Страница 65 из 67
Глоуэн встал, церемонно поклонился и вышел из кабинета.
После полудня в мильден три автофургона, передвигавшихся на север по прибрежной дороге под управлением Керди, Ютера и Глоуэна, доставили всех бесстрашных львов, за исключением Джардина Лаверти, к пещере Сарментера. Джардин должен был прибыть чуть позже с бочонком вина, который он намеревался добыть незаконным образом из склада клана Лаверти.
Джардин, однако, опаздывал. Остальные собрали сучьев для костра и отправились на пляж, чтобы нарыть в песке похожих на мидий моллюсков, водившихся только в районе песчаной косы Сарментера.
Мидий было достаточно, костер уже разгорелся. Наконец прибыл Джардин, в самом безутешном настроении.
Он рассказал невеселую историю. Вместо обещанного бочонка марочного «Ермолино» он привез лишь несколько бутылей обычного столового вина «Тиссоп». «Я попал в западню! — горько жаловался Джардин. — Старый Вольмер поджидал меня и поймал с поличным. Ему кто-то сообщил заранее, другого объяснения нет! Теперь у меня будут одни неприятности. Домоправитель пансиона в бешенстве, я не знаю, что со мной сделают. Когда меня, наконец, отпустили, я захватил немного «Тиссопа» в «Старой беседке», но его записали на наш счет, придется платить».
«Неудача, крах, полный провал! — заявил Шугарт. — Вольмер не намекнул, случайно, кто его предупредил?»
«Только не Вольмер! Из него слово клещами не вытащишь!»
«Но кто-то же ему донес? Кто?» — задумчивый взгляд Арлеса на секунду остановился на Глоуэне.
«Завтра мы что-нибудь придумаем, — сказал Ютер Оффо. — А сейчас у нас есть мидии и несколько бутылей вина. Будем рады тому, что есть».
«Тебе легко говорить! — не успокаивался Джардин. — Еще не знаю, в чем меня обвинят. Одним выговором дело не обойдется. Хорошо, что меня не посадили в карцер».
«Чертовски неприятная ситуация, ничего не скажешь», — посочувствовал Клойд Диффин.
Джардин уныло кивнул: «Задушил бы подлеца, который меня продал! Я бы заставил его петь, как по нотам, будьте уверены!»
Арлес назидательно произнес: «Не хотел бы ни на кого показывать пальцем, но с логикой трудно спорить, и факты — упрямая вещь. Следует ли напоминать о том, что Глоуэн — общеизвестный подхалим из отдела B?»
«Чепуха! — отрезал Керди. — Я тоже работаю в отделе B. Но я не смешиваю официальные обязанности с частной жизнью, и Глоуэн, без сомнения, придерживается того же принципа».
«Красивые слова! — пожал плечами Арлес. — Позвольте напомнить, что я с самого начала не рекомендовал его принимать. А теперь пеняйте на себя».
«Глоуэн не стал бы доносить из-за бочонка вина! — встревожился Джардин. — По крайней мере, я так не думаю».
«Спроси его», — посоветовал Арлес.
Джардин обернулся к Глоуэну: «Ведь не стал бы? Точнее говоря, ты донес или нет?»
«Отвечать на такие вопросы — ниже моего достоинства, — сказал Глоуэн. — Можешь думать, что хочешь».
«Ну уж нет! — закричал Арлес. — Этого недостаточно! Нам нужен ответ без всяких уверток, и чтобы все его запомнили! Потому что я знаю наверняка — ты доносишь Бодвину Вуку обо всем, что здесь говорится и делается».
Глоуэн холодно пожал плечами и отвернулся. Арлес схватил его за плечо и повернул к себе: «Отвечай-ка, не скромничай! Мы хотим знать, шпион ты или нет!»
«Я работаю в отделе расследований, — сказал Глоуэн. — Поэтому, хочу я этого или нет, я не могу обсуждать здесь отчеты, которые представляю своим руководителям».
«Я тебя не об этом спрашивал! Отвечай на вопрос!» — Арлес потряс Глоуэна за плечо.
Глоуэн оттолкнул руку Арлеса: «Не приставай, Арлес! Это уже не смешно».
Керди подошел поближе: «Будет вам! Перестаньте ссориться, вы испортите нам весь день».
«Подумаешь! — воскликнул Джардин Лаверти. — Весь день и так испорчен!»
«И виноват в этом Глоуэн! — страстно заявил Арлес. — Отвечай, Глоуэн! Доносишь ты на нас или нет? Скажи нам честно! Или считай, что ты исключен из клуба бесстрашных львов».
«Исключен? Я плакать не буду. Мне ваши попойки и болтовня надоели хуже горькой редьки».
«Очень рад это слышать, но ответа ты так и не дал», — Арлес снова протянул руку, чтобы схватить Глоуэна за плечо; Глоуэн отбросил его руку. Арлес ткнул кулаком другой руки Глоуэну в лицо, но Глоуэн увернулся, и кулак едва задел его. Глоуэн ответил быстрым ударом в солнечное сплетение, после чего с такой силой врезал Арлесу под подбородок, что разбил себе костяшки пальцев. Арлес хрюкнул от ярости и, пошатнувшись, бросился вперед, размахивая кулаками как попало. Глоуэн отступил. Кайпер, сидевший рядом на корточках, ловко подставил ему ногу; Глоуэн споткнулся и упал. Арлес подскочил к нему и пнул с размаху в ребра. Он собирался сделать это еще раз, но тут подоспел Керди, оттолкнувший его в сторону.
«Ну-ка, хватит! — строго приказал Керди. — Даже честно драться не можете! Кайпер, с твоей стороны это просто подло».
«Ничего не подло, если он — стукач!»
«Правильно! — задыхаясь, выдавил Арлес. — Этот ухмыляющийся подонок ничего лучшего не заслуживает! Лизоблюд! Дайте-ка мне еще дать ему пинка — да так, чтобы надолго запомнил!»
«Ни в коем случае! — Керди подошел вплотную к Арлесу. — Отойди, или я сам тебе накостыляю! Глоуэн не может иметь никакого отношения ко всей проклятой истории с вином. Кроме меня и Джардина, никто про этот бочонок не знал до нашего отъезда».
«Он, наверное, слышал, как вы говорили».
Ощущая острую боль в боку, Глоуэн поднялся на ноги. Арлес стоял, ухмыляясь, метрах в трех от него. Молча отвернувшись, Глоуэн побрел, прихрамывая, на пляж, где он оставил автофургон из пансиона Клаттоков. Забравшись в кабину, он вернулся по прибрежной дороге на станцию Араминта.
Из пансиона Клаттоков он позвонил Бодвину Вуку: «Я больше не бесстрашный лев».
«О? Почему же?»
«Джардин Лаверти пытался стащить бочонок вина; его поймали. Арлес обвинил меня в том, что я кого-то предупредил о краже. После некоторой перепалки и потасовки меня исключили. Считаю, что получить пинок в ребра — небольшая плата за такое удовольствие».
«Черти полосатые! — обиделся директор отдела B. — Расстроили все мои планы».
Глоуэн предусмотрительно придержал язык. Бодвин Вук думал, посвистывая сквозь зубы: «Насколько я понимаю, ты не намерен проситься к ним назад?»
«Совершенно верно, директор».
Бодвин Вук слегка шлепнул ладонью по столу: «И все равно ты поедешь в Йиптон, в компании бесстрашных львов. Керди тебя пригласит. В конечном счете все может получиться».
«Как вам будет угодно, директор».
7
Два парома обеспечивали сообщение между станцией Араминта и Йиптоном — старая «Сфарагма», теперь перевозившая грузы и, время от времени, наемных работников-йипов, и новый «Фараз», катамаран с удобными местами для ста пятидесяти пассажиров. «Фараз» бороздил синие волны океана со скоростью от шестидесяти до девяноста километров в час, в зависимости от погоды, совершая рейс до Йиптона за шесть-восемь часов, оставаясь на причале всю ночь и отбывая в обратный путь на следующий день. Таким образом, каждую неделю паром совершал три рейса туда и обратно.
За несколько дней до начала зимних каникул Джардин Лаверти боязливо приблизился к Глоуэну: «По поводу того бочонка вина — я должен извиниться. Оказывается, Вольмер просто работал сверхурочно в выходной день. Тебя совершенно несправедливо обвинили, и мне это чрезвычайно неприятно. Я понимаю, что одних слов недостаточно, но в данный момент ничего больше сделать не могу».
«Воспоминания об этой истории не доставляют мне удовольствия», — холодно сказал Глоуэн.
«Разумеется, нет! Очень жаль, что тебе пришлось уйти и все так получилось». Джардин поколебался, после чего предложил еще более смущенно: «Если хочешь, тебя могут снова принять — хотя Арлес, конечно, будет протестовать».