Страница 34 из 70
Уже когда Селия сообщала новость, Сэм поняла, что не стоило удивляться. Оглядываясь на прошлое, она вспомнила, что между отцом и преданной сиделкой всегда было что-то особенное. Их добродушное подшучивание, ласки мимоходом, которые Селия выказывала отцу, даже если он их не мог ощущать, подлинная привязанность.
Утешенная сообщением Селии, Сэм прикончила пирог и вернулась к отчету. Она дважды пробежалась по нему, прежде чем послать Фредди, который всегда проверял отчеты для нее, перед тем как она отправляла их начальству. Если он и удивлялся случайным ошибкам, странным фразам или корявым формулировкам, то никогда не говорил. Более того, всегда исправлял ошибки и возвращал без комментариев.
Может, пора ему рассказать, подумала Сэм. Дислексия накинула широкую сеть на каждый уголок ее жизни, и пока Сэм не поставили диагноз в шестом классе, она верила, что так глупа, как ее заставляли думать учителя, которые понятия не имели, что делать с ней и родителями, расстроенными ее менее чем звездными успехами в школе.
Объяснение причины уже кое-чему помогло, но каждодневная борьба, пришедшая наряду с диагнозом, временами просто выматывала.
Покончив с рапортом, Сэм наконец позволила себе погрезить о Нике. И тут словно открылись шлюзы: ее переполняли эмоции и желания, которым пришлось сопротивляться весь день. Она составила список вопросов, которые хотела пройти вместе с ним, поэтому у нее имелась веская причина вынуть визитку, врученную Ником. Это ведь будет деловой звонок? Нет ничего плохого в том, чтобы связаться ним по строго официальному поводу. Если она при этом умирает, но хочет рассказать о своем повышении и намечавшейся женитьбе отца, то, что с того?
Несколько минут она туда-сюда вертела карточку между пальцами, пока в животе не начало ужасно болеть. Думая о деле и только о деле, Сэм набрала сотовый Ника.
Он ответил заспанным голосом.
– О, Боже, я тебя разбудила?
– Нет, нет. – Широкий зевок разоблачил его. – Я надеялся, что ты позвонишь.
Решив придерживаться строго дела, Сэм заявила:
– У меня несколько вопросов. По делу.
– Аа.
Она поморщилась, услышав прозвучавшее в единственном возгласе разочарование.
– Голос у тебя… ну не знаю… звучит как-то паршиво, что ли.
– День был паршивый, не считая самого начала с тобой.
Не говоря много, он умудрился сказать все. И Сэм знала: по телефону признаться, что ей нужно, не получится.
– Ты дома?
– Угу.
– Не возражаешь, если я заскочу? Только на минуту?
– А ты дома?
– В данный момент.
– Ты просто собираешься «заскочить» через весь Арлингтон? И только на минуту?
– Мне нужно с тобой поговорить, Ник. Мне нужно… черт, я даже толком не знаю, что мне нужно.
– Приезжай, я буду ждать. И... милая? Ты никогда, слышишь, никогда не должна спрашивать. Поняла?
Она растеклась в слезливую сбитую с толку лужицу, смеси из потребности и желания.
– Да, – умудрилась выдавить Сэм. – Я буду. Скоро.
***
Сердце кувыркалось в груди. Сэм достала пистолет, значок и наручники. Причесалась, оделась за несколько минут и направилась к лестнице сообщить отцу, что собирается немного прогуляться. Селия сказала ей, что тот уже спит.
– Он сегодня вечером особенно устал. – Она помогла Сэм надеть пальто. – Будь осторожна, ладно?
– Всегда осторожна. – Поддавшись порыву, по дороге к входной двери Сэм наклонилась и поцеловала Селию в щеку. – Увидимся.
Ник включил для нее внешний свет. Казалось, простая вещь, но вызвала такое сильное чувство, словно вернулась домой, что Сэм еще несколько минут сидела, напоминая себе, зачем она здесь. А зачем – нет.
– Дело не в тебе, – шептала она. – Не сейчас. А дело в том, чтобы свершилось возмездие для Джона О’Коннора. И ничего больше.
Однако когда Ник открыл дверь, выглядя таким… ну… потерянным – лучшее слово, которое она смогла подобрать, все стало неважным, кроме него.
– Ник.
Закрыв за собой дверь, она сбросила пальто на пол и потянулась к нему.
Так они стояли, обнявшись, прогоняя уютом холод, который Сэм принесла с собой.
Подняв руки к его лицу, она взглянула на Ника.
– Что с тобой?
Пожав плечами, он ответил.
– Все. – Прислонил лоб к ее лбу. – То я планировал каждую минуту дня, а теперь не знаю, что, черт возьми, делать с самим собой. И это дает слишком много времени для размышлений.
Даже после того, что узнала сегодня о Джоне О’Конноре, Сэм все еще могла чувствовать боль Ника от потери друга и босса. После его хладнокровного, отточенного поведения видеть его растрепанным в старой футболке с эмблемой Гарварда и поношенных спортивных брюках было странно. В какой-то момент этого долгого дня шок, очевидно, ушел, уступив место неприкрытому горю.
– Я рад, что ты пришла. – Он прижал ее к закрытой двери. – Я о тебе беспокоился. Это дерьмо в газете…
– Мы справляемся.
– Мне не по душе мысль, что тебе угрожают.
Он легко погладил ее щеку, отчего сердце у Сэм дрогнуло. Потом наклонился, обдав ее ароматом пряности и мыла.
– Ник, подожди…
Его рот твердо и настойчиво прижался к ее губам, лишив легкие воздуха и расплавив позвоночник. Если бы Ник не держал Сэм своим телом, она бы соскользнула на пол. Каким-то образом в ходе его маневров ее ноги оказались у него на бедрах, руками он обхватил ее груди, а языки сплелись – и все за каких-то полминуты.
Забыв все клятвы, что давала в машине, в тот момент, как увидела его искаженное горем лицо, Сэм запустила пальцы во влажные шелковистые волосы Ника и прижалась к его члену, натянувшему брюки. Потом двигались куда-то, падали. Она ойкнула и вцепилась в него, когда он опустил их на диван.
Срывая одежду, отчаянно пытаясь добраться до обнаженной кожи, до тесного объятия, до облегчения, они продирались сквозь слои ткани, пока ничего не осталось между ними, кроме неистового желания.
– Ты все такая же, как я помню. – Ник обвел языком ее соски, его руки, казалось, успевали сразу повсюду. – Высокая, гибкая и сильная… нежная во всех нужных местах. – Он с благоговением взирал на ее грудь, которая самой Сэм всегда казалось великоватой, но, похоже, ему нравилось то, что он видел.
Жажда пронзила ее, оставив после себя отчаяние, заставив задыхаться.
– Ник… – Она притянула его, вытянувшись рядом, желая больше каждого вздоха. – Сейчас...
– Презерватив, – произнес он сквозь стиснутые зубы. – Погоди секунду.
Сэм удержала его.
– Я на таблетках. И мы проходим медкомиссию…
– Мы тоже.
Он скользнул рукой ей под плечи, второй подхватил под ягодицы, чтобы Сэм удобно было встретить его.
Сгорая от желания, она развела ноги, чтобы вобрать Ника.
Он пристально смотрел ей в глаза, когда вошел одним резким движением.
Она закричала: оргазм настиг ее, пронзил с бешеной силой. Такого у нее на памяти еще не было.
Ник застыл.
– О, боже, я сделал больно?
– Нет, нет. Не останавливайся. Пожалуйста.
На что уж тут жаловаться. Только бы смотреть на него, чувствовать его. В голове никаких мыслей, кроме только о Нике. Он начал двигаться, сначала медленно, потом все быстрее, как из последних сил, которые, казалось, опустошали его, тщательно сохранял самообладание. Сэм помнила их последний – и единственный – раз, как он кончил с ней, как потерялся, что, она подозревала, не часто позволял себе.
Крепко держа ее в объятиях, Ник входил и входил в нее, плоть встречала плоть, и этот звук – единственное, что слышала Сэм поверх грохота собственного сердцебиения.
Каждое движение она встречала с равным желанием и, когда он втянул сосок, закричала, настигнутая еще одним оргазмом, от которого Ник рассыпался вместе с ней.
Господи, – прошептал он, когда пришел в себя. – Боже правый. Я даже не предложил тебе что-нибудь выпить.
Сэм засмеялась и крепче сжала объятия, медленно перебирая его волосы, все еще влажные после душа.