Люди в масках

Засвистел вскипевший чайник, разрывая громким звуком, повисшую после слов хозяина дома тишину. Он медленно подошел к плите, выключил газ и, достав два бокала, разлил чай. Потом молча поставил передо мной чашку, и сел на прежнее место с видом человека, который при любом неосторожном слове, готов взорваться, как шаровая молния.

— Тебе что, Элис, мало мужского внимания, раз ты как бабочка, летишь на огонек к Ларину, рискуя опалить крылья? Или жалеешь о несостоявшейся любви? — Алекс говорил тихо, но вся его речь насквозь была пронизана ядом.

— Перестань нести всю эту чушь! — я взбесилась.

Жалеть себя в его присутствии не хотелось, так что оставалось одно — принять вызов и ринуться в атаку.

— Самая последняя особь мужского пола, на которую я обращу внимание — это Слава! Так что нечего делать из мухи слона. Последил бы лучше за своей белобрысой дурой, которая устраивает спектакли при любом удобном случае. А насчет несостоявшейся любви… не твое это дело — моя личная жизнь. С тобой нас связывают только деловые отношения, поэтому перестань отчитывать меня за то, как я общаюсь с мужчинами. Тебя это никаким боком не должно касаться!

Высказавшись, я хмуро уставилась на собеседника, ожидая продолжения скандала. Однако бури не последовало. Напротив, он мягко улыбнулся и, вполне, спокойно произнес:

— Я просто не хочу, чтобы ты пострадала.

— Спасибо за заботу, — решив, что гроза миновала, я тихо спросила. — А что ты думаешь о его сестре?

— То, — он печально усмехнулся, — что она не его сестра.

— Как это? — я оторопела, неотрывно глядя на потемневшее лицо мужчины.

— Когда-то, Ларочка, я был женат на его настоящей сестре.

У меня наступил шок. Глаза стали медленно округляться. Челюсть отвисла, при чем в прямом смысле слова. От щек отхлынула краска, поэтому кожа приобрела бледно-голубой оттенок, как у покойника. Я сидела с застывшим взглядом не в состоянии произнести ни единого звука. История жизни Северина постепенно открывалась передо мной, принося все новые невероятные сюрпризы.

— И? — это было единственное, что мне удалось выдавить из себя.

— Она умерла. Но даже если бы Таня оказалась жива, она не смогла бы ходить, так как у нее были парализованы обе ноги. А эта очаровательная дамочка, сопровождавшая Славика в баре, прыгала, как молодая коза, и к тому же имела стройную талию, в отличие от оригинала.

— Хочешь сказать, что настоящая Татьяна выглядела иначе? — ко мне, наконец, вернулся дар речи, и я тут же использовала его по назначению.

— Именно. Моя жена была полной, неповоротливой девицей, которая постоянно жаловалась на жизнь и на меня, обвиняя отца и всю мою семью в своем несчастье.

— Не поняла, — честно призналась я, с надеждой глядя на Северина. — Расскажи, пожалуйста, поподробнее.

Как не странно он начал говорить, задумчиво взбалтывая ложкой в бокале чаинки, будто видел в них картинки своей молодости.

— Ей было всего семнадцать лет. Мы жили в соседних подъездах и часто ходили вместе по дискотекам и другим увеселительным мероприятиям. Однажды, отправляясь на дачу, папа пригласил Таню с братом поехать с нами. Славка отказался, сославшись на экзамены, а сестра его согласилась. Мы вылетели с дороги, не доехав несколько километров до цели пути. Отец погиб сразу, маму отвезли в больницу, где она скончалась через несколько часов. Таня лишилась возможности ходить, а я отделался синяками и ссадинами.

Он замолчал, я же боялась пошевелиться, чтобы не спугнуть его разговорчивое настроение.

— Она так переживала, что никому не нужна такая, что теперь ей придется всю жизнь быть калекой… И во всем винила меня, так как я был единственный, кто выжил из семьи. Короче, через несколько месяцев я сделал ей предложение. Мы прожили вместе почти год. Потом она позвала меня на дачу к своей подруге, — по мере рассказываемых Алексом событий, я замечала, как меняется его лицо, особенно глаза, с каждой секундой они становились всё более холодными, заглушая таящуюся в глубине боль. — Там нас и убили. — Пауза длилась минут десять. В нависшей тишине я слышала, как постукивают настенные часы, будто отсчитывают годы его трагической жизни. — Меня пырнули в живот ножом, а для пущей убедительности, огрели обухом по голове и два раза по спине топором. Татьяну затащили в "Жигули". Я слышал, как она кричала. Это было последнее, что уловил мой слух, проваливаясь в небытие. Но кое-что перепало и глазам. Один из убийц, а их было трое, снял лыжную маску, склоняясь над моим умирающим телом. Это был Слава. Ее любимый братец, на лице которого играла самодовольная улыбка. Мой труп скинули в реку, куда дели жену, я не знаю.

На этот раз Алекс замолчал насовсем, вероятно, на сегодня его рассказ был закончен. Не зная, как лучше себя вести в данной ситуации, я медленно поднялась и, осторожно подойдя к собеседнику, положила руки на его осунувшиеся плечи. Я чувствовала его боль, несмотря на все старания мужчины скрыть ее в глубине размеренно бьющегося раненого сердца. Мне хотелось подбодрить его, сказав что-то хорошее, но в голове не возникало ничего подходящего, поэтому единственное, что я сделала, это обняла его за шею, прижав голову открывшегося мне человека к своей груди. В этой позе мы пробыли минуты три, затем Северин отстранился, убрав мои руки, и откинул назад упавшие на лицо волосы.

— Не стоит жалости, Лисёнок. Это все давно миновало, мне не нужно твое сочувствие.

Судя по ядовитым ноткам в голосе собеседника, я поняла, что передо мной прежний язвительный тип, с которым мы недавно ссорились. Меня этот факт даже обрадовал. Значит, волна трагических воспоминаний отхлынула, а вместе с ней исчезла и боль. Вернувшись с невозмутимым видом на прежнее место, я, пропустив мимо ушей высказывания Алекса, предположила:

— А если Таня, как и ты, и я сменила внешность?

— До такой степени? — вопросом на вопрос ответил мужчина.

— Но ведь ты сделал что-то с собой, раз Ларин не узнает тебя?

— Я сделал пластическую операцию в одной из лучших американских клиник. Но и там врачи не могли справиться с повреждением лицевого нерва. Правая нижняя часть моего лица, если ты заметила, не функционирует.

Я кивнула, уставившись на его идеально ровные губы.

— Откуда у тебя на все это деньги?

Он усмехнулся левой половиной рта, потом многозначительно проговорил:

— А это уже другая история: более длинная, но не менее интересная.

Судя по хитрому огоньку в его глазах, посвящать меня в "другую историю" он не собирался, во всяком случае, сейчас.

— Идем спать, Элис, — предложил он мягко. — Завтра нас ждет встреча со Славой.

— Последний вопрос, — попросила я, поднимаясь и ставя кружки в раковину. Машинально мои руки включили кран и принялись споласкивать посуду. — Ты сказал, что твои родители погибли?

— Да.

— А кто тогда занимается устройством на новом месте моей бабушки?

— Человек, который подарил мне второе рождение.

На этом наша беседа закончилась. Разобрав постель, я улеглась спать, сняв предварительно свой маскарадный костюм, включая тонну косметики, которая тяжелым грузом лежала на моем уставшем лице. Сон пришел на удивление быстро, подарив телу желанное расслабление, а голове прекрасное путешествие в сказочный мир необыкновенных фантазий. Сегодня меня не преследовали кошмары, напротив, я парила, как птица, по бескрайним просторам синего, как глаза Александра, звездного неба.

Глава 15

Он осторожно тронул меня за плечо. Реакции не последовало. Тогда мужчина сел на край дивана, и принялся тормошить мое сонное тело, без конца называя все варианты моих имен.

— Лара, Лариса, Ларочка! — он опять затряс меня, пытаясь оторвать от мягкой подушки. — Элис, проснись! Лариса! Лиса! Лисочка?! Да очнешься же ты, или нет? А? Лисёнок? Я с тобой говорю.

С трудом приоткрыв сонные глаза, я сладко зевнула, приводя в порядок растрепанные мысли.

— Уже утро? — щурясь от яркого света, спросила я, облизав засохшие губы. — Как жалко…