свой суд («Синдерион», «даяним»), свой собор («кагал»), своя дружина, своя казна, свой глава («коэн», «мукадмин»), то есть своя власть. Местной власти она не подчинялась и не отчитывалась, а имела своего главу, «еврейского епископа» – «придворного раввина» (Rab del Corte в дословном переводе «судейского раба»). Внутренняя жизнь регулировалась сборником собственных законов – Талмудом, состоящим из Мишны (собственно текста) и Гемары (комментариев). Принципы социальной жизни базировались на Галахе, опять же собственном унифицированном законе, а не на местных указах. А для изучения этих общих имперских законов по всей ее территории открыли свои школы: В Бари, в Отранто, в Майнце, в Вормсе, в Кельне. Детей обучали в собственных школах – хедерах и имели собственные общинные дома – синагоги.