Страница 9 из 11
— Видишь теперь, чего стоят эти колдуны? — спросил Бронн.
Дассандра коротко кивнул:
— Признаю, они эффективны.
Большего Дассандра признавать не собирался, а Бронн улыбнулся, видя, как пылают в огне варпа горные кряжи между тремя крепостями.
— Прикажи начать наступление, — сказал он. — Только танки и пехота.
Дассандра посмотрел на него с недоумением:
— Только танки и пехота? А почему не демонические машины?
— Потому что таков приказ, — ответил Бронн.
— Нам нужно атаковать всем, что у нас есть, — настаивал Дассандра. — В соответствии с доктриной первой волны нужно стремиться к подавляющему превосходству, чтобы сломить волю защитников.
— Дассандра, я знаю все доктрины Пертурабо, и твои наставления мне не нужны.
— Тогда почему…
— Выполняй приказ! — рявкнул Бронн.
Дождь и расстояние приглушили шум битвы, но даже из-за высокого вала Бронн слышал отрывистый треск перестрелки, грохот взрывов и крики. Дассандра остался с ним; он явно отказывался понимать логику Бронна, но тот не оставил своему помощнику иного выбора, кроме как подчиниться.
Бронн прошел мимо киберорганических военных машин — вклад Вотиира Тарка в завоевание Калта. Машины кричали и глухо топали о землю, игнорируя боевое построение, и Бронн знал, что лучше не смотреть на связывающие обереги, высеченные на плоти и металле их корпусов. Некоторых удерживали железные цепи, некоторых — более эзотерические средства контроля, но все они были жестокими машинами смерти, способными сражаться вечно, не зная усталости.
Если бы киборги вступили в бой, враг был бы уже разбит, но как раз разбивать врага Хонсю и не хотел. Чушь несусветная, как ни посмотри, но Бронн заставил себя перестать сомневаться в планах командира. На стороне Кузнеца Войны был сам повелитель демонов, а смертному не дано постичь мысли подобного существа.
Войдя под высокие своды туннеля, что вел на поверхность, Бронн двинулся туда, откуда доносились шум гидравлики и маломощных мелта-резаков и лязг доспехов. Дуговые лампы, установленные на стенах, освещали высокие штабели боеприпасов и взрывчатки и отбрасывали яркие блики на огромные стальные плиты, которые строители крепили болтами к полу. В туннеле строили железную дорогу, чтобы подготовить приход Черной базилики — громадного сооружения, которое было одновременно и передвижным храмом в честь великих богов варпа, и невероятно мощной машиной разрушения, способной ровнять с землей целые города.
Железные Воины и армия Рожденных Кровью пришли в долину по туннелям, проложенным передвижными бурильными установками «Адский бур», но для того чтобы прошла Черная базилика, нужно было полностью очистить туннель от обломков. Огневая мощь этого сооружения переломит ход битвы, и Бронн пока не знал, как он сможет сохранять патовую ситуацию, которой так хотел добиться Хонсю, когда на их стороне будет столь сокрушительное оружие.
Бронн задержался на мгновение, приложил руку к стене туннеля, позволяя голосу камня проникнуть сквозь латную перчатку. В свете ламп поверхность скалы поблескивала, словно бледным золотом, вкраплениями кварца и нефрита. Бронн прижался к стене щекой — и почувствовал все внутренние дефекты камня, ощутил все мельчайшие вибрации и далекие, едва различимые шумы. Черная базилика приближалась: он чувствовал дрожь, которой горы отзывались на ее титаническую поступь, слышал рокот двигателей, который резонансом отражался в недрах планеты.
— Еще около двух часов, — сказал он тихо. — Максимум три.
Этот мир был охвачен болью, и каждый удар мотыги или лопаты, каждый поворот бура, пронзавший его кожу, оставляли раны, которые никогда не заживут. Мантия Калта и так была изрыта туннелями, но планету превратили в огромные соты сами же жители, вынужденные уйти с поверхности после того, как Лоргар в злости своей отравил ее солнце. Их Калт принял, но Железные Воины были незваными гостями, и каждая крупица земли, которую они вынимали, в ответ пропитывалась ненавистью.
Бронн отошел от стены и двинулся дальше по туннелю, пока впереди не показались пять выстроившихся в ряд машин, похожих на гигантские торпеды; на коническом носу каждой был установлен горный бур. В длину «Адский бур» не уступал «Грозовой птице», но был шире и обладал лучшей броней. На боках машин не было никаких украшений — только истертый, исцарапанный металл; аппарели, ведущие в отсеки экипажа, были опущены, и штурмовые группы занимали свои места внутри.
Только одна из установок повезет Железных Воинов; пассажирами остальных станут ударные отряды Рожденных Кровью и астартес из отступнических орденов, появившихся уже после Великого предательства. Все эти ордены отстояли от своих легионов-прародителей по меньшей мере на шесть оснований, и тем не менее, их воины смели называть себя космическими десантниками. Вместе с этими второсортными подделками здесь были и ксеносы всех мастей: как двуногие и похожие на птиц, с гребнями из разноцветных перьевых стержней, так и паукообразные, четвероногие и вообще лишенные какой-то определенной формы.
Бронн мог только покачать головой при виде этого сброда.
— Я знаю, о чем ты думаешь, — сказал Хонсю, приближаясь к нему со стороны передового «Бура». — Невзрачная армия, да?
— «Невзрачная» — это еще мягко сказано, — ответил Бронн. — Я со многим могу смириться, но видеть, как низко мы пали… это горько. Когда-то мы сражались рядом с примархами, богами войны — а теперь мы принимаем в свои ряды воинов, которым грош цена, но которые все равно называют себя космодесантниками, и ксеносов, что выползли из каких-то задворок галактики.
— Они просто пушечное мясо, — возразил Хонсю. — И если тебя это утешит, они все умрут.
— Однако вы отправляетесь в долину именно с ними.
— Нет, они всего лишь приманка, отвлекающая цель, которая заставит Ультрадесант смотреть прямо, а не себе под ноги, где я и пройду.
— Если прятаться, то на видном месте, — Бронн медленно улыбнулся, начиная понимать.
— Именно так, — согласился Хонсю.
Появились Кадарас Грендель и существо, которое Хонсю называл Свежерожденным, и рука Бронна рефлекторно потянулась к пистолету. Они заметили этот жест, и поведение обоих сразу же изменилось: Грендель широко улыбнулся, предвкушая драку, а Свежерожденный посмотрел на воина с любопытством, словно прикидывая, какую конечность оторвать ему первой. Усилием воли Бронн заставил себя опустить руку, на что Грендель рассмеялся и ткнул пальцем в сторону своего спутника:
— Мудрое решение. Он оторвет тебе голову, прежде чем ты успеешь достать пистолет.
Не обращая на Гренделя внимания, Бронн смотрел на гибких и изящных мечников, которые как раз поднимались на борт последнего «Адского бура». Каждый в этом отряде был великолепным мастером клинка; в поисках достойного противника воины последовали за своим предводителем, Нотой Этассай, на Новый Бадаб — и присягнули Хонсю, когда тот победил Этассай в последнем поединке на Жатве черепов. Мечники поклонялись Темному Принцу и потому никакого доверия не заслуживали.
— Это война, — сказал Хонсю, заметив, куда смотрит Бронн, — и я без колебаний и сожалений буду использовать то оружие и ту армию, которая у меня есть.
— То же я сказал и Дассандре, — ответил Бронн. — Но я соврал.
Хонсю пожал плечами.
— Ты все еще веришь в старые традиции. Вот в чем твоя проблема, Бронн.
— Пертурабо старые традиции вполне устраивали.
— И посмотри, где он теперь, — возразил Хонсю с неожиданной злостью. — Сидит без движения в своем мертвом городе на Медренгарде, в плену у собственной обиды и горечи. Если он считает, что его так сильно унизили, то почему не идет на штурм имперских крепостей, чтобы уничтожить их все? В мире нет такой твердыни, которую он не смог бы сокрушить за один день.
Горячность в голосе Хонсю удивила Бронна: он думал, что Кузнеца Войны нисколько не заботит ни Долгая война, ни тот примечательный факт, что Пертурабо уже очень давно в ней не участвует. Неужели он, Бронн, заблуждался насчет своего командира — или это очередная игра, притворство, чтобы добиться пока не известной цели?