Битва за Фолкленды

Разведывательный патруль из состава эскадрона «G» САС позаимствовал у владельцев в Блафф-Коув гражданскую яхту, после чего спецназовцы с помощью военных инженеров отремонтировали ее двигатель и средь бела дня поплыли на ней на восток вдоль берега. Наконец, они вывели свой катер на берег в двух милях (3,2 км) от аргентинских позиций на горе Тамблдаун, Неприятельский вертолет пролетел над головами спецназовцев, но стрелять не стал, а сбитые с толку аргентинцы не предпринимали никаких действий против партии САС на протяжении двух суток, в течение которых бойцы из эскадрона «G» успешно корректировали огонь артиллерии, наводя его на тыльную сторону Тамблдаун. На всем протяжении последней недели войны «силы быстрого реагирования» САС базировались на борту LSL «Сэр Ланселот» в Сан-Карлосе, выдвигаясь в те или иные точки на островах, где требовалось участие спецназа.

Специальный отряд морских пехотинцев, пусть и не такой знаменитый, как САС или СБС, — кадр Горной и арктической войны (Mountain and Arctic Warfare Cadre, сокращенно MAWC) в составе двадцати инструкторов (офицеров и унтер-офицеров), поддержанных вдобавок двадцатью учащимися, вел интенсивное патрулирование и наблюдение впереди от британских позиций. В ходе наступления через остров команда MAWC под началом капитана Рода Босуэлла атаковала партию из шестнадцати аргентинцев, принадлежавших к 602-й роте коммандос, которые укрылись в отдельно стоящем здании, называвшемся Топ-Малоу-Хаус[485]. После короткой, но ожесточенной схватки британцы взяли девять пленных, остальные неприятельские солдаты погибли в перестрелке или сгорели в доме во время начавшегося там пожара[486].

Каждую ночь, совершая пусть не столь драматичные, но не менее героические деяния, британские патрули отправлялись в горы Восточного Фолкленда далеко от своих позиций, чтобы выявить минные поля и прощупать оборону противника. Небольшие цепочки воинов в камуфляже — обычно одно отделение саперов и одно стрелковое отделение под началом младшего офицера или унтер-офицера — тихо следовали по склонам холмов до тех пор, пока не приближались к минным полям или позициям противника. «Двигаться было крайне тяжело, — писал сержант Сэм Халкетт из 59-го отдельного инженерного эскадрона коммандос после операции по проверке маршрутов наступления 42-го отряда коммандос. — Наши ноги постоянно уходили в почву. После примерно 1½ километра мы подошли к одиночному ряду заграждений из колючей проволоки. Посмотрев что там, я сообщил командиру, что перед нами вражеское минное поле… Пока мы с капралом Фэрбэрном занимались тем делом, мы заметили костры, горевшие на нижних склонах холмов в 200–300 метрах впереди. Совершенно точно это был неприятель. Я не понимал, почему противник не открывает огонь. Ночь стояла лунная, было светло почти как днем, а мы находились на открытом пространстве, где и укрыться-то негде… Затем мы с капралом Фэрбэрном пошли на минное поле, дабы с помощью штыков проверить, насколько близко одна к одной положены мины и какого они типа… Общая протяженность похода 20 километров, а продолжительность приблизительно 16 часов».

За простыми фразами скрывается смертельная усталость солдат, напряжение из-за вынужденной необходимости проверять Минные поля на дистанции уверенного поражения из стрелковогооружия противника, поиски образцов вражеских мин для последующей технической проверки по возвращении в часть. В одном таком дозоре на том же участке фронта двумя днями спустя один боец морской пехоты лишился ступни на минном поле, и товарищам пришлось тащить его через горы обратно в полном сознании, поскольку в условиях сильного холода морфий как анестезия не подействовал. 6 июня патруль 45-го отряда коммандос под командой лейтенанта Криса Фокса залег, невидимый для неприятеля, на горе Ту Систерз и пролежал полдня, когда на позицию его случайно наткнулась партия из двадцати аргентинцев. В ходе ожесточенной перестрелки британцы убили двенадцать человек и ранили троих, после чего благополучно отступили[487]. Когда с первым светом зари бойцы возвращались после подобных прогулок, они не находили ни тепла, ни укрытия, где бы прийти в себя, если не считать возможности съежившись полежать в спальном мешке под импровизированными навесами из пончо, пожевать куриных или говяжьих консервов с картофельным пюре из концентратов, приготовленных на мерцающем огоньке «керосинки». И все же шаг за шагом британцы выстроили картину аргентинской обороны и приступили к планированию маршрутов продвижения в обход минных полей для выхода к вражеским рубежам. Но без эффективной разведки с воздуха — на «Харриерах» отсутствовали камеры для фотографирования с большой высоты — и без снимков со спутников тактические разведданные удавалось получить в основном за счет отваги и выдержки солдат, шагавших на своих двоих по горам.

Генерал-майор Мур по-прежнему оставался перед дилеммой: каким путем и какими силами должны будут бригады осуществлять попытку прорыва? Все окружавшие его офицеры сходились в одном: если уж британцы начали продвижение, ключевое значение имеет поддержание темпа наступления, и надо вводить в атаку свежие батальоны для развития достигнутого успеха, не давая аргентинцам никакого шанса на перегруппировку. Заместитель Мура, бригадир Джон Уотерз[488], входил в группу тех, кто высказывались в пользу нанесения главного удара на южной оси, в направлении гор Харриет и Тамблдаун, а Ту Систерз и гору Лонгдон предлагали вообще не трогать. Если вражеские позиции тут окажутся обойденными с фланга, то рухнут сами. Однако по убеждению бригадира Джулиана Томпсона, дабы бесперебойно поставлять снабжение на передовую и вывозить в тыл раненых, когда сражение начнется, британцы должны будут использовать все многообразие воздушных и сухопутных маршрутов и развивать наступление на широком фронте от горы Лонгдон и далее до горы Харриет. Мнение Томпсона победило. По плану, утвержденному Муром 8 июня во время совещания на борту «Фирлесса» за несколько часов до трагедии с «Галахадом», 3-й бригаде коммандос предстояло дать старт наступательной операции на горе Лонгдон, высотах Ту Систерз и Харриет. 2-й парашютный батальон оставался в резерве. В следующую ночь три батальона 5-й пехотной бригады — Шотландские гвардейцы, Валлийские гвардейцы и гуркские стрелки — продвинутся вперед через позиции коммандос для штурма rop Тамблдаун и Уильям. Затем вновь придет черед 3-й бригады коммандос и так далее до тех пор, пока не падет оборона противника.

Худшим результатом гибели «Атлантик Конвейера» стала утрата британскими войсками стратегической гибкости, ибо она обусловливается подвижностью на поле боя, а потому потерянные «Чинуки» оказались поистине незаменимыми, пусть даже на сушу тонкой струйкой прибывали вертолеты «Уэссекс» с их пилотами. Организация дела в части вертолетов заслуживала звания одного из наименее удовлетворительных аспектов в кампании у британцев. Крохотный военно-морской штаб пытался руководить движением нескольких эскадрилий транспортных вертолетов, что неизбежно приводило к неразберихе и напрасной трате сил. Случалось, что вертолеты простаивали на борту кораблей Королевских ВМС, поскольку штаб вертолетчиков просто-напросто не знал об их существовании. Пилоты летали до полного изнеможения, порой по девять или десять часов не покидая кабин, еду и питье им просовывали в окошки, пока техники занимались дозаправкой машин. Бригады техобслуживания в их палаточном лагере созданной на берегу передовой базы трудились над летательными аппаратами при свете фонарей по ночам, достигая поистине чудес, — на всем протяжении сухопутной операции в боеготовности находилось 90 процентов парка. Вертолетчикам приходилось всегда оставаться в напряжении, транспортируя артиллерийские орудия и боеприпасы и непрестанно следя за горизонтом, не покажется ли вражеская авиация. Стараясь не попасться на глаза противнику, они стремились летать как можно ближе к земле и сделались настоящими экспертами в деле мгновенного нахождения укрытий в складках местности в случае атаки неприятельских самолетов. Но факт оставался фактом: вертолетов отчаянно не хватало. Если бы британское наступление застопорилось, сухопутные силы утратили бы способность к быстрой переброске войск с фланга на фланг или, скажем, к срочной доставке батареи орудий для прикрытия нового участка на передовой. Все находившиеся в распоряжении войск вертолеты оказались бы полностью задействованы на подвозе боеприпасов и других предметов снабжения, необходимых для продолжения наступления.

485

В бою 31 мая при ферме Топ-Малоу-Хаус капитан Родерик Босуэлл имел под своим началом 19 бойцов MAWC, которых он разделил на две части — штурмовую группу (12 чел.) и группу огневой поддержки (7 чел.). С аргентинской стороны им противостояли 9 военнослужащих 1-й штурмовой секции 602-й роты коммандос (командующий этой секцией капитан Хосе Арнобио Верчези, первые лейтенанты Луис Альберто Брун, Хуан Хосе Гатти, и Орасио Лосито, лейтенанты Эрнесто Эмилио Эспиноса и Умберто Даниэль Мартинес. первые сержанты Матео Антонио Сберт, Мигель Анхель Кастильо и Умберто Омар Медина), расчет ПЗРК «Блоупайп» (первый капрал Рауль Роберто Вальдивьесо и капрал Карлос Бруно Дельгадильо), первый сержант-санитар (Рауль Эпифанио Педросо) и первый сержант из 601-й роты коммандос (Хуан Карлос Эльгеро), приданный секции Верчези в качестве проводника-разведчика, то есть всего 13 чел., а вовсе не 16. — Прим. ред.

486

По аргентинским данным, в 45-минутном бою при Топ-Малоу-Хаузе были убиты двое военнослужащих 1-й штурмовой секции 602-й роты коммандос (первый лейтенант Эспиноса и первый сержант Сберт), а еще шестеро спецназовцев (первые лейтенанты Брун и Лосито, лейтенант Мартинес, первые сержанты Эльгеро, Кастильо и Медина) — ранены. Командир секции капитан Верчези, первый лейтенант Гатти, первый сержант-санитар Педросо, первый капрал Вальдивьесо и капрал Дельгадильо сдались в плен неранеными. В британском отряде MAWC были ранены: сержант Кристофер Ралф Стоун (пораженный в живот), сержант «Тафф» Дойл и капрал «Таче» Гроувз (снайпер команды, раненный в грудь). Кроме этих трех бойцов, в источниках также упоминается капрал «Мак» Макклин, получивший легкое ранение в руку. — Прим. ред.

487

Приведенные здесь цифры аргентинских потерь преувеличены. Согласно источникам, в засаду, которую устроили противнику патруль лейтенанта Кристофера Фокса (командира разведывательного взвода 45-го отряда коммандос) и саперная команда сержанта Сэмьюэла Халкетга (8 чел. из взвода «Кондор» 59-го отдельного инженерного эскадрона коммандос), притаившиеся на участке обнаженной породы у западной оконечности горы Ту Систерз, попала группа саперов из Амфибийной инженерной роты, сопровождаемая 3-м взводом (лейтенанта Марсело Альберто Льямбьяс-Праваса) стрелковой роты «С» 4-го пехотного полка «Коронель Мануэль Фрага». Эти аргентинские солдаты, спускавшиеся с горы, собирались под покровом тумана и моросящего дождя устроить минное поле на южных подступах к своей позиции на Ту Систерз. Обстрелянные патрулем британских морских пехотинцев, они вступили наверх под прикрытием огня артиллерии, но потеряли убитыми трех человек (одного пехотинца и двух саперов). Со стороны британцев пострадал только лейтенант Фокс, получивший сквозное пулевое ранение в руку. Тела погибших вскоре после стычки были забраны аргентинцами с разрешения сержанта Халкетта. — Прим. ред.

488

Чарлз Джон Уотерз (род. 2.09.1935), офицер Глостерширского пехотного полка с 1956 г. (в этом полку он в 1975–1978 гг. командовал 1-м батальоном и в 1984–1991 гг. занимал почетную должность полковника), бригадир и командир 3-й пехотной бригады с 1979 г., заместитель командующего сухопутными силами на Фолклендах в 1982 г., генерал-майор и командир 4-й бронетанковой дивизии в 1983–1985 гг., комендант Штабного колледжа в Кэмберли с 1986 г., генерал-лейтенант, командующий британской армией в Северной Ирландии с 1988 г., полный генерал и главнокомандующий сухопутными силами Соединенного Королевства с 1990 г., заместитель верховного главнокомандующего союзными войсками в Европе в 1993 — 1994 гг., затем в отставке. — Прим. ред.