Страница 71 из 274
Примарх Гнева
Большая часть данных касательно обнаружения примарха Ангрона остается неизвестной широкодоступным источникам. В сущности, есть свидетельства того, что эта информация — включая настоящее название планеты, где его нашли — была известна, но хранилась в тайне по приказу Императора или его приближенных. Сообщается лишь о жестоком воспитании, смертоносном насилии и жажде крови, которую испытывали праздные правители, развращенные абсолютной властью, и, наконец, о том, как Ангрон восстал против них. Также широко известно, что он нелегко воспринял вмешательство Императора, однако точные упоминания о том, какую форму приняла эта антипатия и как она разрешилась, представляют собой туманные слухи и бездоказательные умозаключения. Уверенно можно сказать лишь, что первой реакцией Ангрона на изменение ситуации стала ярость, и говорят, будто какое-то время всякого появлявшегося перед ним Пса Войны ждала страшная смерть. Ясно, что в это же время Магистр Легиона Псов Войны — Ибрам Греер, уважаемый генерал, командовавший XII-м почти три десятилетия — исчезает безо всяких пояснений в хрониках или комментариев немногословного Легиона по поводу его отсутствия.
Судя по тому, что вслед за этим Ангрон быстро принял власть над Легионом, было достигнуто некое пусть и кровавое, но примирение. На своем родном мире молодой Ангрон вел силы мятежников, получившие за свой гнев и насилие название "Пожиратели городов", и теперь его Легиону предстояло стать Пожирателями Миров.
Многое сказано о физической силе Ангрона — как говорят, ей он превосходил даже многих из своих товарищей-примархов — о его ярости берсерка, практически безумной страсти к насилию, а также о злобном и далеком от реальности нраве. Однако мало кто сообщает о явном врожденном уме, грозном обаянии и силе убежденности, отмечавших его постчеловеческую сущность. Для его легионеров изуродованная, окровавленная, смрадная и яростная фигура, которая теперь ступала среди них в качестве нового повелителя, быстро стала чем-то вроде дикого мессии — лучшего из всех известных воинов, образца жестокого идеала чести и битвы, который пел их душам. Ангрон стал для них первостепенным господином, потеснив у многих былую верность Императору. Он был их судьей, полководцем и завоевателем, за знаменем которого они бы последовали в бездны преисподней.
Приняв командование над Легионом на сборах Бодта, Ангрон быстро провел многочисленные преобразования своих сил — "Пожирателей Миров", как их теперь называли. Похоже, что в этом деле ему было предоставлено на удивление много свободы для недавно наделенного полномочиями примарха. Ангрону не пришлось проводить какое-то время в тени одного из братьев, дорастая до командования, или же в компании новообретенного отца. Вместо этого, судя по всему, ему дали право просто возглавить воинство, и он агрессивно подготовил Легион к войне. Прежний режим тренировок и дисциплины XII-го всегда отмечался как один из наиболее суровых среди Легионов, но оказалось, что это была лишь тень того, что наступило под руководством Ангрона. Единственной мерой и единственным судьей было противостояние, и обучение, помимо базовых элементов, стало таким же реальным, как и всякая битва или война, в которой должен был оказаться Пожиратель Миров — потоки красной крови, боевые заряды и обнаженные клинки, бойцовые ямы и гладиаторские схватки. У каждого теперь были шрамы, по которым можно было сосчитать уроки, усвоенные среди жары и горького вулканического песка. Те же, кто терпел неудачу, не доживали до второй попытки.
Культура в Легионе перешла к еще более жестоким и кровожадным нравам и ценностям, что вскоре получило отголосок в изменении обрядов и церемоний самого Легиона. Превыше всего гордившиеся своей яростью и отвагой Псы Войны никогда не питали сильной привязанности к воинским традициям Старой Терры, и теперь те разом исчезли, а на смену им пришел Ангронов красный закон резни и дикого состязания. Когда Пожиратели Миров впервые покинули Бодт под властью нового господина, они несли на себе изображение огромной клыкастой пасти, готовой раздавить полный жизни мир. Этому образу предстояло доказать свое полное соответствие грядущим событиям.
Планеты, на которые обрушивались Пожиратели Миров, не просто сокрушались — их ждало полное уничтожение. На месте былого сопротивления оставались миры-могильники. Они не просто выжигались или расстреливались с высоты — вырезались все улицы и дворцы, фабрики и крепости. Города оставались стоять безмолвными полуразрушенными кладбищами, отмечая белеющие кости и блекнущие кровавые пятна, покрывавшие покинутое и безжизненное пространство. Легион Пожирателей Миров стал синонимом необузданного насилия и колоссальной бойни. Их сторонились дружественные Легионы, о них в страхе перешептывались те, кого они теоретически должны были защищать.
Под командованием Ангрона Пожиратели Миров уничтожили орочьи империи Быстрокогтя и Вечнотьмы. Та же участь постигла хравов Серреака-17, где до этого потерпели неудачу прочие. Одним из самых знаменитых триумфов Легиона в то время стала ловушка для эльдарского мира-корабля Туоноэтар, существовавшего сотни тысячелетий. Понеся в ходе кампании серьезные потери, Пожиратели Миров зачистили его и в конечном итоге отправили громадный пустой остов из призрачной кости в раздувшееся древнее солнце. Гнева Легиона не избежали миры ни людей, ни абхуманов. Суса, Гвидион, Джубал, Бэдлэндинг и дюжина других — все они пали под натиском Ангелов Смерти, и не раз непокорные планетарные системы целиком сдавались, услышав о приближении Пожирателей Миров, столь убедительна была их кровавая репутация.
Эту репутацию сопровождали мрачные истории о резне и беспричинном насилии, от которых стыла кровь даже у закаленных имперских командующих и которые вызывали тревогу даже на уровне Военного совета и других примархов. Не последним из критиков выступал Робаут Жиллиман, примарх Ультрадесанта, который сражался рядом с Ангроном и его Легионом в ходе Очищения Ариггаты и самолично наблюдал кровавую баню, остававшуюся за ними во время атаки на Базальтовую Цитадель, где дали свой бой последние остатки сопротивления непокорной планеты. Жиллиман видел насыпь из трупов Пожирателей Миров, по которой те, в конце концов, прорвались в брешь грозной крепости, видел тот исполненный мести кошмар, который учинили внутри космические десантники, и испытал тошноту. Но хотя у Легиона Ангрона и не было друзей, однако были сторонники. Самым открытым из них был Хорус Луперкаль из Лунных Волков, который выступал в поддержку их воинских достижений и называл неоценимой помощью Великому крестовому походу. Джагатай Хан из Белых Шрамов более загадочным образом восхвалял их силу, основанную на целеустремленности и чистоте, и призывал сотоварищей-примархов "…не осуждать тех, кто стоит на пути, навеки запрещенном ветрами судьбы и недоступном".
По мере продолжения Великого крестового похода в имперских войсках становилось все больше тех, кто перешептывался, будто Ангрон безумен, и его Легион последовал за ним в безумие. Эти перешептывания переросли в открыто выраженное недовольство и призывы к дисциплинарному взысканию, когда после того, как всплыла печально известная Геннская бойня, начали гулять рассказы о том, что Ангрон приказал своему апотекариону провести обширные психохирургические вмешательства. Это действие, предпринятое по наущению Ангрона, привело к тому, что все население планеты, восставшее против назначенного имперского командующего, было уничтожено за одну ночь колоссального кровопролития. Сообщалось, что психические вопли умирающих были слышны астропатам, находившимся на удалении в пол-сектора.
После Генны Император начал действовать, и призвал Ангрона, чтобы сделать тому выговор. Он приказал прекратить запретную хирургию в Легионе и отдал Пожирателям Миров распоряжение отправляться к северным пределам известного пространства, где совершать набеги и вести беспокоящие действия против ксеносов вдали от центральных миров Империума. Возможно, это изгнание и рассматривалось как наказание, но для Пожирателей Миров оно стало едва заметной карой, и сомнительно, что они прекратили запрещенные мрачные обряды и практики. Позже, вновь пожелав вернуть Пожирателей Миров, Император обратился к Хорусу — самому доверенному из своих сыновей и недавно назначенному Воителю. Он попросил его встретиться с Ангроном и воззвать к тому, воспитать и повлиять на собрата-примарха, вернув его в строй. Это стало ужасающим и печальным просчетом, ведь к тому моменту Хорус уже сам был совращен варпом, и вскоре ожесточение в гневном сердце Ангрона превратилось в предательство.