Страница 78 из 274
Дети Императора многое взяли от структуры изначальных легионов, добавив свои звания, акценты и точки опоры, но в целом остались верны давно устоявшимся терранским принципам. Во всех частях Детей Императора существовала иерархия власти и способностей. Каждый воин, единица снаряжения или офицер занимали место, лучше всего подходившее их сильным сторонам и известным возможностям, и должны были в этом преуспеть. Фулгрим также поддерживал жёсткий порядок в командной иерархии подразделений легиона. Обычным для других астартес гибким изменениям размеров и природы не было места в подходе Детей Императора к войне. Любое изменение или отклонение от нормы было намеренным результатом долгих раздумий. Так же осторожно были очерчены положения и ранги всех воинов Детей Императора. Награды, символические отражения подвигов и печати славы были обычным делом, но их всегда давали старшие офицеры, а не выбирали сами легионеры, и больше всего ценились те, которые давал сам примарх. Каждый воин легиона знал своё место и цену в глазах примарха и Императора, и это обеспечивало достойную любого космодесантника личную ответственность и отвагу, питаемую не в последнюю очередь непоколебимой верой в собственное превосходство.
Дети Императора были порядочными и щепетильными, размер и структура подразделений в целом одинаковыми, а любые отклонения — временными или вызванными тактическими соображениями для конкретной цели. Основой этого точного распорядка было отделение, наиболее изменчивое как в размере, так и в функции. Каждый состоявший из нескольких Детей Императора отряд имел собственную цель и специализацию. Ожидалось, что каждый легионер преуспеет в отведённой ему задаче и будет тренироваться до изнеможения, чтобы достичь пика эффективности в командной работе. Примечательно, что в рядах Детей Императора можно было встретить все варианты типа и снаряжения отделений других легионов, поскольку воины считали, что они могут и обязаны преуспеть в любой области ведения боевых действий. Впрочем, в культуре легиона укоренилась вера в превосходство определённых воинских добродетелей над другими — вера, основанная на мнении и склонностях примарха Фулгрима, и воспринимаемая воинами как неоспоримая доктрина.
Одной из таких добродетелей была скорость. Будь то быстрота манёвра, действия и атаки, она считалась более важной, чем сила, стойкость и даже огневая мощь — нанёсший первый удар воин скорее всего победит, а в движущуюся цель сложнее попасть. Эта доктрина проявилась во многом, как в разработке боевых планов, так и в предпочитаемом легионом вооружении. Это можно заметить по большому количеству снаряжённых прыжковыми ранцами легионеров, Лэнд-спидеров, штурмовых антигравов и отделений «небесных охотников». В ротах было особенно много получивших гравициклы «небесных охотников». Часто это предпочтение списывали на собственные слова Фулгрима: быстрые и элегантные воины были похожи на благородных рыцарей из древних легенд и мифических чемпионов, чьи доспехи сверкают на солнце, а позади развеваются стяги. Также выбор высокоскоростной техники связан с предпочтением манёвров и фактом, что в легионе Детей Императора никогда не было ни воинов, ни подходящей психологии для жестокой войны на истощение, которую, например, вели Железные Воины и Гвардия Смерти. Фулгрим всегда предпочитал одерживать победы с минимальными потерями, хотя и редко в этом признавался.
Также легион полагался на продуманную выработку подробных планов и их безупречное выполнение воинами. Анализировали и обращали в преимущество каждый аспект битвы от местности и погоды до материально-технического обеспечения и подкреплений, ничто не оставляя случаю. Принимали во внимание и соответственно использовали каждую часть войск легиона, подчинённых союзников и ауксилии. Однако в продуманном и почти механическом подходе к войне были не только сильные, но и слабые стороны, и поэтому в случае совершенно непредвиденного события, внезапного отсутствия важной детали или стратегического преимущества, легион мог ошибиться, впасть в смятение и проиграть.
Особое уважение к превосходству и способностям привело к образованию в Детях Императора не только обычных для других легионов подразделений, но и многочисленных «отборных» или ветеранских отрядах. Одни были крайне специализированными подразделениями, такими как «Солнечные убийцы» — использовавшие лазерные пушки отряды, являвшиеся элитой специалистов по тяжёлому вооружению, а другие исполняли более формальную и церемониальную роль, например, Гвардия Феникса, которая всегда насчитывала 200 воинов в память о первых днях возрождения легиона. Возможно, самыми знаменитыми и известными за пределами легиона были братства Палатинских Клинков. Эти отряды не были постоянными и собирались для особенных битв против признанных достойными врагов, находясь вне жёсткой структуры легиона. При встрече с подходящим противником старший командир собирал лучших мечников из присутствующих войск — что было легче после постоянных спаррингов и дуэлей, на которых легионеры между битвами оттачивали свои навыки. Братья, вооружённые дуэльными мечами, саблями и трофейным оружием, искали на поле брани лучших воинов врага. Численность и состав таких отрядов зависели от того, сколько в этой зоне боевых действий было Детей Императора, и каким был враг. Когда двадцать миллениалов легиона во главе с Фулгримом собрались, чтобы уничтожить Золотых Королей Морэбских течений, более ста Палатинских Клинков вышли на поле боя. Среди них были лучшие воины, уже ставшие в легионе легендой — Люций, Акурдуана, Ирмандус, и сам примарх повёл их на телохранителей королей-еретиков.
Совершенство плоти
Дети Императора отдались поиску совершенства не только душой, но и телом. Для некоторых было недостаточно достижения славы совершенства, они желали стать его воплощением. То, что сам Император создал их с непревзойдённой мудростью и знанием, считалось ими недостаточным, текущее состояние было лишь началом пути. Во время Ереси всплыли свидетельства, что за многие годы до предательства Хоруса некоторые из легиона Детей Императора считали, что они, возможно, смогут улучшить то, чем их сделали геносемя, родители и замысел Императора. Они изменяли имплантированные органы, анализировали и модифицировали прогеноиды, хирургически усиливали тех, кто добровольно разделял их манию. Предположительно, порождённые этим богохульства плоти проявились лишь в самые тёмные годы войны, но зараза пустила корни задолго до того, как Дети Императора ступили на горячий пепел Истваана-3.
Причиной этой мерзости, несомненно, стал аптекарион, гораздо больший, чем в других легионах, одновременно полный гордости за свою работу и до дрожи боящийся неудачи — чему причиной, несомненно, была память о вымирании Детей Императора. Со временем запретные медицинские практики подобно опухоли охватили весь легион и слились с порчей варпа, но зараза началась всего с нескольких, а возможно, и с одного — командора-лейтенанта Фабия, Главного аптекария во времена Ереси, чьё имя стало синонимом изуверств.
Известно, что аптекарии легиона проводили осторожные проверки чистоты как соискателей, так и геносемени перед имплантацией. Превратились ли эти проверки в «исправления»? Известно, что некоторые из Детей Императора имели «усовершенствования» задолго до резни на Истваане-3. Под нормальной сверхчеловеческой внешностью некоторых таились аугментированные органы чувств, модфицированная мускулатура, даже хирургические изменения, из-за которых мозг работал совсем не так, как Император задумал для Легионес Астартес. Возможно, свою роль сыграли трансгенные богохульства и запретные технологии, но истинная порча осталась незамеченной в первую очередь из-за того, что многие Дети Императора добровольно приняли такие изменения.
Похоже, что такие процедуры были для них чем-то вроде обрядов тайного культа. Другие легионы тянули в ересь воинские ложи, но Детям Императора помогли встать на путь проклятия грехи собственной плоти.