Страница 43 из 45
Впоследствии я их описал и дал научное название контариния караганикола.
На этом можно было бы и закончить рассказ о вывеске галлицы, если бы не еще одно интересное обстоятельство.
Многие цветы с красными полосками оказались разорванными и без личинок галлиц. Кто-то за ними явно охотился. И этот «кто-то» оказался маленькой юркой птичкой-пеночкой. Очень подвижные и деятельные, они обследовали кустик за кустиком и по красным полоскам находили цветы с поживой. Вывеска галлицы, предупреждающая галлиц и пчел о том, что цветок занят, выдавала их жительниц злейшему врагу своему — пеночке.
Так столь замечательное приспособление оказалось с изъяном.
Что поделаешь! На свете нет ничего такого, что не обладало бы безукоризненным совершенством.
Кончается золотое время жизни пустыни.
Она выгорает от летнего зноя.
Ядовитые пауки-каракурты оставляют свои жилища — беспорядочные паутинные тенета, растянутые между травинками, и, гонимые ветром, переселяются во всевозможные укрытия: в норы грызунов, под кустарники и травы, под комья земли.
Здесь они плетут шарообразное логово, от которого во все стороны растягиваются крепкие, упругие и блестящие нити.
В полумраке логова паук сидит настороже, ожидая появления добычи. Вокруг же пустыня звенит от множества кобылок и сверкает крыльями неутомимых певцов.
Неосторожный прыжок — и кобылка падает на паутинные нити затаившегося хищника. Раскачиваясь на нитях, как на качелях, кобылка собирается выпрыгнуть обратно.
Но в это время из темного логова поспешно выкатывается черный шарик и мчится к добыче.
Молниеносный бросок — и из брюшка паука выбрызнута капелька стекловидно-прозрачной липкой жидкости. Она облепляет добыче ноги. Кобылка пытается освободиться от клейкого комочка.
Еще секунда, и можно бы убежать из плена.
Но миг спасения утерян.
Вокруг кобылки уже вьется черный паук, набрасывая все новые и новые петли паутинных нитей.
Затем, осторожно обрывая нити с одной стороны и подтягивая их с другой, он добивается того, что кобылка повисает в воздухе и, лишенная опоры, беспомощно вздрагивает.
Жадный и трусливый паук осторожно подбирается к обреченной жертве и тихонько вонзает свои ядоносные крючья в кончик ноги кобылки.
Теперь добыча побеждена.
Несколько минут — и она бьется в предсмертных судорогах.
Последний раз шевельнулись усики, протянулись ноги, и кобылка мертва. Прожорливый паук тащит ее в темное логово.
Каракурт ненасытен. Высохшие панцири кобылок, жуков-чернотелок, пустынных дровосеков и многих других насекомых развешаны по стенкам логова, валяются на земле под тенетами.
У каракурта много неприятелей. Они сдерживают его размножение. Лишь иногда условия жизни складываются благоприятно для каракурта и ядовитый паук появляется во множестве. Тогда от его укусов страдают люди и домашние животные.
Однако подобное засилие каракуртов продолжается недолго, вскоре пауков начинают усиленно истреблять его враги.
Еще в давние времена жители Средней Азии хорошо знали черную осу, которая уничтожала каракурта. Эту осу они называли камбас, что в переводе на русский означает — заботливая голова.
Около семидесяти лет назад один ученый так писал про камбаса: «Киргизы благоговеют перед этой осой. Появление камбаса в кочевьях непременно вызывает среди них общий восторг и радостный крик: „Камбас, камбас!“»
Каждый киргиз уверен, что камбас уничтожает страшного для всего населения степей паука-каракурта. Знали эту осу и в Италии и называли ее в народе «мухой святого Иоанна».
Как повидать камбаса, познакомиться с его внешностью, узнать образ жизни?
Ведь о нем точно не известно ничего и никто его не описал как следует.
К сожалению, не видал его и я, несмотря на то что потратил несколько лет на изучение ядовитого паука-каракурта.
Минуют дни, недели. Под палящим солнцем пройдено много километров, пересмотрено множество логовищ каракуртов. Но настойчивые поиски безрезультатны. Почему-то черная оса стала редкой, о ее былой славе местное население забыло и не помнит даже слова «камбас». Нет этого слова и в современных словарях казахского и киргизского языков.
Вокруг часто встречаются ближайшие родственники камбаса — черные осы-помпилы, изящные, стройные, иссиня-черные, с нервно вибрирующими усиками. Но они охотятся на других пауков, каждая на свой излюбленный вид, и не обращают внимания на каракурта. А камбаса нет…
Наступила весна, отзвенела песнями жаворонков пустыня.
Когда все выгорело и каракурты перебрались в новые жилища, мне неожиданно встретился камбас. Маленький, совершенно черный, он сидел у входа в логовище каракурта и так энергично чистил ногами свои блестящие крылья, будто только что закончил тяжелую и ответственную работу.
Подобраться к осе с сачком было невозможно, а едва я к ней протянул пинцет, как она вспорхнула, мелькнула черной точкой на светлом небе и бесследно исчезла.
Каракурта в логове не оказалось, свежевыплетенный кокон висел без хозяина. Сомнений быть не могло: черная оса, истребившая паука, и была камбасом. Ведь каракурт, как только начал класть коконы, никогда не отлучается из своего жилища.
Осторожно, слой за слоем разгребаю почву. Вот среди комочков земли показалась черная спинка хозяина жилища. Паук недвижим, только слегка вздрагивают его ротовые придатки. Он парализован осой. На брюшке паука прикреплена маленькая личинка.
Скорее поместить находку в банку с землей! Личинка вскоре слиняла и, как бы выскользнув из своей старой оболочки, погрузилась в тело паука.
Судя по всему, личинка паука будет питаться, окуклится к концу лета, перезимует и оса вылетит из нее точно к тому времени, когда появятся взрослые каракурты.
Теперь, зная, в чем дело, хорошо было бы обыскать все логовища, из которых исчезли каракурты. Вскоре в банке с землей покоится уже с десяток парализованных пауков.
И это не всё. Надо еще посмотреть на охоту чудесного хищника. Не пойти ли следом вот за этой маленькой черной осой? Она так похожа на виденного в логове камбаса!
Оса — вся в движении.
Она заползает во всевозможные щели, норки, часто вспархивает, и тогда, напрягая зрение, приходится бежать за нею со всех ног.
Оса явно кого-то разыскивает. Поиски ее недолги, тенета ядовитых пауков растянуты чуть ли не через каждые пять — десять метров. Осторожно и ловко оса взбирается на тенета. Крупные щетинки, которые отстоят от задних лапок под прямым углом, помогают ей свободно бегать по паутине.
Паук не реагирует на пришельца. Он его не видит, а легчайшие сотрясения паутины ничем не напоминают отчаянные движения пытающейся освободиться из тенет добычи.
Забравшись в логово чуть выше паука, оса замирает.
Теперь каракурт может легко расправиться с маленьким отчаянным охотником, достаточно бросить на него каплю липкой жидкости. Но паук спокоен, недвижим.
Видит ли он сейчас осу?
В темноте логова черная оса не различима.
Проходит несколько минут. Оса все еще неподвижна. Она будто ждет подходящего момента, примеряется к громадной туше хищника, лениво висящего книзу спиной на нескольких паутинках.
Нападение совершается внезапно. С молниеносной быстротой оса бросается на паука, вонзает в его рот тонкое жало.
Еще два-три удара в то же место, мозг паука поражен, и смелая охотница, отскочив в сторону, раскачивается на тенетах, отряхивая от пыли ноги.
Тело каракурта конвульсивно вздрагивает, на конце брюшка появляется маленькая серовато-белая капелька паутинной жидкости: паук не успел использовать свое оружие. Потом распростертые в стороны ноги паука постепенно прижимаются к телу и каракурт безжизненно повисает на паутине.
Оса ощупывает паука усиками, затем скрывается. В рыхлой земле тенистого углубления логова она поспешно делает небольшую норку. Во все стороны летят комочки земли, отбрасываемые ногами осы.