Страница 11 из 51
— Ниппонский кинжал "вакидзяся", по тамошней классификации, так даже и меч. — инспектор О`Ларри оторвался от какого-то, похожего на гроссбух, фолианта, который до этого без видимого интереса пролистывал. — Аристократическое оружие, сэр, что-то вроде европейской рыцарской мизерикордии. Ножны, что мы нашли, и рукоять довольно богатые и, очевидно, изготовлены недавно, а вот сам клинок, хм… Судя по качеству металла, железо тогда, при его изготовлении, в стране Ямато только научились выплавлять, дрянь оно, прямо скажем, железо-то, никак не оружейное. Потому я склонен сделать вывод, что вещь это весьма и весьма древняя, почтенного так сказать, возраста. Вероятно, реликвия какого-то из ниппонских дворянских родов.
— Ну что же, инспектор, блестяще. — кивнул мистер Ланиган. — Я, строго говоря, пришел к тем же выводам, и даже несколько развил их. На Острове не так уж много ниппонских аристократов, особенно из их старинных родов, у кого могла бы быть подобная вещица, не находите?
— Совершенно согласен с Вами, сэр. — ответил инспектор.
— И что же из этого следует, дорогой Брендан? — вопросил Ланиган, и сам же на свой вопрос ответил: — А следует из этого то, что достаточно показать паре-трем господам-ниппонцам из света наше орудие убийства, и мы точно выясним, чья это вещь. Ну а там можно уже и брать под арест владельца, мотив и подробности убийства уточнять. А? Каково? Похоже, что за пару дней раскроем это таинственное дело! Констебль, а что вы так внимательно смотрите на эту вакидзясю, а? Никогда не видали таких ножей?
— Нет, сэр, в смысле — видал и не раз, сэр. — очень не хотелось говорить старшему инспектору правду, но, судя по всему, придется это сделать.
— Вот как? — развеселился мистер Ланиган. — Вы что же это, ниппонец и самурай?
— Нет, сэр, не ниппонец, сэр, и не самурай, сэр. Но видывать приходилось несколько раз.
— Знакомство с художниками и монахинями, теперь еще и с коллекционным оружием… Да Вы полны сюрпризов, мистер Вильк. — хохотнул старший инспектор. — Быть может и конкретно с этим предметом Вам приходилось сталкиваться?
— Вполне допускаю такую возможность, сэр. — я кивнул. — Если позволите взглянуть, сэр?..
— А извольте! — мистер Ланиган протянул кинжал рукоятью вперед, с интересом глядя на меня. — Было бы очень удачно, если бы Вы его опознали. Это сэкономило бы нам кучу времени.
— При всем моем уважении, сэр, это сильно навряд ли. — я принял вакидзасю и пригляделся к лезвию. — Даже, сэр, скажу Вам, с точностью до наоборот, сэр.
— Что Вы имеете в виду, констебль? — нахмурился старший инспектор, чье хорошее настроение от моих слов стало стремительно улетучиваться.
— О, ничего такого, сэр, прошу меня извинить. Этот кинжал, он, видите ли, сэр, как совершенно верно заметили Вы с мистером О`Ларри, сделан не из оружейной стали, сэр. Он, строго говоря, если и бывал в Ниппоне, то только в качестве обшивки. Это корабельное железо, сэр, которое идет на защиту днища и корпуса. Не на броненосцы, а на купцы, я имею в виду, сэр. Мне приходилось с таким сталкиваться, когда я работал на фабрике мистера Стойка молотобойцем.
— Это что же, мистер Стойк, получается, делает поддельные ниппонские кинжалы? — изумился инспектор О`Ларри. — Но, черт побери, зачем?
— О нет, сэр! Сам мистер Стойк не в курсе подобного! — воскликнул я. — Но, иногда, от производства остаются небольшие куски металла, которые негде применить. На фабриках, как правило, их разрешают забрать любому мастеровому, кому надобно, на мелкие хозяйственные нужды. Нож себе там кухонный выточить, или что-то подобное, сэр.
— И Вы считаете, что некто изготовил из такого вот огрызка вакидзасю? — мрачно поинтересовался мистер Ланиган. — И к чему рабочему ниппонский нож?
— Рабочему, так совершенно он не нужен ни за чем, сэр. — ответил я. — Но есть такое у некоторых мещан. Дешевые подделки под заморские вещицы собирают, а затем приятелям да соседям пыль в глаза пускают, вот де, я-то да побогаче иных прочих стану, у меня и трактаты тибетские есть, и статуэтки чайнские, и оружие ниппонское да индусское водится. Все одно же они, прошу меня извинить, ни бельмеса в подлинниках не смыслят, а показать, что и им увлечения высших кругов не чужды, хочется. Вот и закупают такие вот, сэр, эрзацы. И не по бедности зачастую, — могли бы и подлинники себе позволять, — но из прижимистости и экономии. Вот тут вот, к слову, рукоять из рога королевского оленя, недешевая штучка, а лезвие дрянь.
— Да-да, мне приходилось о подобном слыхать. — подтвердил мои слова мистер О`Хара.
— Прелестно, господа. — старший инспектор уже напоминал своим видом грозовую тучу. — Констебль Вильк только что развалил самую правдоподобную версию из всех возможных. Что же, быть может теперь он соизволит нам и мастера, этот кинжал изготовившего, назвать?
— Пожалуй, что назову, мистер Ланиган, сэр. — вздохнул я. Эх, ну почему меня дедушка приучил таким правдолюбцем быть, почто за каждую лжу порол? — Этот кинжал изготовил, с вашего позволения, я. Года два тому уже как.
В кабинете матери-настоятельницы на несколько долгих секунд повисла мертвая тишина.
— И, Вы, быть может, помните, кто у вас его приобрел? — наконец спросил меня мистер О`Ларри.
— Боюсь, что нет, сэр. Такие поделки я всегда продавал через скобяную лавку мистера Пукса. Он держит дело на рынке, что на Хитроу-плёс.
— Так-так. — старший инспектор в раздражении побарабанил пальцами по столешнице, поднялся из кресла, ранее принадлежавшего матери Лукреции, и, заложив руки за спину, прошелся по кабинету. — И как Вы считаете, констебль, есть шанс, что этот Пукс теперь, два года спустя, вспомнит о том, кому он продал Вашу вакидзясю?
— Маловероятно, сэр. Он и сейчас их, порой, сбывает, а тогда на ниппонское оружие целая мода была.
— Да-да, была, помню… — пробормотал он. — Что же, мистер О`Ларри, этого Пукса мы и завтра допросить можем. Сейчас, давайте, посетим доктора Уоткинса — как ни печально это признавать, дело и впрямь запутанное, и его мнение будет не лишним, — а мистера Вилька попросим сопроводить мистера О`Хара в участок, дабы с ним рассчитались за проделанную, блестяще причем, замечу, работу. Я напишу записку нашему суперинтенданту.
Художник вновь зарделся от похвалы.
По дороге мы с ним разговорились — все не давали мне покоя слова инспектора О`Ларри о том, что я английские колонии символизирую. Мистер О`Хара вкратце рассказал мне о том, из-за чего воюют протектораты нашего немирного соседа: оказалось, что северяне хотят освободить рабов из африканцев, что за века навезли в Америку британские и испанские купчики, а южане уперлись, и давать волю им ни в какую не желают, через что меж ними нынче смертоубийство идет. Сказывал, что вся прогрессивная общественность за свободу для бедняг-негров, которые целыми днями трудятся на плантациях (ха, это он у нас, в ирландских фабричных цехах зимой не был!), но что дело тут политическое, и уж коли метрополия встала на сторону северян, то недругам Великобритании сам Бог велел поддержать их врагов, какими бы они мерзкими ни были. Заодно про древнюю ту войну, по которой он картину рисует, рассказал, и весьма интересно — стихами даже, порой, да странными такими, гекзаметр называются.
Презанятная там вышла история, доложу вам, столько лет воевали, и все из-за одной единственной женщины. Непременно перескажу своей красавице Мери, ей интересно послушать будет про древнегреческих Ши, коих они, греки, в безбожном язычестве прозябая, за небожителей почитали. Ну и про то, как ту многолетнюю осаду закончить удалось тоже: это же как у нас, в полиции, почти выходит, когда злачное какое местечко надо накрыть. Сначала внедряют внутрь банды своего человека, а он в нужное время в притон дверцу и откроет. Так и у греков, с их деревянным конем, вышло, почитай. В общем, послушал я, да и не в претензиях на художника остался. Мало ли что там О`Ларри привиделось на той картинке? А греческий бог из военного ведомства, это, как по мне, так никак не ниже майора.