Страница 35 из 67
Керди коротко кивнул: «Как вам будет угодно».
Бодвин Вук повернулся к Шарду: «Проглотили они мое заявление?»
«Думаю, что да. В любом случае, никто не осмелится вам противоречить».
«Значит, так тому и быть. Вернемся к нашему расследованию. Я вижу, что оно может продвигаться в двух направлениях. Во-первых, имеется материал, найденный в грузовике. Его следует проанализировать, определив его происхождение. Во-вторых, я получил в высшей степени своеобразное послание от нашего друга из табора йипов, Замиана. Я вам его прочту».
Директор подождал, пока Керди разносил чай. Когда Керди уселся, Бодвин Вук прокашлялся и опустил глаза к листу бумаги: «Послание заключается в следующем.
Достопочтенному директору отдела расследований
Уважаемый господин директор!
Надеюсь, Вы успешно выполняете свои обязанности, предотвращая преступления на станции и где бы то ни было. Будьте уверены, я вам всегда помогу.
Пишу Вам, чтобы сообщить, как идут мои дела, а они идут неплохо. Как я уже говорил Вам со всей откровенностью, я сожалею о том, что не смог расследовать все подозрительные поступки тогда, когда они совершались, и не потребовал объяснения их истинной причины. Но не забывайте, пожалуйста! Я обещал Вам, что не перестану думать об этом, и теперь вижу, что мои усилия не пропали даром и что я добился успеха, если не заблуждаюсь и если мы сможем найти какое-то небольшое вознаграждение, чтобы некий свидетель не подвергался большому риску просто за то, что его похлопают по плечу со словами «Спасибо! Ты прекрасный человек!» В конце концов, не забывайте! Успех сто́ит денег! Но он сто́ит любых денег.
Еще одно. Мне не следовало бы это говорить, но я считаю, что должен заявить: имеет смысл поспешить, потому что уважающий себя человек может обратиться за деньгами и в другое место. В некоторых случаях так делать неправильно, но заплатить было бы правильно в любом случае. Это своего рода парадокс, но насколько он справедлив! Так или иначе, было бы предусмотрительно дать мне знать завтра утром, проявив ко мне при этом, по возможности, снисходительную щедрость.
Ваш верный друг и полезный помощник,
Замиан Лемью Габрискис».
Бодвин Вук поднял глаза: «Непосредственность Замиана освежает — мне доставила удовольствие возможность следить за ходом его мыслей. Он прозрачен, как хрусталь, и ни на секунду не теряет из вида заветную цель, но при этом извилист и вкрадчив, как бутылочная змея, крадущая молоко. Совершенно очевидно, что он считает нас такими же завравшимися недотепами». С этими словами Бодвин Вук пробежал глазами по лицам слушателей и отбросил письмо легким щелчком пальцев: «Тем не менее, мы не поэты и не социологи, и не должны забывать о действительности даже перед лицом такого восхитительного уникума. Глоуэн, ты уже давно о чем-то думаешь с угрюмым напряжением. Каково твое мнение?»
«Мои мысли трудно назвать сложившимся мнением, это скорее предположения».
«В данных обстоятельствах это вполне уместно. Изложи свои предположения».
«Прежде всего, Замиан явно осмелел — как если бы узнал и может предложить на продажу нечто определенное и новое. По всей вероятности, «некий свидетель» тоже работал на кухне или в кладовке рядом с разгрузочной площадкой — источник информации, так сказать. По какой-то причине Замиан и «некий свидетель» действовали порознь или почти независимо друг от друга, и «свидетель» обнаружил или запомнил нечто, чего Замиан не заметил или не мог заметить».
«Вполне логично. Замиан теперь выступает в роли посредника и предлагает товар «свидетеля» нам, в то время как «свидетель» пытается шантажировать кого-то на другом конце. Надо полагать, они договорились поделить прибыль. Керди, а ты что думаешь?»
«Прошу прощения! Я не слишком много думал об этом деле. Точнее, у меня не оставалось на это времени в связи порученными мне обязанностями — достаточно нелепыми, должен заметить».
Бодвин Вук ответил на это замечание ласковой улыбкой: «Ты намекаешь на постылое патрулирование табора? Кто знает, однако? Может быть, ты избавил нас от унизительных последствий свирепого мятежа йипов или от чего-нибудь похуже — хотя что может быть хуже? Йипы страшнее стаи бешеных собак, когда забывают о послушании и вежливости. Хотя нет, о вежливости они вряд ли забудут: «Будьте так добры, господин, не дергайтесь и не кричите, вы мешаете мне отрезать вам уши!» Не унывай, Керди! Твое галантное самопожертвование всем нам позволило сохранить уверенность в завтрашнем дне. Труды твои тяжкие не пропали втуне».
«Несомненно, я спал спокойнее, зная, что Керди и Арлес начеку», — вставил Глоуэн.
«Благородные защитники мира и спокойствия! — отозвался Бодвин Вук. — Вернемся, однако, к Замиану и его интригам. Шард, у вас есть какие-нибудь идеи?»
«Полезно было бы развить теорию Глоуэна. Имеются Замиан и «некий свидетель», работавший на кухне или в кладовке. Что пропустил Замиан? Что мог увидеть «свидетель»? Может быть, он видел убийцу, подстерегавшего Сесили. Или, может быть, Замиан известил «свидетеля» о том, что происходило в кузове грузовика. Они заметили, что грузовик уехал, и договорились проследить за его возвращением. Замиан отвлекся, будучи занят другими делами, а «свидетель» продолжал наблюдение и видел, кто вышел из кабины, когда грузовик вернулся».
«Именно так! — заявил Бодвин Вук. — Я тоже допускаю такую последовательность событий. На сегодняшний день Замиан оказался в неудобном положении осведомителя и потерял доверие партнера. Или партнер решил действовать в одиночку, в обход Замиана. Посылая мне письмо, Замиан стремится не упустить свою долю прибыли, откуда бы она не поступила — от нас или от шантажируемого преступника. Но он не учитывает одну деталь: мы тоже можем действовать в одиночку и никому ничего не платить». Бодвин Вук открыл ящик стола и достал папку: «Вот показания кухонного персонала. Подсобную работу выполняли четыре йипа, Замиан и трое других. Двое непрерывно занимались уборкой посуды со столов в парке, их можно исключить. Замиану и Ксаланаву поручили более разнообразные обязанности, в том числе переноску продуктов из кладовой. Следовательно, я объявляю Ксаланава «неким свидетелем» и предлагаю выжать из него все, что можно, и как можно быстрее — скажем, завтра утром. Керди, вы с Глоуэном найдете его и приведете сюда».
«Когда именно?»
«Через пару часов после рассвета».
«Как быть с Замианом?»
«Его мы задержим отдельно. Если нам повезет, у Ксаланава окажется ключ к этой мрачной тайне».
Некоторое время все четверо сидели молча — каждый думал о своем. Наконец, Шард произнес: «Возможно, вы проявляете излишний оптимизм. Вернувшись, преступник запарковал грузовик у другого конца площадки. Ксаланав мог ничего толком не разглядеть из кладовки».
«В таком случае он мог выйти и подобраться поближе, держась в тени, чтобы рассмотреть водителя получше. На его месте я так и сделал бы».
«Кроме того, не забывайте, что водитель почти наверняка был в карнавальном костюме».
«Тоже верно, и об этом костюме мы кое-что знаем. Вторая стрела в нашем колчане, так сказать. В любом случае, завтра мы выудим из Ксаланава все, что ему известно. Как насчет ворса, найденного в кузове — или что это такое?»
«Бурые ворсистые нити — бахрома от ковра или искусственный мех».
Бодвин Вук задумчиво смотрел в потолок: «Насколько я помню, чем-то таким были покрыты козлиные ноги Латуюна. Кроме того, в костюмах из искусственного меха красовались шесть «бесстрашных львов», сорвиголовы станции Араминта, рыскавшие и прыскавшие, рычавшие и рыгавшие, щеголи-оборванцы и пьянчуги, каких мало!»
Керди немедленно выступил в свою защиту: «Прошу меня исключить! Я выпил совсем немного».
Бодвин Вук не обратил внимания: «Еще я видел костюм казахского разбойника в меховых шароварах, покрытого шерстью манга и тантического великана с волосатой грудью».