Страница 11 из 17
Почему же этому удивительному человеку оказывается столь мало чести в Англии? Благодаря Карлейлю. Самый бесстрашный и правдивый историк своего века, который ненавидел ложь в любом обличье, закрепил imprimatur [санкцией] своего честного и знаменитого имени, и таким образом освятил наиболее неправедную из исторических несправедливостей, совершенных благодаря предрассудкам и фанатизму. Это произошло из-за ложных сообщений, подавляющее большинство которых исходило от того класса людей, которых он ненавидел не меньше чем неправду, а именно от иезуитов, или – воплощенной лжи.
Само имя Джузеппе Бальзамо, если его преобразовать при помощи каббалистических методов, означает – "Тот, кто был послан", или "Данный", а также "Господин Солнца", – показывает, что оно не было его истинным родовым именем. Как отмечает Кеннет Р. Х.
Маккензи, член Теософического Общества, к концу прошлого столетия среди некоторых теософских профессоров того времени установилась мода транслитерировать в восточной форме любое имя, которое давалось оккультными братствами своим ученикам, предназначенным для работы в миру. И кто бы ни был отцом Калиостро, его звали не "Бальзамо". Во всяком случае, в этом можно быть уверенным. Кроме того, так как всем известно, что в юности он жил вместе с человеком, которого называли, как предполагается, Альтотсом, или "великим герметическим мудрецом", или, другими словами, адептом, и получал от него наставления, нетрудно принять традиционное представление о том, что именно этот последний и дал Калиостро его символическое имя. Но что известно с еще большей очевидностью, так это то уважение, которым он пользовался у некоторых наиболее ученых и прославленных людей своего времени. Во Франции мы обнаруживаем Калиостро, – который был перед тем личным другом и помощником химика в лаборатории Пинто, гроссмейстера Мальтийского ордена, – становящимся другом и протеже кардинала де Рогана. Один высокородный сицилийский принц почтил его своей поддержкой и дружбой, как и многие другие титулованные лица. "Возможно ли тогда", – задает вполне уместный вопрос м-р Маккензи, – "чтобы человек со столь обаятельными манерами мог быть лживым обманщиком, как это пытались доказать его враги?"
Главной причиной всех его жизненных трудностей был его брак с Лоренцой Феличиани, которая была орудием в руках иезуитов; и двумя меньшими причинами были его исключительно добрая натура и та слепая доверчивость, которую он проявлял в отношении своих друзей – некоторые из которых стали предателями и его ненавистными врагами. Никакое из тех преступлений, в которых его обвиняли, не привело к уменьшению его славы и к ухудшению его посмертной репутации; но все это произошло из-за его слабости к недостойной женщине и обладания тайнами природы, которые он не разгласил церкви. Будучи уроженцем Сицилии, Калиостро, естественно, был рожден в римско-католической семье (неважно, какова была их фамилия) и был взят к себе монахами "доброго братства Кастильонского", как нам рассказывают его биографы; таким образом, ради спокойной жизни он должен был внешне исповедовать верования церкви и оказывать ей уважение, поскольку традиционная политика последней всегда определялась лозунгом: "кто не с нами, тот против нас", и она немедленно уничтожала в зародыше своих врагов. И все же, в связи с этим, Калиостро и по сей день обвиняют в том, что он служил иезуитам в качестве шпиона; и это делают масоны, которые должны бы в последнюю очередь возводить подобные обвинения против ученого брата, который преследовался Ватиканом даже в большей степени как масон, чем как оккультист. И если это было так, то почему же те же самые иезуиты до сих пор поносят его имя? Если он служил им, то как могло случиться, что сам он не оказался пригодным для их целей, поскольку человек такого бесспорного интеллектуального дарования не мог бы плохо справляться или игнорировать приказания тех, кому он служит? И что же мы видим вместо этого? Калиостро обвиняется в том, что он был самым ловким и удачливым обманщиком и шарлатаном своего века; его обвиняют, что он принадлежал к отделению иезуитского ордена в Клермонте во Франции; в том, что он появился (как доказательство его связи с иезуитами) в церковном облачении в Риме. И все же, этот "ловкий обманщик" был подвергнут испытанию и приговорен – усилиями тех же самых иезуитов – к постыдной смерти, которая впоследствии была заменена лишь на пожизненное заключение из-за таинственного вмешательства или воздействия, которое было оказано на папу!
Не более ли милосердным и согласным с истиной было бы сказать, что именно его связь с восточной оккультной наукой, его знание многих секретов – смертельных для церкви – и вызвало сперва преследования Калиостро иезуитами, и в конце концов суровые меры со стороны церкви? Эта его честность, которая делала его слепым по отношению к недостаткам тех, о ком он заботился, и заставила его поверить двум таким мошенникам, как маркиз Аглиато и Оттавио Никастро, и лежит в основе всех тех обвинений во лжи и мошенничестве, которые ныне расточаются в его адрес. И все грехи этих двух "героев" – впоследствии казненных за гигантские надувательства и убийство – ныне сваливают на Калиостро. Тем не менее, известно, что он и его жена (в 1770 году) остались без средств в результате бегства Аглиато со всеми их денежными сбережениями, и были вынуждены просить милостыню во время своего пребывания в Пьемонте и Женеве. Кеннет Маккензи прекрасно доказал, что Калиостро никогда не участвовал в политической интриге – которая является самой сутью деятельности иезуитов. "Он безусловно был совершенно неизвестен в таком своем качестве тем, кто ревностно охранял архивы, связанные с подготовкой Революции, и поэтому представление о нем, как о защитнике революционных принципов, лишено всякого основания". Он был просто оккультист и масон, и как таковой, он пострадал от рук тех, кто, добавляя оскорбления к несправедливости, сначала попытались убить его при помощи пожизненного заключения, а затем распространили слух о том, что он был их презренным агентом. Эта хитроумная затея по своей дьявольской изощренности была вполне достойна своих главных изобретателей.
Есть много пунктов в биографиях Калиостро, которые свидетельствуют о том, что он учил восточной доктрине о "принципах" в человеке, о "Боге", обитающем в человеке, – как скрытая возможность in actu [актуально] ("Высшее Я"), – и в каждом живом существе и даже атоме, – как скрытая возможность in posse [потенциально], – и что он служил Учителям Братства, которых он не назвал, потому что согласно данному им обету он не мог этого сделать. Доказательством этого является его письмо к новому мистическому, а скорее, разношерстному братству (ложе) Филалета. Данная ложа, как это известно всем масонам, была церемониально, установлен в Париже в 1773 году в Loge des Amis Reunis, основанной на принципах мартинизма, члены которой специально изучали оккультные науки. Материнская ложа была философской и теософской ложей, и потому Калиостро был прав в своем желании очистить ее потомка, ложу Филалета. Вот что говорится по этому поводу в "Королевской масонской энциклопедии":
15 февраля 1785 года ложа Филалета на торжественном заседании, в присутствии Лавалетта де Ланжа, королевского казначея, банкира Тассина и королевского чиновника Тассиана, открыла братское собрание в Париже… Князья (русские, австрийские, и др.), церковники, советники, рыцари, финансисты, адвокаты, бароны, теософы, каноники, полковники, профессора магии, инженеры, писатели, доктора, купцы, почтмейстеры, герцоги, послы, хирурги, учителя языков, судебные исполнители, и, особенно, две лондонские знаменитости – Босье, купец и Брукс, – участвовали в этом собрании, и к ним можно добавить месье графа де Калиостро и Месмера, "изобретателя", как пишет о нем Тори "Acta Latomorum, том 2, стр. 95", "учения о магнетизме"! Без сомнения, это было собрание столь достойных людей, способных привести мир в порядок, какого никогда не видела Франция ни до, ни после того!