Битва за Фолкленды

И тут вдруг удручающие трудности словно бы испарились в одночасье. Офицерам сообщили о предстоящей реквизиции 45 000-тонного круизного лайнера «Канберра». Только он один обещал предоставить место для размещения двух тысяч человек, причем в куда более комфортных условиях, чем любой войсковой транспорт. Изъятие «Канберры» стало продуктом творческой мысли Нортвуда и Министерства обороны, поскольку данный акт гарантировал нахождение бригады в море — к тому же при продолжении ведения подготовки — куда дольше, чем представлялось возможным при нормальном положении дел. Гибкость всего оперативного соединения радикальным образом повышалась. Тайно в Гибралтар отправили небольшую «абордажную команду» в гражданской одежде, дабы та взяла под контроль лайнер на пути домой из Средиземного моря, причем полный заплативших за свое путешествие пассажиров. На протяжении двух оставшихся суток пребывания на борту офицерам предстояло выбрать места для установки вертолетных площадок, больничного оборудования и размещения живой силы.

Нортвуд тем временем привел в действие механизмы крупнейшей со времен Второй мировой войны акции по мобилизации гражданской судоходной материальной части в поддержку Королевских ВМС. Ячейка СРИТФ в Адмиралтействе расширилась. Капитан второго ранга Брайан Гудсон занимал должность координатора службы тыла в Нортвуде только полмесяца, и все же в сфере его ответственности находилась обязанность определять, какие корабли понадобятся постоянно разбухающему оперативному соединению для обеспечения его действий в море. Список вызывал благоговейный трепет: транспорты снабжения, танкеры, контейнеровозы, посыльные, госпитальные и ремонтные суда — где-то пятьдесят четыре единицы только из гражданских источников (по водоизмещению круглым счетом 500 000 тонн) на срок до завершения операции. Управление морских операций и торговли потребовало не одного, а четырех командиров, которым приходилось в том числе заниматься решением комплексных вопросов в отношении того, какие из британских судов годились для действия совместно с оперативным соединением, после чего они отправляли запрос в адрес правительственного брокера, чтобы тот предоставил суда либо через рынок чартеров, либо, если потребуется, путем реквизиции. Около половины кораблей для Южной Атлантики в итоге удалось приобрести за счет применения того или иного варианта. Пусть известная доля материальной части приходилась на коммерчески непривлекательные категории, которых хватало в распоряжении, другие — скажем, пассажирские лайнеры — приносили неплохие доходы, а потому заполучить их бывало труднее.

Затем начались непростые поиски назначенцев на эти вспомогательные суда среди старших морских офицеров, чтобы военные представители действовали совместно с гражданскими капитанами, обеспечивая военно-морские партии профильных специалистов, скажем, для организации процессов дозаправки в море. Понадобилась в том числе и техническая команда численностью в сто человек для плавучей ремонтной базы «Стена Сиспред». На многих кораблях предстояло установить вертолетные площадки. Приходилось проводить трехчасовые брифинги для капитанов в отношении военно-морских процедур, изыскивать принятые на военном флоте защитные костюмы с системой жизнеобеспечения, договариваться по вопросам жалований с Национальным союзом моряков. Нельзя не назвать одним из величайших достижений Фолклендской войны тот факт, что всю эту гигантскую трансформацию удалось провести в пределах считаных недель. Не прошло и шести суток с момента аргентинского вторжения, как на «Канберре» расположили две вертолетные площадки, оборудование для пополнения запасов в море и снаряжение для военно-морских коммуникаций. Судно подготовили для несения значительной доли личного состава 3-й бригады коммандос к местам боевых действий.

В воскресенье, 4 апреля, в то время как госпожа премьер-министр старалась изыскать способ сохранить настроенного на уход в отставку министра иностранных дел, Джулиан Томпсон председательствовал на крупном совещании в Хэмоузи-Хаусе, чтобы проинструктировать командиров перед отплытием. Около сорока человек собрались в бальной зале на первом этаже: генерал Мур и сэр Стюарт Прингл, штаб бригады, командиры основных частей, майор Джонатан Томсон из Специального лодочного эскадрона. Сам Джулиан Томпсон — сорокашестилетний черноволосый господин хрупкого сложения в очках и с неизменной трубкой в зубах — походил на глубокомысленного университетского преподавателя. За ним утвердилась прочная репутация человека быстрого ума и — в определенных обстоятельствах — взрывного характера. Ранее он, будучи подполковником, безмерно счастливо служил командиром 40-го отряда коммандос[131] и уже опасался, что после такой славной работки дальнейшая карьера его превратится в «мелочные пустяки». Представители других родов войск нередко стремятся выставить военнослужащих Королевской морской пехоты в роли этаких дуболомов, действующих на поле боя по принципу «сила есть — ума не надо». К ним прочно приклеилась кличка «бутнекс» или «бутис»[132]. В прошлом некоторые старшие офицеры и в самом-то деле отличались склонностью играть мускулами, а не думать. Так или иначе, едва ли не все собравшиеся 4 апреля в Хэмоузи-Хаусе радовались благосклонности судьбы, выбравшей Томпсона вести 3-ю бригаду коммандос в поход. Он являлся одним из немногих в корпусе солдат-интеллектуалов, глубоко изучившим военную историю и очень хорошо понимавшим стоявшие перед ним задачи офицером.

Открыл совещание докладом о Фолклендских островах Юэн Саутби-Тейлур. Он описал напитанные влагой торфяники и многолетние травы, овец и бекасов, рассказал о преобладающих ветрах и коэффициенте резкости погоды, каковой только усиливает и без того нерадостное ощущение неизбывного холода зимой. Майор подчеркнул отсутствие возможности питаться производимым на месте продовольствием и получать в достатке питьевую воду — о каждой унции и того и другого для десанта придется позаботиться заранее. Британцы долго планировали ведение войны в Европе, а потому целое поколение солдат привыкло представлять себе, как войска пересекают море и оказываются на земле дружественного правительства и благодушно настроенного к ним населения, готовых предложить жизненно важную поддержку. Однако положиться на местные ресурсы на Фолклендах не удастся. Саутби-Тейлура привели в оторопь рассуждения некоторых офицеров, мысливших категориями условий Европы, — собиравшихся, например, вести разведку и осуществлять тактические передвижения под прикрытием рощ и лесопосадок. Он предупредил относительно отсутствия на Фолклендских островах каких бы то ни было укрытий, если не считать темноты. Чего ни коснись, хоть суши, хоть моря, Южная Атлантика представляла собой совершенно враждебную для человека среду — жить в ней уже непросто, но куда труднее воевать. После Саутби-Тейлура слово взял лейтенант военно-морского флота Боб Вил, молодой офицер, который недавно командовал объединенной, состоявшей из представителей разных служб и видов вооруженных сил экспедицией на Южную Георгию. Его живое описание той забытой Богом, покрытой льдом скалы едва не бросало в дрожь слушателей и остужало самые горячие головы почище, чем повествование о Фолклендах.

Затем выступил капитан Вивиан Роу, офицер разведки бригады Томпсона. Высокий валлиец тридцати двух лет с негромким голосом, Роу с пятницы в условиях, близких из-за сложностей к абсурдным, пытался оценить силы противника. Главным источником сведений для капитана служила городская библиотека Плимута, содержавшая стандартный справочный материал вроде ежегодника Military Balance («Военный баланс»), составляемого лондонским Институтом стратегических исследований. На протяжении более чем поколения в вопросах разведки, как и во всех сферах обороны, стиснутых вынужденными бюджетными рамками, внимание таких справочников решительным образом сосредоточивалось на Восточной Европе. Даже военные атташе в большинстве британских посольств направляли больше усилий на продажу оружия странам своей аккредитации, а не на сбор разведданных. Аргентина же в области обороны всегда пользовалась тесными связями с Британией: посылала офицеров в британские структуры обучения и подготовки, закупала существенное количество британского оружия, среди которых приобретенные совсем недавно зенитные ракеты «Блоупайп» и «Тайгеркэт», плюс два эскадренных миноносца типа 42[133]. И хотя работа британской разведки с началом Фолклендских событий заметно улучшилась — в значительной мере из-за американской РИЭС — сведения о численности сил неприятеля на поле боя, их состоянии и тактике продолжали оставаться в сущности своей совершенно условными. Что бы там ни думал обыватель дома, британские командиры в Южной Атлантике не получили ни одной фотографии поля предстоящего боя со спутников ни от американцев, ни из других источников. Насколько удалось разузнать, разведывательная служба Британии, «Сикрет интеллидженс сервис», не сумела предпринять особенно действенных мер внутри Аргентины, а САС вела лишь ограниченное наблюдение за аэродромами. Нет ничего удивительного, что выступление Роу на совещании 4 апреля содержало весьма мало четкой информации. Насколько представлялось возможным судить, на Фолклендских островах находились около 3000 аргентинцев. Одно только формирование Томпсона из 3500 чел., возможно, превосходило противника численно, но британцы и близко не подходили к соотношению 3 к 1, рекомендуемому как необходимое при наступательных действиях. И вот слово взял Томпсон, начав холодное и точное описание своего видения операции, в котором почти один к одному предсказал характер течения войны. Морской десант ничего не сможет сделать до тех пор, пока не будет выиграна битва на море. Бригаде придется пробыть в море длительное время, к чему следует приготовиться. Прямой штурм Порт-Стэнли исключен, поскольку британцы располагают крайне ограниченными средствами для такой атаки, как остро не хватает им и вертолетного парка. Томпсон представлял себе захват и создание берегового плацдарма для постоянной отправки на него подкреплений. Британцы повели бы себя неблагоразумно, вздумав недооценивать аргентинцев, каковые организовали вторжение на Фолклендские острова с исключительной эффективностью. Следовало начать планирование «предварительной фазы операции» — высадку команд САС и СБС для разведки. Многие из присутствовавших на том совещании, как и большинство британских обывателей, в глубине душе очень сомневались, что отправляемый ныне в море всесокрушающий колосс когда-нибудь вообще выйдет на поле боя. Но Томпсон с самого начала испытывал почти совершенную уверенность в обратном: «Зная нашего премьер-министра, сомневаться не приходилось: если аргентинцы не пойдут на попятный, мы будем воевать с ними». Став свидетелями четкой работы запущенного на полную катушку штаба бригады, офицеры, прежде никогда не взаимодействовавшие с морскими пехотинцами, покинули тем утром Хэмоузи-Хаус под сильным впечатлением от увиденного.

131

Джулиан Томпсон командовал 40-м отрядом коммандос в 1975–1978 гг., когда эта часть находилась в Северной Ирландии. — Прим. ред.

132

Bootnecks («обутые шеи») и bootis («дамские ботинки»); эти прозвища появились еще в эпоху парусного флота, когда солдаты британской морской пехоты, служившие на военных кораблях, отрезали верхние части своих башмаков, делали из этих кожаных полос ошейники и носили их в качестве предохранительного средства — для того, чтобы во время бунта матросы не могли перерезать глотки морпехам, защищающим офицеров своего экипажа. — Прим. ред.

133

Имеются в виду приобретенные у Великобритании эсминцы УРО «Эркулес» и «Сантисима Тринидад», принятые в состав аргентинских ВМС соответственно в 1977 и 1981 гг. — Прим. ред.