Серебряные Нити

Не обнаружив под трясущейся ладонью переключатель света, я интуитивно прошёлся по затенённой комнате и схватил с попавшейся под руку полки сувенирную катану в изукрашенных декоративных ножнах. Это был подарок младшего брата, Юки, на мой двадцатый день рождения - пусть только дешёвый сувенир, но преподнесённый с искренним почтением и обожанием... Сейчас это импровизированное оружие, казалось, могло защитить меня от всего на свете. От всего, кроме моего собственного страха.

Я думал, что смогу отдышаться, но осторожный стук в дверь заставил меня отскочить к озарённому вспышками молний окну, прижаться к нему спиной и выставить перед собой тускло поблёскивающее лезвие катаны. Здесь, у окна, хотя бы не было этого гнетущего мрака - доносящийся с улицы мертвенный свет фонарей разгонял сгущающуюся в углах комнаты темноту. Для моего сознания этот свет уравнивал всё - белое и чёрное, добро и зло... В нём не могло существовать ничего больше, кроме него самого - мертвенного, печального и одинокого.

Снова полыхнула молния, разорвав моё мгновенное заблуждение, и тут же я понял, что от окна в комнату упали две удлинившихся и гротескно изломанных тени... Две. Моя и...

Издав приглушённый вскрик, я окончательно потерял почву под ногами и бросился прочь от тускло освещённого стекла, снова пересёк комнату, разбросав всё, что встретилось по пути. Дверь поддалась слишком легко, но, я знал, в коридоре не было никого, как и на первом этаже.

Я, перепрыгивая через несколько ступеней, сбежал с проклятой лестницы и юркнул в небольшую каморку под ней, резко задёрнул за собой тяжёлую штору. Со всех сторон мгновенно набросилась голодная полутьма, но она не могла испугать меня - не больше, чем я уже был напуган.

Казалось, удары моего сердца разносились по всему дому, сотрясали его до основания и растворялись в нём... И больше всего я боялся, что этот грохот, разрывающий мою грудь, оповестит всех вокруг о том месте, где я решился спрятаться... Я боялся, что тяжёлая занавеска неторопливо скользнёт в сторону, а за ней...

Ступени лестницы, что распростёрлась надо мной, немелодично заскрипели, словно уступая чьему-то весу. Кто-то спускался на первый этаж, кто-то был уже совсем близко...

Откинувшись на спину, я прижал катану к груди и попытался успокоиться, несколько раз глубоко вдохнул - и тут же опьянел от заползшей в голову слабости. Ещё минуту назад мне казалось, что после этого дня я вообще вряд ли когда-нибудь смогу заснуть, но сон подкрался ко мне незаметно и быстро, быстрее даже, чем я успел это осознать.

Когда я, проснувшись, открыл глаза, в примыкающей к кладовке зале уже было светло. Откуда-то из-за ширмы слышался шелест дождя, тихий и чуть нежный... Именно это окончательно вернуло меня к реальности, втолкнуло в обыкновенное серое утро, бесцветное, полное пьянящей пустоты, как бывало последние несколько дней.

Я с трудом поднялся в сидячее положение и, опираясь на стенку каморки, медленно огляделся. Окружившие меня вещи - различные коробки и ящики, оставшиеся после переезда, какие-то непонятные ковры - были покрыты слоем устоявшейся пыли, а прямо над моей головой раскинулась ловчая сеть небольшого домашнего паука. Как в каком-то плохоньком склепе...

Отчего-то события минувшего вечера отчаянно не желали возвращаться в голову, и я, решив, что просто переутомился, подобно последнему пьянице выполз из-за ширмы в зал. Всё моё тело ныло, а затёкшие руки и ноги порой просто отказывались слушаться - сказывалась проведённая в неудобном положении ночь...

И, как будто бы дожидавшись только меня, подала звуковой сигнал переносная телефонная трубка. Подойдя к телевизору, я подхватил её и небрежно ткнул кнопку приёма входящего вызова.

- Доброе утро, - незамедлительно поздоровался мой редактор, Амакура Рю.

- Утро, - отозвался я, проходя на кухню.

- Саюки, у тебя что-то с голосом...

- Знаю. Просто вчера...

- Да, я соболезную твоей потере. Извини, что спросил.

Он даже не дал договорить. Отчеркнул. Поставил точку, как обычно.

- Ничего, - с тенью недовольства отозвался я. - Но разве я не говорил, что сдам рукописи во вторник?

- Я звоню не поэтому.

- Вот как, - я открыл холодильник, после чего тупо посмотрел на открытый пакет молока, вспомнил пронизывающий до костей ледяной удар - и невольно отступил. Кто знает, сколько этот пакет вообще стоял вот так вот, окончательно замерзая и ожидая только, чтобы я из него отпил...

- Просто хочу узнать, как у тебя дела, - Рю оторвал меня от бессмысленных размышлений, как всегда тактично и кратко.

- Спасибо, нормально.

- Тебе тяжело, но...

- Слушай, - я толкнул дверцу холодильника и вышел с кухни, побрёл на второй этаж. Скрип ступеней отчего-то навёл на меня странную тоску, но я не мог сказать - отчего именно. - Со мной всё в порядке. Я могу жить без неё, сколько ещё раз мне нужно это повторить?..

- Хорошо, извини. Да, я совсем забыл: твоя пресс-конференция назначена на следующую субботу...

- Ты перенёс её? - я заглянул в коридор второго этажа, проверив взглядом дверь в комнату Акане.

- Да, в пятницу, думаю, тебе лучше будет встретиться с госпожой Мисато...

- Мне не нужен психотерапевт! - несдержанно огрызнулся я. Медовый голос Рю уже начинал раздражать, как и необыкновенная текучесть его речи. - У меня нет проблем с психикой, понимаешь?!

Сдерживая дыхание, я подошёл к окну в своей комнате и выглянул на улицу, рассеянно окинул взглядом небольшой соседский дворик. На мгновение мне показалось, что за струями дождя появилось какое-то движение, и сознание моё тут же вспыхнуло целым каскадом картин вчерашнего вечера.

- Подожди, - я прервал говорившего что-то Рю, чувствуя, как бисеринки пота собираются у моей переносицы. - Пожалуй, мне действительно лучше встретиться с... госпожой Мисато.

- Я знал, - он вкрадчиво усмехнулся.

- Нет, ты не понимаешь... Мне кажется, что кто-то преследует меня.

- У тебя вчера был тяжёлый день...

- Я не про то!

- Ты просто переволновался. Я уверен, Акане...

- Акане тут не при чём!

- Хорошо, хорошо. Просто не садись сегодня за работу, ладно?

Я бросил короткий взгляд на небольшой ноутбук, в котором содержались черновики всех моих рукописей и наброски будущих рассказов. Работать не хотелось, и виной тому был не столько пережитый кошмар, сколько давящая моральная усталость - однообразие серых дней словно бы иссушило меня, вытянуло что-то необходимое и крайне важное.

- Спасибо, Рю, - я тяжело вздохнул.

- Удачного дня.

- Увидимся...

Я оборвал связь и бросил трубку на кровать; усиленно потёр низ бровей, так, как если бы это могло помочь мне собраться с мыслями.

Что-то действительно странное происходило со мной вчера, что-то, что не так просто было назвать всего лишь игрой воображения. Хотя, возможно, я и придумал добрую половину всех этих ужасов - посеял их зёрна в своём сознании, позволив фантазии писателя воплотить их в иллюзорную жизнь.

Наверное, я просто медленно сходил с ума...

Я снова выглянул из окна, вспомнил ту, вторую тень, что привиделась мне при вспышке необузданной молнии. Обладатель этой тени должен был находиться на одном со мной уровне, в шаге позади и левее меня - за прочным оконным стеклом, на высоте нескольких метров от земли. Если, конечно, он не спускался на верёвке...

Я вздрогнул. Вздрогнул резко и нервно, чуть не рухнув при этом на колени.

Акане не погибла в автомобильной аварии, как я привык говорить своим близким и её друзьям. На самом деле она... Она просто повесилась на чердаке... Что-то или кто-то заставило её... Я не знал большего, но... моя Акане никогда не оставила бы меня - никогда!

Борясь с трясущимися коленями, я вышел из комнаты и навалился на перила, оградившие меня от падения на накрытый безрадостным полумраком пол первого этажа.

Наверное, этот день ничем не отличался от предыдущего... Был таким же тёмным, сырым и промозглым. И... И мне просто нужно было прожить его, как я проживал день за днём до этого, неделю за неделей, месяц за месяцем.