Джихад одинокого туриста

Матерясь, я как горный козел сиганул через камень и выпустив для острастки пол-магазина в сторону ворот, рявкнул.

— Иди сюда!

Никто не отозвался. Смотря в сторону ворот и начиная паниковать, я вторично позвал клятую бабу. Ответом был запаленный всхлип вперемежку с рыданием. Оглядываясь в сторону ворот я подрысил к задыхающейся от бега, слюней и соплей, девке и схватив за шкирку, скомандовал.

— Бежим!

Пропетляв метров триста, задыхаясь, мы упали на землю. В легких горело, в глотке хрипело. Курево, алкоголь и нездоровый образ жизни аукались по-полной. Впрочем мадам — тоже. Хрипя и перхая мы приходили в себя минут пять. Отдышавшись, я дрожащими руками вытащил из разгрузки магазин и сменил пустой рожок. Девка молча смотрела на мои трясущиеся руки.

— Ты кто? — прохрипела она.

— Неважно.

Буря в легких успокаивалась, сменяясь сушняком и тягучей слюной. Эйфория окончательно вытеснила испуг и тревогу. Я жив! Настроение скачком повысилось. Я привстал и дотянувшись до ветки сорвал пару персиков.

— Будешь?

Пока она смотрела на золотистый кругляш, я жадно вгрызся в свой — дико хотелось пить. Пришлось есть. Сок тек по подбородку. Тишину нарушил далекий шум, я задрал голову углядев в небе черточку инверсионного следа. Наверху шла обычная жизнь, кто-то летел на отдых. Или на войну.

Жадно доев персик и уронив косточку я принялся разглядывать продырявленный и запачканный кровью, рукав джинсовки. Стащив куртку и вывернув руку я скосил глаза на левое плечо. На светлой коже наливался синяк. В центре краснела глубокая красная царапина.

Девка повела глазами.

— Перекись, стрептоцид, марля, пластырь, — похоже привычно, перечислила она.

— Доктор?

— Медсестра.

— Пошли, сестра.

— Куда.

— Искать аптечку.

Спасенная дико посмотрела на меня и проглотив невысказанные вопросы, встала. Кажется и она увидела много нового за сегодня.

14.45.

Запах жаренного встретил метров за сорок. Жаренного, в смысле — мяса.

Шашлык?

Почти. У подъезда, вытащив из глубин отеля передвижной газовый гриль, ополчение жарило реквизированные кебабы. Смех, подколки, пиво.

Внезапная картинка исчезнувшей мирной жизни подкосила незнакомку. Увидев хоть и вооруженных, но таких привычных, буднично жарящих мясо, туристов, девчонка всхлипнула.

— Наши, — вырвалось у нее. Сев на бордюр она разревелась.

Недоуменные взгляды ярославских, собравшихся у мангала, бегали с ревевшей девчонки на мою ободранную физиономию — ушел один, вернулся с рыдающей бабой.

— Что вылупились? — я устал, но опять начал заводиться. Взгляды из удивленных стали укоризненными. Вздохнув, я выразительно щелкнул себя по горлу и кивнул на плачущую. Игорь сообразил первым. Секунд через двадцать, в медсестру, почти насильно вливали стакан чего-то крепкого. Та, роняя слезы и стуча зубами пила содержимое мелкими глотками.

На шум вышел Саныч. За ним — Терминатор и бух. Ну вот, почти вся команда в сборе.

Мне поднесли чуток обгорелый кебаб и банку пива. И даже проявили выдержку, дав полминуты на дожевать котлету.

— Рассказывай, — наконец не выдержал Саныч.

— Погоди. — облизывая лоснившиеся губы и вытерев руки об штаны, я обернулся к медсестре и взглядом оценил ее состояние. Ей было далеко до нормы — всхлипывая и держа в руках кебаб и стакан, она мяла одно и роняла сопли во второе.

— Саныч, как успокоится, отведи ее внутрь.

Я шагнул к дверям. Не тут то было. Девчонка подскочила, увидев что единственный знакомый уходит.

— Т-ты куда?!

— В гостиницу.

— Я с-с т-тобой.

— Пошли.

В холле, усадив даму на свободный диван, я прогулялся к стойке и найдя аптечку, вернулся, положив добычу рядом с ней.

— Займись делом. Если не забыл — стрептоцид, перекись и бинт. Найди и приготовь.

Так, даму озадачил. Теперь можно заняться докладом соратникам.

Рассказ не был длинным. Не люблю длинные изложения — избыток слов размывает суть. А суть была одна — зенитка. Впрочем, мужики понимали это не хуже. А поняв — не спешили высказываться, выжидательно поглядывая на единственного полувоенного, что с мрачной рожей разглядывал исчерканную карту.

— Короче говоря, у нас две проблемы, — наконец открыл рот Терминатор, — Добраться до порта и погрузиться на судно. Всей толпой с бабами и детьми в порт не просочиться. Придется подгонять судно и грузиться с пляжа… А с зениткой нам не уплыть.

Повисла тяжелая пауза. Невысказанная мысль была проста — предстояло близкое знакомство с нервным зенитчиком.

15.10.

Оставив компаньерос напрягаться я встал, решив заняться царапиной. Медсестра уже спала, свернувшись на диване, оставив рядом упаковку бинта и три пузырька. Подойдя, я забрал медикаменты и усевшись за свободный стол снял куртку, принимаясь за изучение этикеток. Терминатор, покинув начавшую говорильню подсел ко мне и отобрав склянки, принялся колдовать над плечом. Омыв, засыпав и заклеив он сложил в кучку остатки упаковки и пузырьки.

— Спасибо, — поблагодарил я.

Вохровец молча кивнул, вопросительно глядя на меня.

Это что, такая метода допроса?

Минуты две мы молча играли в гляделки. Первым надоело ему.

— У тебя мысли есть?

— О чем?

— О том самом, на холме…

— Это ты у нас профи.

— С этой точки зрения — задача нерешаемая. По уставу, атака полевого укрепления с тяжелым вооружением проводится с привлечением поддержки — артиллерии или авиации.

В его взгляде читалась безнадега, чуть приоткрывшаяся сейчас. Оказывается, у Терминатора тоже были нервы. Или?..

— У тебя в отеле родня есть?

Он кивнул. Понятно.

Я слишком вымотался сейчас, чтоб родить чудо, в чем честно сознался.

— Саш, замудохался я. Часок посплю, голова в порядок придет, тогда и покумекаю. Тут во сколько темнеет?

— В начале десятого.

Часы показывали начало четвертого. Время есть.

— Тогда пойду прилягу. Проснусь — договорим.

— Лады. Ты к себе?

— Ага.

Махнув ему, я поднялся и пройдя мимо спящей сестры побрел в номер. Воткнув мобильник на подзарядку и выставив будильник я не раздеваясь рухнул в койку.

Глава 11

Вторник. День, 17.20.

Пиликанье побудки. Вслепую дотянувшись до назойливого гаджета я восстановил тишину. Черт — нет. Рядом посапывали.

Кто здесь?

Назойливая медсестра. Для красивой бабы такая настойчивость подозрительна. Хотя… я все еще мыслил мирными категориями, точнее — все еще не проснулся. Просто девчонка уже перешла на древний, как мир алгоритм — держаться доминантного самца до окончания форс-мажора. Любой ценой. Сунувшись в мою кровать мне просто продемонстрировали предельный ценник.

Вероятно.

Может уже заплатили?

Я вопросительно осмотрел открывшую глаза и улыбнувшуюся мне, даму. Одета. Я провел рукой по своим джинсам, потрогав застегнутый зиппер.

Фу, неоплачено.

И слава богу — достаточно текущих обязательств.

Девчонка еще раз поощрительно улыбнулась, заставив меня почти в испуге вскочить с кровати. Встав я ощутил, что мокр как мышь. Кондей вырубили! Выкинув сестру в кровати из головы и на пробу щелкнув выключателем, я убедился — света нет. Меня посетило смутное дежа вю, усилившееся в темной ванной. Собственное журчание освежило память, улыбнув — все повторяется.

Открученный на ощупь кран выдал слабую струйку. Я крикнул в комнату, пытаясь казаться гостеприимным.

— Вода пока есть. Хочешь умыться?

— Иду!

Подсветив даме зажигалкой и чудом увернувшись от плотного контакта на пороге, я вышел. Помывка оказалась рекордно короткой — сестра чертыхнулась приятным контральто и открыла дверь.

— Вода кончилась, — кротко сообщила она.

Кажется во дворе был бассейн. Я тоже не прочь ополоснуться. Сунувшись в темную ванну и взяв полотенца, я любезно спросил.

— Пойдешь в бассейн?

Пошла. На бортике я разглядел разоблачившееся до трусиков, безупречно сложенное сокровище, норовившее упасть на мою шею.