Страница 2 из 5
После регистрации туристы в сопровождении служительниц разбрелись по номерам, а спустя два часа потянулись в столовую.
Ден заказал ужин в номер. Он был зол на весь белый свет. И на землян в частности. Они казались ему спесивыми выскочками, самодовольно упивающимися собственной принадлежностью к колыбели человечества.
- Ишь, чего выдумали! - хмуро ворчал он. - Болезней они испугались. Если бы все, как вы, всего боялись, шиша два бы вы Америку открывали, не говоря уже о Космосе.
Но в глубине души он был согласен с такими строгостями, так как прекрасно помнил, что из-за одного небрежного матроса с "Галактиона" на Сваме заболело пятьсот человек. И его корабль почти полгода простоял в карантине, сорвав сроки поставки дорогого оборудования. И все-таки, чего бы он только не дал за то, чтобы только раз глотнуть земного воздуха!
Ден попытался было открыть окно, но не смог.
Стекло было крепко-накрепко вделано в раму, а рама в стену.
Скрипнув зубами, Ден швырнул в окно тяжелой малахитовой плевательницей. Плевательница разбилась.
Ден внимательно исследовал стекло. Кристаллических анализаторов у него не было, но и без того было ясно, что оно сделано из сверхпрочного клабестового кварцита, который не плавится даже в сопле фотонного двигателя.
Он заказал себе гипнофияьм и погрузился в мир захватывающих приключений командора Вернона.
Спустя два часа он заснул тяжелым сном и проснулся лишь на рассвете. Легкие пыльные солнечные лучики пробивались сквозь шторы. Ден откинул гардину и увидел огромное, алое, торжественно восходившее над миром солнце.
В коридоре раздалось шлепанье чьих-то босых ног.
Кто-то громко и нарочито томно звал Татьяну.
"Та-ти-а-на... - подумал Ден. - Что-то очень древнее и оченьочень знакомое... Ужели милая Татьяна..." В душе что-то шевельнулось. Может быть, это было воспоминание о девочке с густыми рыжими волосами, сидевшей за соседней партой, а может быть, тоска по большой любви, о которой мечтал всю жизнь и которой так и не испытал... Кто знает?
Город был огромен. Он был непомерно велик.
Тысячи тысяч зданий взмывали ввысь, вознося сотни этажей к низкому, хмурому небу. На улицах суетились миллионы людей в разнообразных пестрых нарядах По автострадам двигался медлительный поток разноцветных автомобилей, с равномерностью часового механизма притормаживая у светофоров. В заливе сновали катера, тягачи и прогулочные суда.
Гравилет остановился у лица огромной статуи, изображавшей женщину с факелом в руке.
- Статуя Свободы, -- улыбаясь, проворковала стюардесса. - Она была установлена свыше тысячи пятисот лет тому назад в ознаменование независимости Америки и с тех пор стала символом североамериканского континента...
Звали ее Элизабет. Она была очень красива. Как ни одна из виденных Деном ранее девушек. И в первые часы путешествия он нe..сводил с нее глаз. Она тоже время от времени останавливала на нем взгляд и как-то особенно сердечно улыбалась.
Сидевшая впереди старушка с Беги подозвала к себе и стала выспрашивать что-то насчет валового дохода и экономического потенциала планеты Элизабет отвечала без запинки. Она стояла, нагнувшись, и Ден невольно залюбовался ее изящными точеными бедрами Вдруг он заметил грубый острый гвоздь, выглядывавший из подошвы ее туфельки.
- Алло! - воскликнул он. - Разве вам не больно?
- Что? - она быстро повернулась.
- Давайте-ка я вам починю обувку Она с трудом поняла, что именно он хочет починить и вежливо, но решительно отказалась. И хоть отношение к нему вроде не изменилось, но с этой минуты Дeн почувствовал себя немного неуютнее. Потом он заметил, что так же ласково, как и ему, Элизабет улыбается немолодому агроному с Весты да и вообще каждому из сидящих в салоне. После этого Ден решительно углубился в созерцание прекрасных пейзажей расстилавшихся за окном.
Время от времени в нем закипала злость на самого себя. Он не без основания подозревал, что девушка успела познакомиться с его курортной картой. "Калека! Урод! - ругал он себя - Пофлиртовать ему, видите ли, захотелось!. " И он твердо приказал себе раз и навсегда выкинуть из головы все мысли о женщинах вообще и об этой в частности. С этой минуты ему жилось намного легче.
И он увидел пляжи Гавайев, где смуглокожие ребятишки весело плескались в волнах и поднимали фонтаны соленых брызг навстречу низко летящей машине, Тысячецветием реклам встречал их ночной Токио.
Шустрыми светящимися гусеницами пробегали мимо вагоны монорельсов, и аэробусы мягко стартовали с крыш, унося в ярко освещенных чревах тысячи пассажиров.
До боли в глазах он вглядывался в незыблемые громады пирамид, силясь постичь, что же могло заставить могучий и трудолюбивый, талантливый и смекалистый народ в течение тысячелетий создавать эти грандиозные гимны собственному рабству.
Они пролетали над Африкой, и многочисленные стада антилоп пускались в паническое бегство прочь от серебристо-прозрачной туши гравилета. Стадо слонов приветствовало их, воздев хоботы... Что это?
- Разрешите вам представить жирафу!
Так это не просто книжная выдумка? Значит этот невообразимый, несуразный, удивительный зверь и в самом деле существует?
И слезы радости и умиления наворачивались на глаза людей, вдоль и поперек облетевших свою Галактику, а порой забиравшихся и в соседние. И радостно вскрикивали они, тормоша и теребя соседей у окон и по-ребячьи что-то кричали и взвизгивали от изумления. Они, видевшие до того невероятные формы жизни, до того причудливую игру внеземной Природы, до того неестественные виды жизни и разума, что казалось уж ничем новым невозможно их удивить.
Но еще более, чем чудеса флоры и фауны, поражали их чудеса таинственного микрокосма, что зовется Человек. Они видели тибетские монастыри и храмы Парфенона, пышное каменное кружево Версаля и неповторимые соборы Рима, Кельна, Кижей, парили над Эверестом.
Спустя неделю, насыщенную впечатлениями, пассажиры заметно сдали. Все они вполне пресытились зрелищами, все изрядно устали, все стремились назад, в свои родные, разбросанные по всем уголкам Вселенной сталепластиковые, стеклобетонные, куполообразные и норовидные, тороидальные и пирамидоидные города и поселки.
Все это было абсолютно бессмысленно. Солидные взрослые люди хорошо поработали с компьютером-информатором. Он может продемонстрировать любой фильм или книгу, картину и здание из своей богатейшей видеотеки, он с удовольствием поделится с вами любой информацией политического, культурного или экономического характера, продемонстрирует вам последние модели платьев и автомобилей, свежий боевик или рекламу, но наотрез откажется дать адрес или телефон какого-либо землянина. Обратиться в какое-либо правительственное учреждение также не удалось - эти номера предоставлялись только владельцам кода. Тогда Ден потребовал соединить его с бюро по трудоустройству. И неожиданно получил ответ: - Бюро по труду, Луна, Коперник, Владимир 8473301/9 - соединяю. На экране возникло немолодое уже, усталое мужское лицо.
- Прошу прощения, - сказал Ден. - Нас неправильно соединили. Я просил земное бюро.
- Нас правильно соединили, - ответил человек. - На ближайшие сорок миллионов километров это единственное бюро по трудоустройству, и я единственный инспектор этого бюро. Меня зовут Арвин Эйль, и я заранее должен предупредить, что у вас ничего не получится.
- Что не получится? - растерянно спросил Ден.
- С устройством на Земле.
- А почему вы решили...
Инспектор усмехнулся.
- Вы думаете, вы один такой умный? Ежедневно десять миллионов курортников прилетают на Землю. И по меньшей мере треть из них после этого решают остаться на планете. Вы представляете себе, что произойдет, если население Земли будет увеличиваться такими темпами? Послушайтесь моего совета: летите домой и постарайтесь устрбиться там. На свете много неплохих мест.
- Я знаю эти места, - согласился Ден. - Превосходные места. В одних местах люди едва ползают под тяжестью собственного веса, а в других мутируют под действием радиации и невесомости, в третьих - живут как кроты в своих герметичных норах, не ведая, что такое солнце и свежий воздух, Я родился и вырос в одном из этих мест и досыта нахлебался романтики суровых космических будней.