Лилит

– Сын мой в прошлом году окончил Лондонскую Школу Бизнеса. Его взяли на работу в Леман Бразерс. Сам понимаешь… – Вадим снова многозначительно замолчал, а потом продолжил. – Недавно он и его девушка Мэри Карс объявили о помолвке. Она из Шотландии. Ее родители – преподаватели в университете. Хорошая семья. Рождество будем справлять уже вшестером у нас. Короче, все у нас с Наташкой – так звали его жену – теперь по-английски.

За разговором час дороги пролетел незаметно, и вот они уже подъехали к месту проживания Петровых. Это был небольшой дом, с двух сторон примыкавший к соседним строениям. Перед входной дверью расположился маленький участок земли, огороженный невысокой металлической изгородью.

– Это наш садик, Наташа этим занимается, – с гордостью сказал Вадим, любовно глядя на аккуратно подстриженные растения.

– А где же машины паркуете?

– На улице перед домом. Ты…

– А подземного гаража нет, что ли? – перебил его Игорь.

– Здесь это не принято. Да и не нужен он. Ни холодов российских, ни снега тут практически не бывает. Но ты заходи, заходи в дом, не стесняйся, – и Вадим покровительственно похлопал Игоря по спине.

Они оказались в уютном, со вкусом обставленном помещении, ничто в котором не выдавало русское происхождение его хозяев. Даже книги были только на английском языке. В обширной кинотеке Игорь не заметил ни одного фильма на русском. Так, видимо, им было проще ассимилироваться. Несмотря на то, что Вадим хорошо говорил по-английски, до совершенства ему было еще далеко. Особенно плохо обстояло дело со славянским акцентом. Этот акцент был постоянной болью Вадима. А как он ненавидел вопрос «откуда Вы?», который время от времени ему задавали в самых неподходящих местах. Тем более что спрашивающий чаще всего сам легко мог определить его славянские корни. А Вадиму так хотелось раствориться в этой массе островитян!

– Сколько здесь квадратных метров? – простовато спросил Игорь, пытаясь определить стоимость помещения.

– Не знаю точно. Здесь так не принято мерить.

– А как же цена определяется?

Вадим недовольно поморщился. Он стремился сюда столько лет! А этот выскочка сразу все пытается перевести в квадратные метры и деньги. Ты сначала попади сюда!

– Месторасположением и количеством спален. У нас район сам понимаешь… – ответил он и самодовольно ухмыльнулся. – Там наверху две спальни и кабинет. На первом этаже, как видишь, студия. Может быть, не очень много…, но это же в Лондоне! Сам понимаешь… – пояснил хозяин, думая: «Тебе-то до этого, как до луны».

– Метров сто двадцать будет, – завершил свой незамысловатый подсчет Игорь. Тут же перемножил на приблизительную стоимость за метр квадратный и решил, что запросто смог бы позволить себе такую покупку уже через год-два, в кредит, конечно же.

– У вас и ипотека висит? – бесцеремонно поинтересовался Игорь.

– Есть такое дело. Что будешь пить?

– Давай виски.

– Есть хороший молт.

– А «Блэк Лэйбл» есть?

– Этого не держим, извини. Здесь как-то приняты односолодовые сорта.

– Тогда давай молт, – безразлично согласился Игорь.

– Надо вырабатывать правильный вкус. На вот, попробуй, – сказал Вадим, протягивая стаканчик желтой жидкости.

Они сидели в креслах. Вадим любовно оглядывал убранство своего дома. Потом он спросил у Игоря:

– Сам-то не собираешься?

– Что не собираюсь? – не понял вопроса Игорь.

– Ну, это… – Вадим ухмыльнулся, как чему-то само собой разумеющемуся, но, видя непроходимое непонимание собеседника, добавил:

– Здесь попробовать зацепиться?

– А, это. Да нет, как-то не думал, – ответил Игорь.

– Смотри, пока молодой. Потом сложнее будет, – продолжил свою мысль Вадим, а сам с досадой подумал: «Инфантильное какое-то поколение нынче в России пошло. Им только что в рот не подают, а они отказываются. В наше время-то как попотеть надо было, чтобы сюда попасть!» Он вспомнил себя: сколько усилий ему пришлось приложить, чтобы обосноваться в Лондоне. Вадим перевел взгляд на гостя: «А он – не думал! А думать-то надо – потом поздно будет. Ему бы сейчас использовать возможность, попросить меня – может, я бы чем и помог. Да бог с ним, не понимает – и не надо. А когда поймет, поздно уже будет».

Они посидели еще немного, поговорили на рабочие темы, и Игорь отправился к себе в гостиницу, а Вадим прилег вздремнуть с дороги. Но сон не шел к нему.

«И зачем я пригласил этого выскочку домой? – в раздражении, ворочаясь, думал Вадим, – все равно он ничего не понял!»

Вскоре вернулась с работы его жена, Наташа.

– Привет, Вадик. Я соскучилась!

– Я тоже.

Они чмокнули друг друга в щеки.

– Как прошла командировка в Москву?

– Расскажу тебе в ресторане.

– В ресторане?

– Да, я заказал столик в «Бентли».

– В «Бентли»! Какая прелесть! А не слишком ли это расточительно для нас? Что мы отмечаем?

– А ты забыла?

– Что же?

– Наше десятилетие переезда в Лондон.

– А! И правда! А я и забыла! Дай мне десять минут.

Через час они сидели в ресторане.

– Как быстро летит время! Десять лет! – вздохнул Вадим.

– Да, верно. Ну, расскажи, как Москва, – спросила Наташа.

– А что Москва? Та же грязь, холодные дожди, того и гляди снег пойдет, а за ним слякоть. Все как обычно.

– Ненавижу слякоть, – пробурчала Наташа.

– Кому уж такое понравится! Но ладно бы только это, – продолжал Вадим, – как и раньше: одно хамство везде. Хамство на улицах, хамство в метро, хамство на дорогах.

– Что меня всегда удручало, и почему я так всегда стремилась уехать оттуда, так это именно бесконечное хамство и полная беспардонность. Тебя могут обматерить на улице, и всем это будет до лампочки, даже если рядом стоит милиционер, – поддержала Наташа мужа.

– А откуда там другому взяться? – говорил Вадим. – Все происходит от главного: от отношения к ценности жизни. Если сама жизнь ничего не стоит, – а в России она всегда не дороже трех копеек ценилась – то о каких правах человека, о каком достоинстве можно говорить? Милиционер – он такой же член общества. Если он с детства к унижениям и побоям приучен, то для него оскорбления – это норма жизни. Как же он другим может запрещать то, что для него нормой является? Тут уж ничего не поделаешь! – развел руками Вадим. – Демократические традиции, прежде всего, в быту надо культивировать, а для этого и нескольких десятилетий не хватит. Века должны пройти.

– Это ты уж преувеличиваешь, Вадик…

– Никакого преувеличения. Я много раз задумывался, откуда вся эта суетливость и бытовая жестокость берется. Пришел ли ты в метро: вперед тебя норовят пролезть, зашел ли ты в магазин: никто тебе дверь не придержит, а то еще дверью тебе же по роже хлопнут. На дорогах – то же самое происходит, за право проехать первым люди готовы жизнь положить, – пистолеты, биты с собой возят – как будто если он вперед тебя проедет, то сразу в рай от того попадет. А потом ведь беззаконие и безнаказанность полная и на всех уровнях царит – что в быту, что на самом верху.

– Слава богу, что мы здесь. Помнишь, как мы еще студентами Университета мечтали вырваться из теплых, пусть и престижных, московских квартирок наших родителей и уехать за границу из этого совка. И вот мы обосновались в Лондоне, имеем свой дом. Давай выпьем за исполнение наших желаний, – сказала Наташа и подняла бокал «Пти Шабли».

Они сделали по глоточку.

– Скажи, как у тебя дела на работе? – сменила тему Наташа.

– Довольно напряженно, – мрачновато заметил Вадим, – сейчас сокращения большие идут. Не ровен час – можно под них попасть, как пять лет назад, помнишь? А в моем возрасте – он был старше Наташи на четыре года – работу искать непросто. Если что, на тебя вся надежда.

– На мою зарплату прожить трудно, сам знаешь, – заметила Наташа.

– Кстати, мне в Москве работу предлагали. Довольно перспективную, и по деньгам совсем не плохо.

– Вадик? – с тревогой спросила жена. – А ты что?