Люди в масках

"Ах ты, моя праведница, — смеется собеседник, отстраняясь. — Ну ничего, скоро ты будешь моей всецело и попробуй тогда увильнуть от своих супружеских обязанностей!"

Мы смеемся, а в душе почему-то появляется разочарование. Может, он не сильно меня хотел, раз так быстро капитулировал? Тогда я расстроилась, сейчас — была рада, что не сотворила самую большую глупость в моей жизни. Хватит с мерзавца поцелуев, которые он украл у меня, играя в заботливого жениха. Будь он трижды проклят со своей алчностью и продажностью! Ненавижу!

Я с силой шлепнула мочалкой по мыльной воде, отчего раздался громкий всплеск, и, как следствие, голос бабушки за дверью:

— Ларочка, ты в порядке.

— В полном! — крикнула я, намериваясь сполоснуться и вылезти из ванной. — Уже вытираюсь.

В эту ночь мне не пришлось спать долго, так как в девять утра бабуля принялась меня будить, заманивая горячим чаем со вкусными теплыми булочками, которые она уже успела купить в кулинарии напротив. Я сладко потянулась, мечтая еще чуть-чуть вздремнуть, однако Ирина Степановна от пряника перешла к кнуту и громко сообщила, что если я немедленно не встану, то на моей сонной физиономии окажется таз холодной воды. Угроза, хоть и шуточная, подействовала, и я нехотя поднялась. После того, как мое лицо стойко вытерпело струю прохладной воды, которую я на него направила в процессе умывания, мне было позволено отведать обещанных булочек. Позавтракав, мы снова, как и вчера, направились в прихожую, где стояло трюмо, ставшее постоянным рабочим местом моей бабушки. Здесь она делала из меня новых Ларис. Причем каждая следующая в корне отличалась от предыдущей. Сегодня за каких-то три часа я превратилась в роскошную голубоглазую блондинку, с невинным взором из-под длинных темных ресниц, слегка подведенных коричневым карандашом поверх блестящих белых теней. Светлая помада на чрезмерно пухлых губах выглядела весьма соблазнительно, а мой обычно тонкий нос был деликатно утолщен, за счет тонального крема, или какого-то другого составляющего бабушкиной коробочки с гримом, который она активно использовала, колдуя надо мной.

Короткое голубое платье из тонкого шифона на мягкой трикотажной подкладке тоже относилось к ее вчерашним покупкам. В нем было легко и свободно, что оказалось очень кстати, так как погода на улице с каждым часом становилась все жарче. Решив не рисковать и не париться в подземке, я, доехав на автобусе до Выхино, принялась ловить такси. Денег в сумочке было более чем достаточно, и, найдя машину, я со спокойной душой отправилась к уже знакомому зданию на Чистых прудах. Решив, что надо действовать быстро, я безотлагательно двинулась туда, по пути царапая ручкой на специально сложенном в пакетике листке бумаги слово "Бабах". Все было просчитано заранее так, чтобы на записке, не дай бог, не осталось отпечатков. Черт знает, что может придти в голову моему бывшему муженьку с его ненормальными заскоками.

Во дворе, как и вчера, было тихо. На стоянке машин никого не наблюдалось. Я заметила, что моя раскраска исчезла с машины, будто ее там никогда и не было. Значит, все-таки отмыли. Ну ладно, посмотрим, как вам понравится новый сюрприз. Не сбавляя шага, я аккуратно раскидала вокруг "Шевроле" кнопки, закинув большую горсть длиннозубых железок под самые колеса так, чтобы их не было видно. Теперь следовало прикрепить записку. Наверняка, автомобиль на сигнализации. Так меня могут и рассекретить в два счета, особенно, если кто-то наблюдает из окна. Отойдя на безопасное расстояние, я остановилась, обдумывая, как бы мне осуществить задуманное.

Ответ пришел сам собой, вернее прибежал, а точнее сказать прилетел в образе шального мяча, который я быстро поймала. Следом за ним мчался пацанёнок лет двенадцати. Беленький, шустрый, с мордашкой Буратино из нашего старого фильма.

— Тетя, отдайте мяч, — попросил мальчишка, весело улыбаясь.

— Тебя как зовут, чемпион? — осведомилась я, смеясь.

— Мишка, мэм, к вашим услугам, — он напыщенно поклонился. Так, вероятно, делали герои его любимых фильмов, а, может, он просто импровизировал.

— Слушай, Миша, не хочешь ли подзаработать чуток? — мягко сказала я, изучающе глядя на юного собеседника.

— Кому любовную записку отнести? — спросил пацан с готовностью.

— Ты откуда знаешь, что записку? — мои немного выгнутые косметическим карандашом брови, удивленно поползли вверх.

— А я умный, — с напускной гордостью ответила его смеющаяся физиономия.

— Тогда вот тебе на мороженое, и прикрепи эту бумажку к окну вон той роскошной машины так, чтобы слова читались изнутри.

— Это что?! — мальчик в недоумении уставился на десятку, которую я ему дала вместе с запиской.

— Ладно, на еще, — поняв, что маленький проныра выбивает из меня больше денег, я достала очередную денежную купюру.

— А если меня поймают? Что я скажу? — его хитрые серые глаза весело блестели. — Что мне дала записку молодая девушка?

Я развела руками, не найдя для ответа слов.

— Полтинник, не меньше, и тогда меня попросил ее отнести молодой бритый мужик, — напыщенно серьезно проговорил паренек, выпятив вперед свою щупленькую грудь.

— На, вымогатель! — мне было смешно. — И учти, что я на тебя рассчитываю.

— Будь спок!!! — радостно крикнул мальчик, уносясь по направлению к "Шевроле". Оглушительный вой сирены, сообщил мне о том, что задание выполнено. Сам же исполнитель со скоростью молнии исчез в соседнем дворе. Я тоже решила поскорее исчезнуть, хотя любопытство и уговаривало разум остаться, чтобы посмотреть, чем дело кончится. В любом случае, забот Славику и его свите на сегодня хватит вполне, а меня ждет бабушка с какой-то сумасшедшей идеей для завтрашнего моего амплуа.

Глава 5

Идея оказалась действительно сумасшедшей, а, заодно, и абсолютно противоречащей моему внутреннему "Я".

— Бабушка, это же не мой стиль! — испуганно простонала я, когда она, снимая грим, с азартом описывала то, что решила со мной сделать.

— Но ведь ты сама говорила, что сможешь сыграть любую роль! — возмутилась собеседница, настойчиво таща меня в медицинский центр, где уже договорилась, что мне сделают еще две лишние дырки в левом ухе. — А в таком прикиде тебя точно никто и никогда не узнает.

— Но, может, остановимся на более консервативных образах, — робко предложила я.

— Нет, нет, и нет! Я уже все обдумала. Вот увидишь, тебе понравится.

— Надеюсь, — криво усмехнулась я, предчувствуя шок.

После того, как в моих ушах, вместо двух сережек, появилось четыре, Ирина Степановна с видом знатока, привела меня в косметический салон. Я уперлась на пороге, будто ослица, наотрез отказываясь становиться ходячей галереей. Однако бабуля умудрилась затащить меня внутрь, успокоив тем, что мне сделают био-татуировку, которая быстро смоется, так что нет никакого повода бояться. Из этого заведения я вышла с огнедышащим драконом на плече, крошечным костром на животе, миниатюрной звездочкой над губой, и с изящной розой чуть выше колена.

— Это просто сумасшествие какое-то, — осматривая с ужасом свое расписанное тело, пробормотала я дома, — Когда, говоришь, это художество смоется?

— Скоро, скоро, не переживай, — довольная трудами, сказала собеседница. — Посмотри лучше, что я тебе купила!

Парик из тысячи мелких косичек на манер негритянской прически, действительно, был не плох. Правда, как буду в этой экзотической штуке выглядеть я со своим консервативным характером, вопрос оставался открытым.

Пытка началась с утра. Деятельный нрав моей чрезмерно идейной бабушки не мог спокойно созерцать, как я обнимаюсь с подушкой, когда на улице уже встало солнце.

— О нет, — простонали мои губы, зевая, а тело под напором рук Ирины Степановны, тяжело опустилось на стул возле зеркала. Сейчас начнется экзекуция…

Как ни странно, меня не сильно гримировали, можно сказать даже, что на лицо вообще не положили ничего лишнего, я имею в виду кремы. Зато косметическим карандашом, подводкой и тушью, художник поработал от души, не позабыв положить серо-синие тени, которые блестели при любом неосторожном движении головы. Над бордовыми губами, блестевшими не меньше, черной меткой красовалась сделанная вчера в салоне звездочка.